Председатель фонда «Право матери» Вероника Марченко

– Как повлиял переход на годичный срок службы на смертность в войсках?

– Никак. Солдаты погибают и в первый месяц, и в первую неделю. И в поезде, когда еще не доехали до части. Значение имеет не срок, а система, которая устроена так, что можно погибнуть в первый же день. Когда пьяный прапорщик выстраивает солдат и тычет пистолет в лоб каждому, а потом стреляет – не важно, какой срок службы – год, полтора или два.

– Почему гибнут солдаты?

– И от дедовщины, когда бьют, вымогают деньги или просто убивают. И от наплевательского отношения к здоровью солдат, когда человек жалуется, а ему отвечают: «Ты хочешь откосить». А потом через месяц он умирает. Или от пневмонии, или от того, что ноги натер сапогами и у него сепсис развился. Отношение к этим ребятам – как к очень дешевой, легко заменяемой детали. Если уйдет гроб, то придет новый призывник. Интерес к солдатам – только криминальный, с них можно вымогать деньги. Но никто не беспокоится, чтобы призывник вернулся домой здоровым, не стал дурачком из-за того, что его табуреткой по голове били.

– Как исправить ситуацию?

– Сказать, что с призывной армией мы попрощались. И убирать из Вооруженных сил всех алкоголиков, которых, боюсь, половина офицерского состава. Родительские комитеты и раздача солдатам мобильных телефонов – это все полумеры.

– На днях вы объявили, что у фонда приостановилось финансирование. Как будете дальше жить?

– Финансирование у нас не приостановилось, а кончилось. Те деньги, которые мы получали, мы выигрывали в виде грантов под конкретные проекты. Но иностранных грантодателей коснулся кризис, и они перестали выделять деньги на зарубежные проекты. А российские не поддерживали нас никогда. Мы четвертый год подаем заявку на государственный грант в Общественную палату, так как считаем, что действуем на благо родины, способствуем тому, чтобы здесь соблюдались законы, люди обращались в суд, веря, что тут можно найти справедливость. Но гранты дали тем организациям, которые проводят с родителями погибших солдат чаепития и поздравляют с юбилеями. А если требуется юридическая помощь, там просто дают наш адрес. Мы смеемся, что Общественная палата платит деньги только за то, чтобы сообщали наш адрес.

– Сколько вы продержитесь без финансирования?

– Фонду на днях исполнилось 20 лет, и первые пять мы работали без денег. У всех была основная работа, с которой можно было уходить пораньше, а также выходные дни. То есть опыт заниматься общественной работой и не получать за это ни копейки у нас есть. Сейчас наши сотрудники выживают за счет своих семей, и месяца два в нынешнем составе, думаю, мы продержимся. Но жен олигархов среди нас нет, и обещать, что год мы проработаем бесплатно, я не могу.