Posted 27 августа 2015,, 21:00
Published 27 августа 2015,, 21:00
Modified 8 марта, 02:19
Updated 8 марта, 02:19
Такие люди – и без охраны
Прежде всего деятели культуры опасаются повторения ЧП, которые произошли в столичном «Манеже» в эту среду и 14 августа – тогда туда, напомним, ворвалась группа так называемых православных активистов и разгромила выставку скульптур Вадима Сидура. «Манеж» охраняется ЧОПом. Поэтому, когда религиозные фанатики начали крушить скульптуры и выкрикивать свои «манифесты», охранники смогли только лишь вызвать полицию и... наблюдать за ситуацией со стороны.
Некоторые СМИ назвали их поступок «полным бездействием» («У пенсионерок перетряхивают сумки на входе, а когда случился настоящий беспредел – никто и бровью не повел», – написало одно издание). Но в том-то и беда, что чоповцы действовали по своему профессиональному уставу. Хватать преступников за руки стало бы с их стороны, как ни парадоксально это звучит, превышением полномочий.
Такого единения музейного сообщества, как в эти дни, не наблюдалось очень давно. Десятки интервью, внеплановая пресс-конференция, письма и обращения... Союз музеев, например, возглавляемый директором Эрмитажа Михаилом Пиотровским, предложил «срочно провести учения по защите своих экспозиций собственными силами». И похоже, что только на «собственные силы» у музейщиков и остается вся надежда. Дело в том, что согласно указу президента с 1 ноября численность штата МВД должна сократиться на 10%. Таким образом, многие полицейские посты, расположенные в музеях, будут ликвидированы.
«Сегодня из 62 федеральных музеев уведомления о снятии вневедомственной охраны получили 29 музеев, – говорит директор департамента культурного наследия Министерства культуры РФ Михаил Брызгалов. – Не исключено, что цифра эта будет расти. Но вопрос в другом. Как охранять коллекции в условиях, когда ближайший пункт полиции находится за десятки километров? Возьмем, к примеру, усадьбу Шолохова в станице Вешенской Ростовской области. Сейчас там есть опорный пункт полиции, который обслуживает и всю прилегающую местность, включая соседние хутора. Не дай бог случится ЧП, жителям придется ждать несколько часов, пока отряд прибудет из города».
По словам г-на Брызгалова, аналогичная ситуация – в Кирилло-Белозерском заповеднике, в Кижах или во Владимиро-Суздальском комплексе, где музей является градообразующим учреждением. «Если посты вневедомственной охраны будут и там сняты, эти жемчужины российской культуры окажутся беззащитными. Не хочу громких слов, но риск сохранности уникальных коллекций увеличивается в разы», – предупреждает собеседник «НИ».
Впрочем, встревожены не только руководители музеев, находящихся вдали от города. Михаил Пиотровский, например, заявил, что до нынешней поры Эрмитаж тратил на вневедомственную охрану 23 млн. рублей в год (сумма включает охрану всех объектов и хранилищ). Однако при переходе на услуги частников траты возрастут до 100 миллионов. С подобной ситуацией уже сейчас столкнулись руководители большинства центральных музеев.
«Как только мы поняли, что вопрос о замене полиции на ЧОПы обсуждается довольно серьезно, мы стали подсчитывать наши предстоящие траты, – говорит гендиректор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова. – Среди поставщиков услуг есть такая организация, как ГУП «Охрана». Нас она привлекла тем, что сформирована из сотрудников МВД, вышедших в отставку, то есть из настоящих профессионалов, да к тому же еще и с опытом работы. Мы, конечно, немедленно встретились с ними, но оказалось, что цена их услуг как минимум в 1,5 раза выше, чем цена вневедомственной охраны. Это абсолютно точная цифра».
Еще из минусов: ЧОП не вооружен. Полиция вооружена. На входе в Третьяковскую галерею и в любой федеральный музей стоит человек в форме, в бронежилете, с пистолетом и резиновой дубинкой. Даже чисто на психологическом уровне это оказывает серьезное впечатление на посетителя, ведь страж порядка, в отличие от рядового охранника, является представителем власти. А стало быть, меньше вероятность того, что кто-либо осмелится устраивать провокации, как произошло это в «Манеже».
