Posted 26 декабря 2012,, 20:00
Published 26 декабря 2012,, 20:00
Modified 8 марта, 05:17
Updated 8 марта, 05:17
Теплое, красивое и сладкое
Акция началась с объявления в социальных сетях: фонд «Старость в радость» собирает новогодние подарки для бабушек и дедушек. Приносить их нужно 6 и 18 декабря в сетевые кофейни. В указанный день условленную сетевую кофейню на «Павелецкой» наводнили черные полиэтиленовые мешки, в которых домохозяйки выносят мусор. Заняв сначала несколько квадратных метров посреди зала, к 20.00 мешки распространились на сиденья, спинки, столешницы, подоконники и перекинулись на барную стойку.
Между мешков сновали пять девушек с ножницами и клейкой лентой. К ним шел поток людей. «Дедушке? Бабушке? Сколько?», – спрашивали девушки про число подарков. «Два. Дедушкам. Четыре. Бабушкам. Сорок шесть. Всем», – отвечали люди. К 22.00 поток иссяк, и вскоре от кофейни отъехали две «Газели», в которых шелестела завернутая в черный полиэтилен доброта и радость, подлежащая измерению в тоннах.
Обитатель дома престарелых в поселке Городня Тверской области 64-летний Александр Иванович Хитяев заказал волонтерам на Новый год книжку «Записки следователя». Волонтеры однажды уже привозили ее в больницу поселка Козлово Тверской области, где раньше жил дедушка, но тогда книжку «заиграла» одна из медсестер. «Вам нравится читать про следователя? Вы были следователем?» Дедушка мнется, как человек, который очень хочет что-то сказать, но убежден, что не стоит. И в конце концов проговаривается: работал начальником отдела по борьбе с проституцией по Москве и Московской области. А вот разговор о том, почему остался без жилья и попечения родственников, пресекает на корню.
Из Козлово Александр Иванович, поправив здоровье, был переведен в Кимры. Там было плохо. Говорят, он постоянно звонил волонтерам и плакал. Этой осенью дом престарелых в Кимрах расформировали. Хитяев попал в Городню, и это было счастье. Хотя и здесь делать особенно нечего: «Только водку пить или книги читать». Дедушка выбрал последнее. Правда, местная библиотека скудна, да и добраться до нее старикам почти невозможно: она на первом этаже, от которого обитателей второго отделяют крутые ступени. Лестница была построена задолго до ГОСТов и СНИПов: в этом невзрачном доме со здоровенными сосульками по периметру, если верить табличке, останавливался еще Радищев. Из-за лестницы большинство жителей верхнего этажа практически не покидают свою обитель.
Так что книги Александр Иванович просит у волонтеров – они молодые и лестницу преодолевают легко, пусть и раз в три месяца. Следующий пункт в его списке – подшивка литературных приложений к журналу «Вокруг света» семидесятых годов. А новых для себя книг дедушка не читает. «Новые – это какие? Донцова? Я это не люблю и называю «бульварная литература», – Хитяев высокомерно выпячивает толстую нижнюю губу.
Хорошая квартира
В квартире сталинского дома на Смоленской набережной, где живет Лиза Олескина, большая домашняя библиотека. В ней нет, кажется, только самого необходимого – «Записок следователя». Тогда Лиза бросает клич в своем блоге: видел ли кто-нибудь такую книжку? Если к поискам подключатся полторы тысячи Лизиных читателей, шансы найти книжку, которая давным-давно не издавалась, хоть немного подрастут.
У Лизы длинная русая коса, она похожа на Снегурочку. Просторный общий коридор перед ее квартирой заставлен разноцветными пакетами и коробками. Ими же оккупированы лестничная клетка и края пяти лестничных пролетов. Подвал, который по договоренности с консьержкой отошел в распоряжение волонтеров на предновогоднее время, мешками и коробками заполнен до отказа. Дверь в Лизину квартиру распахнута, на площадке перед лифтом между пакетами и коробками снуют семь человек, а в подвале работает еще пара десятков. С 10.00 до 21.00 здесь слышен непрерывный треск скотча и степлера и шорох полиэтилена.
