Спасшийся чудом. 80 лет назад был осужден конструктор Сергей Королев

Так, в 1972 году на экраны вышел художественный фильм "Укрощение огня", где под вымышленной фамилией "Башкирцев" был впервые показан прототип ранее засекреченного Сергея Королёва. Но вымышленная фамилия понадобилась создателям фильма не только и не столько из-за секретности - сам конструктор к тому времени уже шесть лет как скончался, причем - не дожив даже до 60 лет. Больше всего расхождений реальной биографии Королёва с персонажем фильма было отнюдь не в последние годы его жизни, когда он работал над ракетной техникой и стал "секретным", а как раз в молодости, когда он еще не был "главным по ракетам" и по медицинским обстоятельствам его смерти.

Странно, правда? Но на самом деле - нет. Придумывая "Башкирцева", авторы фильма просто не могли рассказать про настоящую молодость Королёва, когда его зверски избивали во время допросов и едва не сгноили в лагере на Колыме. В 1970-е годы об этой странице советской истории предпочитали не вспоминать. Точно также и сломанная во время допросов челюсть помешала врачам спустя десятилетия вставить трубку с кислородом во время операции, в результате которой умер Королев. Поэтому в фильме "Башкирцев" умирает от сердечного приступа на природе, вдали от медиков.

"Сергей Палович Королёв по бредовым обвинениям попал в тюрьму НКВД, где его избивали и пытали, а позже попал в один из лагерей Колымы, откуда вообще не должен был вернуться, и вернулся он оттуда только по чистой случайности, - пишет в своем Живом Журнале Максим Мирович. - Недавно из лагеря большевиков раздались голоса, что сейчас во что бы то ни стало нужно обязательно искать "отечественных Илонов Масков" - и я думаю, что нужно обязательно напомнить, чем эти поиски закончились в прошлый раз, когда в 1938-м году вдруг обратили внимание на "отчественного Илона Маска" Сергея Королёва, забрав его в тюрьму НКВД, где на первом же допросе следователь обозвал его "фашистским ***".

Сергей Павлович Королёв родился в 1906 году украинском городе Житомире, что находится на 140 километров восточнее Киева, а отец Сергея происходил из города Могилёва. Сперва Сергей учился в гимназиях Киева и Одессы, а после октябрьского переворота продолжил образование дома — его родители были учителями. Уже в школьные годы Сергей интересовался авиационной техникой и в 17 лет создал проект безмоторного самолёта. В двадцатые годы Королёв учился в киевском политехническом институте и в московском МВТУ — во время учёбы он спроектировал несколько самолётов и увлёкся идеями ракетостроения.В начале тридцатых годов Сергей Королёв разработал несколько прототипов ракет, а позже, уже после освобождения из лагерей (о чём будет рассказано ниже), работал в советской оккупационной зоне в Тюрингии, где изучал трофейную немецкую технику — в 1946-м году там для изучения немецких ракет ФАУ-2 был создан целый советско-германский институт под названием "Нордхаузен".

Там по образцу немецкой ракеты ФАУ-2 была создана первая крупная советская баллистическая ракета Р-1 — по сути, она являлась модификацией немецкой ракеты. В пятидесятые годы Королёв работал над различными модификациями ракеты Р-1, закончил работу над ракетой Р-5 и начал проектировать межконтинентальную ракету Р-7. Помимо интерпретаций немецких разработок, Королёв ввел также и инновации — создав первые баллистические ракеты на стабильных компонентах топлива. В 1957 году с помощью ракеты Р-7 на орбиту был выведен первый искусственный спутник Земли.Позже по проектам Сергея Королёва были созданы и другие спутники, а в 1961-м году с помощью корабля "Восток-1" Королёв отправил на околоземную орбиту Юрия Гагарина.

В общем — Сергей Королёв был личностью весьма талантливой и инновационной, но всего этого могло и не быть. В советских книгах и учебниках об этом не рассказывали — но в конце тридцатых годов Королёв сидел по бредовым сталинским обвинениям в лагере — откуда мог никогда не выйти.

В конце тридцатых годов паранойя великого мелиоратора и языковеда обострилась, и шедшие и так в достаточно быстром темпе аресты и репрессии ещё ускорились — стали хватать всех попавшихся под руки писателей, учёных, политических деятелей и т.д. Всем приписывали бредовые обвинения в "шпионаже" (нередко одновременно на десятки разведок), в участии в "троцкистских организациях", а также в "организации диверсий".

