Posted 29 мая 2007,, 20:00

Published 29 мая 2007,, 20:00

Modified 8 марта, 08:36

Updated 8 марта, 08:36

Болезнь среднего класса

Болезнь среднего класса

29 мая 2007, 20:00
Вчера в Нижнем Новгороде стартовала благотворительная акция «Белые цветы», цель которой – сбор средств на борьбу с туберкулезом. Организаторы поясняют: по данным Всемирной организации здравоохранения, в мире 22 страны, где крайне тяжелая ситуация с туберкулезом. И лишь одна из них европейская – Россия. На фоне декларир

В целом же заболеваемость на душу населения в пять-шесть раз выше, чем в Западной Европе. Причин эпидемии немало: это и развал системы туберкулезных диспансеров, и нехватка специалистов, и несовершенство пенитенциарной системы, и пробелы в законодательстве. Болезнь вышла за рамки групп риска и взяла на прицел вполне благополучных людей.

Сегодня даже чиновники не отрицают: туберкулез превратился в одну из самых острых проблем в России. Чахотка заняла «почетное место» в десятке особо опасных болезней, по соседству с ВИЧ-инфекцией и гепатитом.

«В 60-е мы вроде бы распрощались с этой болезнью, – рассказал «НИ» доктор медицинских наук, профессор Александр Чухраев. – Мы думали, что победили его, и расслабились. Финансирование профилактики и лечения туберкулеза на какое-то время существенно снизилось. Все это привело к настоящей эпидемии туберкулеза в 90-е годы, последствия которой мы расхлебываем до сих пор. Приходится констатировать, что туберкулез в России вновь прогрессирует».

В Европе это показалось бы диким, а у нас об этом даже не шумели газеты: в апреле врачи городка Никольское, что в Ленинградской области, сознались родителям одного из детских садов в том, что их малышам назначен курс противотуберкулезной профилактики, передает собкор «НИ» в регионе Наталья Шергина. Невероятно, но в этом детском учреждении работала медсестра, страдающая открытой формой туберкулеза.

Когда медсестра слегла с температурой и кашлем, медики заявили, что у нее бронхит или пневмония. Только позже флюорограмма выявила опасный диагноз. Запоздалая проверка санитарной книжки выявила, что работница детского сада два года не проходила медицинского обследования. Все это время под угрозой заражения были 174 ребенка и весь персонал учреждения. Врачи сначала скрывали от родителей причину, по которой у их детей срочно взяли внеочередную пробу Манту. Однако у 37 ребятишек эта проба оказалась положительной, и замалчивать опасность стало уже невозможно. Медики уверяют: все дети здоровы, но, как известно, палочка Коха может активизироваться не сразу после заражения…

Это уже эпидемия

После того, как в 2005 году было выявлено более 120 тыс. инфицированных, была создана правительственная программа «Туберкулез». На борьбу с бациллой государство собирается выделить в этом году из федерального бюджета и бюджетов субъектов РФ 26 277 млн. рублей. Впрочем, даже эти деньги вряд ли смогут изменить ситуацию. Хотя, по данным Минздравсоцразвития РФ, заболеваемость туберкулезом снизилась на 1,7%, данные с мест говорят об обратном: палочка Коха продолжает свое победоносное шествие по стране.

«Количество больных туберкулезом медленно, но верно увеличивается», – говорят врачи в Ульяновске.

«Ситуация по туберкулезу на территории Краснодарского края остается сложной, а в отдельных образованиях даже угрожающей», – рапортуют чиновники от медицины в Краснодаре.

«В Приморье последние три года ситуация с туберкулезом оценивается как неблагополучная».

«За 2005 год в Оренбургской области количество больных туберкулезом выросло на 11%. Смертность от этой болезни подскочила до 32%», – говорят медики в Оренбурге.

Даже в Москве, по экспертным оценкам, число инфицированных ежегодно увеличивается на 15%.

Богатые тоже плачут

Причем эту печальную статистику составляют уже не только «асоциальные элементы», а представители вполне благополучного среднего класса. «Туберкулез постепенно выходит за рамки социальной болезни. Пациентами тубдиспансеров теперь становятся не только члены неблагополучных семей, бомжи и бывшие заключенные, но и вполне респектабельные люди, – рассказал «НИ» декан факультета управления здравоохранения Московской медицинской академии им. И.М. Сеченова Сергей Боярский.

