«Дима, мы с тобой»

Митингующие рассказывали, что Лубнин работал в школе до последнего дня. 30 октября вечером он еще готовился к классному часу, специально попросил передвинуть ему уроки на следующий день, чтобы успеть на заседание, и, конечно, никак не ожидал, что его признают виновным и арестуют прямо в зале суда. «Мы, коллеги Дмитрия Лубнина, абсолютно уверены в его невиновности и надеемся, что справедливость восторжествует, и ложные обвинения будут сняты», – высказала общую точку зрения Ариадна Дорджиева, педагог Центра Образования 1601.

Учеников было не очень много (им разрешили прийти на митинг только в сопровождении родителей), поэтому с плакатами «Свободу Дмитрию Лубнину», «Требуем пересмотра дела Лубнина» и «Дима, мы с тобой» стояли в основном его коллеги. Время от времени они просили подменить их, потому что очень замерзали руки. Зато пришли выпускники школы, когда-то учившиеся у Лубнина.

Представитель профсоюза «Учитель» пригласил присутствующих на митинг в защиту образования и учителей, назначенный на 1 декабря: «Наш коллега пострадал. Сейчас учитель – самая опасная профессия. Я преподаватель права, и вынужден на своих семинарах советовать учителям никогда не оставаться один на один с учеником и ни в коем случае пальцем не прикасаться».

Мама Дмитрия Лубнина Наталья рассказала, что последний раз виделась с сыном 5 ноября: «Жалоб у него особенно нет, но он очень подавлен. Конечно, никто не ожидал обвинительного приговора. Для меня понятно, что сложившаяся ситуация – это просто сведение счетов. Мы очень надеемся, что суд установит правду и сына отпустят». Адвокат учителя Андрей Семиразум утверждает, что у обвинения нет ни прямых, ни косвенных доказательств вины педагога.

Заявление на Дмитрия Лубнина в феврале 2011-го написала мать одного из семиклассников Центра образования № 1061 Владислава Б. В школе у Владислава сложилась репутация трудного ребенка – он состоял на учете ОВД «Савеловский». Владислав часто прогуливал школу, а однажды пришел на уроки избитым и рассказал, что сожитель матери поднял на него руку.

В обязанности Дмитрия Лубнина как социального педагога входит сообщение о таких случаях в правоохранительные органы, что он и сделал. Последовали звонки от отчима Владислава с требованиями уволить Лубнина. Когда звонки не дали никакого результата, мать Владислава написала заявление в полицию.

В документе она обвиняла социального педагога в педофилии и жаловалась на то, что осенью 2010 года он якобы закрылся с Владиславом в кабинете и демонстрировал ему свои половые органы. Хотя школьные камеры видеонаблюдения ничего подобного не зафиксировали, а все коллеги Дмитрия и ученики единодушно встали на его защиту, следствию все-таки дали ход.

Администрация школы и коллеги Лубнина уверены в его невиновности, поэтому до последнего времени педагог продолжал работать. Директор школы Елена Козырева не раз говорила, что увольнять кандидата наук, лучшего социального педагога округа и финалиста окружного этапа Всероссийского конкурса «Учитель года-2009» из-за пустых оскорблений не собирается. Следствие шло два года, затем дело развалилось в суде, но со второй попытки 11 ноября 2013 года Лубнина приговорили к 4,5 годам заключения. Сейчас он находится в столичном СИЗО в Медведково, ожидая обжалования приговора Савеловского суда в Мосгорсуде.

Одним из доказательств послужило исследование Центра психолого-медико-социального сопровождения «Озон», в котором отмечалось, что «потерпевший» Владислав – «ребенок беспокойный, угнетенный, агрессивный» и «по косвенным признакам, вполне возможно, подвергался развратным действиям». Заключения центра «Озон» неоднократно использовались в делах по педофилии. Так, в 2010 году психолог «Озона» Лейла Соколова сочла, что непропорционально большой хвост кошки на рисунке восьмилетней Эли Макаровой символизирует фаллос, и на основании этого ее отца Владимира Макарова осудили на 13 лет за развратные действия. Потом Мосгорсуд снизил срок до пяти лет. Макарову провести в колонии осталось еще два.

Судебно-психиатрическая экспертиза редко бывает однозначной, и исключительно на ней нельзя строить обвинение, говорит «НИ» ученый-криминалист Алексей Эксархопуло: «Когда я узнаю, что в деле фигурируют заключения центра «Озон», сразу понимаю, что обвинение вряд ли обоснованно и требуется повторная экспертиза. Их заключения часто абсурдны, бездоказательны и очень похожи на заказы. С ними удобно работать тем, кто заинтересован в обвинительном приговоре».

В октябре 2011 года пластический хирург Владимир Тапия Фернандес попал в СИЗО после заявления жены, с которой хирург собирался разводиться. Она обвинила мужа в домогательствах к ее 13-летней дочери и 5-летнему сыну от прежнего брака. Следователи приписали Тапии Фернандесу 44 эпизода педофилии. Ему грозит до 20 лет заключения. Сам хирург вину не признает и отрицает какую-либо сексуальную связь с детьми. Знакомые семьи считают, что мужчину оговорила жена, чтобы присвоить себе его имущество. 19 ноября 2013 года Мосгорсуд начал рассмотрение дела в закрытом режиме с участием присяжных заседателей.

«Рассмотрение приговора судом присяжных – панацея в делах о педофилии. Иногда судья предпочитает не замечать очевидной абсурдности и бездоказательности обвинения», – считает Алексей Эксархопуло и напоминает про дело Анатолия Рябова, преподавателя Центральной музыкальной школы при Консерватории им. Чайковского. Конфликтовавшая с педагогом мать одной из его учениц обвинила Рябова в развратных действиях, однако присяжные оправдали музыканта единогласно.