Поводом для обвинения в "шпионаже" мог быть найденный у человека дома словарь иностранных слов, а поводом для обвинения в "троцкистской организации" мог быть телефонный разговор с женой, в котором в негативном ключе упоминается повышение цен на масло. Что касается "диверсий" — то тут было целое непаханное поле для НКВД-шных пинкертонов — от неубранного во дворе снега до сломавшегося в токарном станке резца.

Все эти дела хранятся в архивах НКВД, которые сейчас не спешат открывать — не в последнюю очередь потому, чтобы никто не увидел, какими каракулями и с какими чудовищными грамматическими ошибками они написаны — одно это рассказало бы многое о том, чем на самом деле являлся октябрьский переворот. Образованные и думающие люди уничтожались, и Сергей Королёв не стал исключением — его арестовали 27 июня 1938 года по обвинению во "вредительстве". То, что Королёв с самого раннего детства увлекался техникой и хотел делать что-то полезное для страны, советских следователей не смутило — туда набирали таких, что не задавали лишних вопросов.

Чекистские способы допроса не сильно отличались от методов средневековой инквизиции и описывались одной фразой — "признание — царица доказательств". Уже на второй день после ареста следователь по фамилии Шестаков обозвал Королёва "фашистским ***", после чего его поставили на так называемый "конвейер" — это когда подследственный сутками не пьёт, не ест и не спит, а стоит перед следователями, которые сменяются. Во время "конвейера" будущего академика избивали резиновыми шлангами, били в пах, плевали ему в лицо. Следователю Шестакову помогал также "подручный" по фамилии Быков. Сам Сергей Павлович рассказывал об этом в крайне сдержанной форме в письме Сталину — "Шестаков и Быков подвергли меня физическим репрессиям и издевательствам".

Из Королёва пытались выбить признание в том, что он якобы "состоял в боевом составе подпольной вредительской антисоветской организации" — заявление о том, что Королёв в ней якобы "состоял", подписал взятый НКВД ранее главный инженер Лангемак — причём сделал он это после двенадцатидневных пыток, полностью потерявший связь с реальностью и находящийся в состоянии динамического беспамятства.

Королёв держался три месяца — суд состоялся 27 сентября 1938 года, занял 15 минут и приговорил Сергея Павловича к 10 годам тяжелых лагерных работ. Инженер Лангемак, после пыток оговоривший Королёва, был расстрелян в затылок после такого же "суда" - его убили в расстрельной камере в Варсонофьевском переулке и похоронили в безымянной могиле на спецобъекте НКВД "Коммунарка" на Калужском шоссе.

Сергея Королёва отправили сидеть на Колыму, прииск Мадьяк — на те самые золотые прииски, которые считались "работой смертников" — оттуда не возвращался практически никто. Совершенно точно, что десятилетний срок, отведённый ему, Королёв бы не выдержал — уже к концу 2-3 года он совсем "доходил", потерял от цинги зубы и почти не выходил на работу. Находясь в лагере, "фашистский ***" Королёв писал письма Сталину, но просил вовсе не о своём освобождении. Сергей Королёв рассказал о том как на Лубянке сфальсифицировали его обвинение, говорил о грядущей войне, просил дать возможность закончить свой ракетоплан, который дал бы военное превосходство над противником. Сергей Павлович тогда ещё не знал, что Сталин, фактически, собственноручно подписал приказ об его аресте, расправляясь со своими параноидальными видениями — "подпольной организацией Москва-центр", в которую якобы входили видные конструкторы и учёные.

В 1940 году Королёва перевели в "шарашку" при тюрьме НКВД — так называемую "шарашку Туполева", где он смог начать какие-то работы ("милостиво" сократив срок до 8 лет, - прим.ред.), а окончательно родина вспомнила о Королёве только тогда, когда стало необходимо найти кого-то, кто мог бы разобраться в устройстве ракетного двигателя немецкой ракеты ФАУ-2. Что было дальше — вы знаете.

Кстати, до конца дней Сергей Павлович Королёв не мог широко открыть рот — сказывались последствия травм, полученных во время пыток НКВД-шниками, так что вероятнее всего, не мог в полной мере насладиться вкусом лучшего в мире советского мороженого".

И еще один не особо известный факт. По дороге с Колымы Королёв заболел и оказался в лазарете. Он опоздал в Магадане на перевозивший заключённых последний пароход "Индигирка" перед закрытием навигации. Тогда это снова чудом спасло Сергея Павловича от смерти — пароход затонул вместе с экипажем в Японском море во время шторма.

***

Примечание "НИ": к сожалению, мы не можем поставить гиперссылку на материал Максима Мировича из -за матерной цитаты следователя по делу Сергея Королёва, которая противоречит требованиям Роскомнадзора.