Задача волонтеров – проверить и, по необходимости, перекомпоновать подарки, которые люди принесли готовыми и запечатанными. Содержимое свертков, которые волонтерам все-таки приходится вскрыть, сортируется по коробкам: календари с котятами, великими реками и православными святыми, кружки, носки и варежки, платки, тельняшки, тренировочные штаны, сладости, открытки, настольные игры, книги кроссвордов и наборы для вышивания. Готовые подарки перекладывают, чтобы уравнять адресатов в правах: нехорошо, если один дедушка получит десятикилограммовую посылку с пайком на случай апокалипсиса, а другой – две расчески и открытку. Из содержимого свертков набираются новые подарки. Как подсказывает памятка на стене, из четырех-пяти вещей. Компоненты вариативны, но идея неизменна: в подарке должно быть что-то теплое (носки, платочек, варежки или что-то из одежды), что-то красивое (кружка, календарь или мягкая игрушка), что-то сладкое (зефир, пастила или мармелад) и открытка.
Другая причина необходимости проверять подарки по отношению к подаркам – в том, что большая часть из них содержит в себе что-нибудь неправильное. Многие положили в праздничные пакеты шоколад с орехами, непосильный старческим зубам. Кое-кто счел допустимым подарить старикам на праздник ношеные вещи. Есть и те, кто не позаботился о тщательной упаковке фарфоровых кружек или стеклянных елочных шариков, что при перевозке дало предсказуемый плачевный результат. Мало кто потрудился написать в открытке что-нибудь от руки. В ходе двухнедельного разбора подарков волонтеры обнаружили две бутылки водки, несколько пачек «Примы», комплект масок для сна, несколько дубовых православных крестов размером с ладонь, ремень с пряжкой и немереное количество гелей для душа, кремов для рук, чая и кофе. Но рекорд удержали неправильные сладости.
Многому из этого активисты найдут применение. Например, шоколад, печенье и ирис отправятся в детские дома и малоимущие семьи. Бывшие в употреблении вещи будут переданы семьям погорельцев в Калужской области, а также организациям, занимающимся бездомными. А собранного чая, кофе и косметики хватит на то, чтобы весь год снабжать подарками персонал учреждений, в которые «Старость в радость» ездит каждые выходные. Правда, куда деть водку, волонтеры пока так и не придумали.
Зачем волонтеру баян
«Дорогие друзья, давайте похлопаем! Наконец-то мы снова у вас с абсолютно новой музыкальной программой… Хватит болтать, вы на концерте!» – голос Федора громом катится по большой столовой вниз, на первый этаж. Александр Иванович Хитяев занимает почетное место в проходе, держит под мышкой потрепанные «Записки следователя», которые Лиза при помощи читателей ее блога нашла в букинистическом магазине.
В Городню приехали три машины, груженные подарками, новогодними украшениями, подгузниками, противопролежневыми мазями и волонтерами. Сценарий концерта таков: баянистка Полина играет первые несколько нот известной песни. Кто-нибудь из зрителей ее угадывает и получает за это конфету. Потом зал хором поет угаданную песню под Полинин аккомпанемент.
Почти все конфеты забирает бабушка Маша Афанасьева. «Снова замерло всё до рассвета!» – пищит аккуратно причесанная дама с ярко-розовой помадой, ерзая на скамейке и нетерпеливо вскидывая руку, как примерная первоклассница. «Женщина с консерваторским образованием!» – хвалит ее Федор и чуть мешкает, вручая ей очередную конфету. Бабушке Маше нечем ее развернуть: пальцев на руках у нее нет.
Любимый номер бабушек и дедушек, непременно кочующий из концерта в концерт, – «Миленький ты мой» в исполнении Нины и Федора. Нина страстно хватает Федора за шарф, тот с ледяным взглядом отталкивает ее и отворачивается. В конце концов, со словами «Там в краю далеком есть у меня другой» гордая Нина грозит бессердечному Федору кулаком и выпихивает за дверь. Самая пожилая жительница Городненского дома престарелых не выдерживает восторга и пританцовывает, размахивая воздушными шариками. Рядом с ней – маленький и грустный дедушка, за весь концерт ни разу не разомкнувший рта, чтобы подпеть. «У вас все хорошо?» – спрашиваю я дедушку, поймав его на выходе из столовой. «А? Соловьев!» – отвечает он. Остальные вопросы игнорирует.
В этом году волонтерам удалось собрать более 10 тысяч подарков, сделав немножко счастливее примерно половину жителей домов престарелых России, многим из которых не хватает финансирования. По оценке Лизы хуже всего финансируются больницы. «Я была в европейском доме престарелых. В Женеве. Но только в прихожей – дальше меня не пустили, потому что нужны медкнижка и прочие документы. Если честно, я сначала подумала, что прихожая – это кафе», – вспоминает Лиза.