Великая княгиня Мария Владимировна

– Насколько известно, вы с большим недоверием отнеслись к сообщению об останках, найденных в Поросенковом логе под Екатеринбургом. Что заставляет вас сомневаться?

– О сомнениях говорить пока рано. Однако опыт предыдущей истории с так называемыми «екатеринбургскими останками», которые ныне погребены в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга, заставляет относиться к новой находке с большой осторожностью. Необходимо проведение убедительной, максимально честной экспертизы, с обнародованием всех данных и с учетом мнения представителей РПЦ (так как царская семья причислена к лику святых) и Российского императорского дома (так как мы являемся родственниками царственных новомучеников).

– Но разве расследование Госкомиссии, а также результаты экспертизы, проведенные десять лет назад, не были достаточно убедительными?

– Разумеется, нет. Хотя в этом и пытались убедить всех вокруг. Независимая комиссия, в которую входили князь Щербатов, а также господа Колтыпин и Магеровский, не согласилась с выводами госкомиссии. Вследствие чего патриархом было сформулировано десять вопросов к госкомиссии, на которые, увы, так и не был получен удовлетворительный ответ. И потому мы не считаем останки, захороненные в Петербурге, принадлежащими Николаю II и его семье.

– Но с какой целью тогда ваши оппоненты продолжают утверждать, что это именно царские останки? Мало того, и о новой находке уже говорится как о костях цесаревича Алексея и великой княжны Марии.

– Не очень приятно об этом говорить, но, вероятно, причина – какие-то политические интересы. Кто-то хочет навсегда закрыть эту страницу истории. Но без акта покаяния такое невозможно. Без покаяния снова будет политическое шоу. И народ это ощущает, чувствует, что его вводят в заблуждение.

– А не кажется вам странным, что новая находка обнаружена в преддверии 90-летия расстрела царской семьи?

– Странным кажется не только это, но и то, почему эта находка не была сделана, когда вся мощь государства была брошена на проведение исследований. Просто не нашли?

– Якобы это связано с тем, что записка Юровского, в которой говорится о месте, где им и его подельниками зарыты кости наследника и великой княжны, была недоступна.

– И вот именно теперь доступ к ней открылся?! И потом, вы знаете, эта самая записка Юровского имеет уже столько редакций – разобраться трудно. В то время как мы знаем и о другом, о словах Войкова, одного из организаторов расстрела царской семьи, имя которого по сей день носит станция Московского метро: «Мир никогда не узнает, что мы с ними сделали»…

– До сих пор гуляют версии о том, что царская семья (или, по крайней мере, кто-то из нее) вовсе не была расстреляна.

– Увы, увы… Все это было или плодом воображения, или результатом душевного нездоровья тех или иных людей или же, к сожалению, нравственной нечистоплотностью тех, кто посмел спекулировать на столь трагическом эпизоде истории.

– Существовала еще и версия о том, что головы жертв были отрублены и в заспиртованном состоянии хранились в Кремле.

– Эта версия ходила и в эмиграции. Но пока никто не видел описи вещей из кремлевского кабинета Ленина.

– До сих пор?

– Да, полная опись никогда не была открыта, так что говорить на эту тему не имеет смысла.

– Благодарю вас за беседу. Последний вопрос: вы готовы сотрудничать с комиссией, которая займется исследованием новых останков?

– Разумеется, я готова.