Метро и автобусы – вот где чаще всего «цепляют» опасную инфекцию благополучные россияне. «Инфекция передается воздушно-капельным путем. То есть больному открытой формой туберкулеза достаточно кашлянуть, чтобы заразить окружающих. Риск инфицирования увеличивается в разы, если контакт с больным происходит в замкнутом, плохо проветриваемом помещении: в автобусе, в метро, в лифте или тюремной камере, – объяснила «НИ» фтизиатр клинической больницы №85 Ирина Титова. – Возможность подцепить опасную инфекцию велика также при ослабленном иммунитете. Учитывая, что в стране практически не осталось здоровых людей, шанс заболеть есть у каждого».

«А что, я разве болен?»

В этой ситуации единственный выход из положения – перекрыть каналы распространения инфекции. Необходимо вовремя выявлять инфицированных, изолировать их от общества и лечить. Увы, в России это пока невозможно. В специализированных центрах и больницах до сих пор применяют флюорографию. Между тем специалисты утверждают, что достоверность такого метода минимальна. «Обследование на выделение палочек Коха намного эффективнее, – объяснил «НИ» консультант Открытого института здоровья населения, доктор медицинских наук Кирилл Данишевский. – Однако в России лабораторий, где можно сделать этот анализ, не хватает».

В итоге многие инфицированные даже не подозревают, что тяжело больны и опасны для окружающих. Недавно, к примеру, стало известно о том, что в одном из ульяновских вузов учились двое студентов с открытой формой туберкулеза, передает собкор «НИ» в регионе Михаил Белый. Теперь сокурсники больных молодых людей и их преподаватели взяты под тщательный медицинский контроль. Медики опасаются, что близко контактировавшие с ними люди также могли заболеть.

Если не хватает лабораторий, чтобы проверить россиян, то что говорить о мигрантах. По экспертным оценкам, каждый пятый из «гостей столицы» привозит в качестве гостинца палочку Коха. В основном это граждане Казахстана, Узбекистана и Таджикистана. «По разным причинам они плохо обследуются либо вообще не появляются у врача. Поэтому изолировать или лечить их невозможно», – объяснил «НИ» заведующий отделом общественных связей Центрального НИИ организации и информатизации здравоохранения Максим Лакомкин.

С чистой совестью и палочкой Коха

То же самое можно сказать и о людях, покидающих места лишения свободы. «Среди туберкулезных арестантов 20% больны лекарственно-устойчивой формой инфекции, – рассказал «НИ» директор Центра содействия реформе уголовного правосудия Валерий Абрамкин. – Не менее 1% таких недолеченных людей выпускаются ежегодно на свободу. Им можно в принципе помочь сильными антибиотиками. Однако далеко не всем везет. Лекарства дорогие – курс лечения для одного человека составляет около 2 тыс. долларов. Кроме того, не все пенитенциарные учреждения получают эти лекарства в полном объеме».

Никто не даст гарантии, что, оказавшись на свободе, зэк сразу же поспешит в диспансер. «По выходе из тюрьмы туберкулезникам дается направление по месту жительства на долечивание, – рассказал «НИ» Кирилл Данишевский. – Однако в 50% случаев они не заботятся о своем здоровье, и болезнь вновь активизируется. Недобитая палочка Коха не только сохраняется в организме, но может перейти в лекарственно-устойчивую форму».

Впрочем, не только зэки не хотят лечиться. Месяц назад Елизовский суд Камчатской области приговорил 40-летнего преподавателя местного ПТУ к тюремному сроку за распространение туберкулезной инфекции. Узнав о своем диагнозе, мужчина не пошел в диспансер, а подделал свою медицинскую книжку и продолжал преподавать в училище. Подлог вскрылся только через несколько недель, сколько подростков за это время успел заразить горе-преподаватель, не знает никто.

Заставить выздороветь

В советские годы вопрос с упрямым туберкулезником решался довольно просто. Если человек не желал сам проходить лечение, его лечили насильно. С 1993 года принудительная госпитализация приравнялась к нарушению прав человека. Сегодня заставить инфицированного лечиться никто не имеет права, хотя попытки все-таки делаются.