Гендиректор Государственного центра современного искусства (ГЦСИ) Михаил Миндлин считает, что музейное сообщество не должно «просто так смириться» с предстоящим нововведением. «Не зря Михаил Пиотровский в своем обращении к коллегам написал, что современное общество больно, – говорит он обозревателю «НИ». – Нужно предпринимать серьезные шаги, чтобы уберечь выставочные залы от погромов. Мы ведь не застрахованы от нападений и провокаций. У смотрительниц есть «тревожная кнопка», которую, к счастью, никто не отменял, но, даже если полиция прибудет на место через 10 минут, за это время можно нанести экспонатам непоправимый вред. Нужно, чтобы у музеев и выставочных залов появились дополнительные средства на охрану, а для этого все мы, объединив усилия, должны обращаться к руководству страны, заострив внимание на столь тревожном вопросе».
В случае если обращение не поможет и посты вневедомственной охраны будут-таки ликвидированы, музейщикам придется заключать договоры с ЧОПами в соответствии с процедурой, предусмотренной 44-м федеральным законом о госзакупках. Однако и здесь их подстерегает множество подводных камней.
«В отличие от моих коллег я уже проводила конкурсные процедуры по охране и имела дело с ЧОПами, – продолжает Зельфира Трегулова. – В соответствии с 44-м федеральным законом выигрывает тот, кто представляет самую низкую цену. И в результате мы получили охранную компанию, которая работала вахтовым методом. Она привозила на две-три недели людей из Смоленской, Тверской, Калужской областей, размещала их в общежитии, а потом увозила. Подозреваю, что так будет и впредь. И эти люди получают доступ к абсолютно закрытой информации! Потом они уедут – ищи-свищи».
Г-жа Трегулова уверена, что это рискованная ситуация, которая ставит все музейное сообщество в абсолютно уязвимое положение. «Согласно процедуре мы проводили конкурс, – говорит гендиректор Третьяковской галереи. – Конечно же, мы хотели, чтобы его выиграла компания, состоящая из бывших сотрудников группы «Альфа». Но у них была высокая цена, потому что это гораздо более квалифицированные люди, и в результате музей охраняли непрофессионалы».
Именно непрофессионалов деятели культуры опасаются больше всего. В эти дни свои услуги по охране предложил музеям «Православный союз казаков «ИРБИС» – та самая организация, которая совсем недавно прославилась в Петербурге своим рейдом по магазину «Ашан» в поисках санкционных продуктов. Как сообщает РБК, среди активистов выделялся музыкант Стас Барецкий в малиновом пиджаке и с золотой цепью на шее. Он заявил, что назначен министром культуры казачьего общества. Музыкант демонстративно разорвал зубами несколько банок импортного пива, после чего предложил сотрудникам взять сто рублей – оплату за труд уборщицы (позже в новостных лентах прошли сообщения, что Барецкий за свое поведение был исключен из союза.)
Казаки разослали музеям прейскурант, согласно которому их услуги стоят на порядок ниже, чем услуги ЧОПа. Не исключено, что если они будут участвовать в конкурсе, то в соответствии с 44-м законом такая привлекательная цена может принести им победу.
Есть еще одна проблема: как только пошли разговоры об отказе от полицейских постов, страховщики заявили, что вынуждены будут уже в нынешнем году поднимать тарифы, поскольку, по словам одного из представителей «Ингосстраха», «у сохранности экспонатов вырастет рисковая составляющая».
Впрочем, руководители музеев не теряют надежды, что государство их услышит и МВД найдет возможность сохранить полицейские посты.
«Думаю, что будет принято разумное решение этого вопроса, – говорит «НИ» директор Государственного исторического музея Алексей Левыкин. – Во-первых, широко известна позиция нашего министра культуры, который еще на встрече в мае объявил, что отказ от услуг полиции приведет к катастрофе. Во-вторых, и пресса, и Союз музеев в эти дни весьма объективно описали опасность такого нововведения. Надеюсь, что к нам прислушаются. Иначе, мне кажется, и быть не может».
Собеседник «НИ» обращает внимание еще на одну опасность: «Как руководитель музея, который находится по адресу Красная площадь, дом 1, хочу добавить еще один аспект. Тревогу вызывает ведь не только безопасность фондов. Есть еще безопасность тех людей, которые посещают музеи. К нам, например, в Исторический музей приходит более миллиона человек в год. Но помимо своей исторической значимости это место еще и чрезвычайно притягательно для всевозможных провокаций. В музеях находятся дети, женщины, пенсионеры – мы должны думать о них в первую очередь».