На прошлой неделе прокуратура Владивостока направила в федеральные суды города 69 заявлений о принудительной госпитализации лиц, страдающих опасными формами туберкулеза и уклоняющихся от лечения, передает собкор «НИ» в регионе Дмитрий Климов. Увы, это вовсе не означает, что инфицированных изолируют от общества. Как выяснилось на днях, разыскивать «отказников» правоохранительные органы не будут. Только при обращении этих больных в диспансеры врачи имеют право ограничить их свободу и провести их принудительное лечение.

«Вопрос о принудительном лечении дискуссионный и непростой. Разумеется, есть определенная логика в том, чтобы защитить других от заразы, но как обосновать ее правомерность – неясно, – прокомментировал «НИ» ситуацию Максим Лакомкин.

Шаткие стены диспансера

Впрочем, даже принудительная госпитализация вовсе не дает гарантии того, что инфицированные больше никого не заразят. Совсем недавно в Ульяновске разразился скандал. Местные жители заявили, что пациенты туберкулезного диспансера свободно разгуливают по городу. Отведенной диспансером территории для прогулок им показалось недостаточно. Возмущенные горожане говорят, что неоднократно видели, как больные выходили из двора диспансера и шли в магазин за сигаретами и продуктами. Правда, руководство медучреждения эту информацию поспешило опровергнуть, заявив, что персонал тщательно следит за всеми пациентами.

Несмотря на усиленное финансирование борьбы с инфекцией, в диспансерах не хватает ни оборудования, ни персонала, ни медикаментов. «Моя подруга Наталья попала в подмосковный диспансер с запущенной формой туберкулеза, - рассказала «НИ» москвичка Елена Мишина. – Лечить ее почему-то взялись не профессиональные врачи, а студенты, которые проходили там, видимо, практику». В результате неквалифицированного лечения состояние девушки резко ухудшилось.

Фтизиатров действительно не хватает. Притока специалистов в эту область медицины практически нет. «Кадровая проблема, к сожалению, не обошла и нас, – посетовал «НИ» доктор медицинских наук, ученый секретарь Центрального НИИ туберкулеза РАМН Михаил Авербах. – Молодые не хотят идти работать по этой специальности. В регионах мало профессиональных фтизиатров: в некоторые отдаленные участки областей очень тяжело добираться».

«Тубдиспансер забит под завязку, – жалуется Елена. – В помещениях полная антисанитария: души и туалеты общие, а помещения практически не вентилируются». Среди пациентов огромное количество наркоманов, в туалетах и душевых нередко натыкаешься на использованные шприцы. За этим, по словам девушки, никто не следит. В регионах ситуация еще хуже. В некоторых городах и районах Кубани «возраст» действующих дезинфекционных камер исчисляется несколькими десятилетиями. Рекорд в этом принадлежит Краснодару, здесь есть дезкамера 1946 года выпуска. Роспотребнадзор диспансеры, не соблюдающие нормы, закрывает, тогда как остальные переполнены. Недостаток коек для больных туберкулезом наблюдается практически во всех регионах России.

Альтернативой переполненным диспансерам могло бы стать лечение на дому. По закону больным активной формой туберкулеза полагается отдельная жилплощадь. Такой способ профилактики и предупреждения распространения болезни неукоснительно соблюдался в эпоху социализма. Сейчас норма фактически превратилась в анахронизм, заявляют эксперты, поскольку социального жилья у нас почти не строится. «После разделения полномочий между Федерацией, регионами и муниципалитетом выполнение этого закона сохраняется на уровне декларации, – пояснил «НИ» Максим Лакомкин. – Остается непонятным, кто должен все-таки отвечать за обеспечение больного отдельными метрами. Прежде, впрочем, такая льгота поощряла у некоторых пациентов желание не вылечить, а поддержать инфекцию».

Болезнь бессмертна

Между тем большую угрозу для России в последние несколько лет представляет XDR-туберкулез. Эта форма появилась во второй половине 90-х годов прошлого века и не лечится ни одним видом антибиотиков. По сути, это детище того самого халатного отношения к здоровью, которое проявили не только бомжи и зэки, но и отчасти само государство. Как объяснил «НИ» доктор медицинских наук, член президиума РАМН Сергей Колесников, видоизменяющаяся форма бациллы требует принципиально новых лекарств. Однако закупают их не всегда в полном объеме, расходуя деньги на уже испытанные, но не обязательно надежные препараты. «Если в ближайшее время не будет разработано новых лекарств, за 10–15 лет микобактерии окончательно привыкнут к существующим препаратам. А туберкулез, следовательно, превратится в массовое заболевание», – предупредил Сергей Колесников.

«РОССИЙСКИЕ БАКТЕРИИ» ПЕРЕПУГАЛИ ВСЮ ШВЕЦИЮ

В 1975 году была отменена обязательная вакцинация от туберкулеза новорожденных детей в Швеции. Врачи посчитали, что побочное воздействие вакцины перевешивает ее защитную роль, тем более что болезнь, как считалось, была загнана в угол. Число ежегодных заражений снизилось до сотен случаев, тогда как в середине 40-х две трети шведов являлись носителями палочки Коха. Извести туберкулез помогла не столько вакцина, сколько введение обязательной пастеризации молока, повышение качества питания и масштабная программа строительства домов для бедных, лишившая «палочку» ее главной базы – тесного и сырого жилья.

Но вот уже два года, как туберкулез опять перешел в наступление. Хотя об эпидемии речь не идет (ежегодно заболевает около 500 человек), медики забили тревогу. Генеральный директор Королевского Института инфекций Рагнар Норрбю выступил с обращением к властям, призвав их выделить средства на разработку вакцины нового поколения. Социальное управление, в свою очередь, с прошлого года рекомендует обязательное тестирование на тубинфекцию людей, нанимающихся на работу в детские учреждения.

Новая волна туберкулеза пришла вместе с массовой иммиграцией из стран Третьего мира. Иностранцы принесли с собой резистентную бактерию, выращенную, как уверяют специалисты, в российских тюрьмах. Каждый десятый зараженный – носитель этого терминатора мира вирусов. С обычными бактериями шведское здравоохранение справляется эффективно. Лекарства на полугодовой курс лечения стоят около 100 евро, резистентные же формы требуют затрат в тысячи раз больше. Именно поэтому в стране идет дискуссия о возобновлении обязательных прививок всего населения.

Алексей СМИРНОВ, Стокгольм


НА РОДИНЕ КОХА ТУБЕРКУЛЕЗА ПОЧТИ НЕТ

Если тридцать лет назад в ФРГ насчитывалось 50 хронических туберкулезников на 100 тыс. населения, сегодня количество носителей «палочки Коха» в Германии – самое низкое в Западной Европе (8 на 100 тыс.). Причем урожденных немцев среди больных немного. По данным «Немецкого центрального комитета по борьбе с туберкулезом», из 11тыс. 800 имеющихся сегодня историй болезни каждая четвертая принадлежит выходцу из бывшего СССР. Мультирезистентные штаммы бактерий встречаются у них в 35 раз чаще, чем у коренного населения. Общее количество открытых форм у иммигрантов ужасает: 56 случаев из каждых ста! Это вызвано тем, что иностранцев на их родине попросту не лечили.

Пытаясь исправить ситуацию, Германия удвоила свой ежегодный взнос в Глобальный фонд по борьбе со СПИДОМ, малярией и туберкулезом. Вместо прежних 38 млн. евро немцы выплачивают 82 млн.. Это четвертые по величине антитуберкулезные затраты после США, Италии и Франции.

Берлинский комплекс «Шарите», созданный в конце XVII века и сегодня располагающий стационаром на 3,5 тыс. коек, 15 тыс. сотрудников и 80 клиниками, своей задачей ставит окончательное уничтожение палочки Коха.

Помимо традиционных лекарств, немцы применяют и такие уникальные методы лечения, как «Да Винчи». Подобная операция стоит 1 млн. евро. Это своего рода микроробот с управлением от датчиков, зафиксированных на пальцах хирурга.

Сергей ЗОЛОВКИН, Берлин

"