Posted 26 мая 2010,, 20:00

Published 26 мая 2010,, 20:00

Modified 8 марта, 07:12

Updated 8 марта, 07:12

Начальник госпиталя Всероссийского центра медицины катастроф «Защита» Валерий Шабанов

Начальник госпиталя Всероссийского центра медицины катастроф «Защита» Валерий Шабанов

26 мая 2010, 20:00
Во вторник и среду с россиянами, оказавшимися в турецких госпиталях после произошедшей 25 мая катастрофы туристического автобуса в Анталье, работали лучшие российские специалисты в области медицины катастроф. Об особенностях травм, полученных нашими туристами, о том, какие риски существовали при перевозке их самолетом

– По итогам посещения больниц вы решили везти в Россию 20 человек. В какой мере список окончательный?

– Список еще будет корректироваться. В сторону уменьшения, и это не связано с тяжестью больных и различными авиационными проволочками. У многих погибли родственники, и они захотят остаться. Во вторник, когда мы получили согласие раненых на транспортировку, о гибели своих родных некоторые еще не знали. К другим приедут родственники, а родственники – всегда тормоз. Они не разбираются в ситуации. В Москве койки уже подготовлены.

– Где?

– В Институте Склифосовского, Институте Вишневского, Научном центре сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева, НИИ нейрохирургии имени Бурденко и еще нескольких федеральных больницах.

– Какие травмы у пострадавших?

– Как всегда в таких авариях – автомобильная политравма. И большой процент переломов позвоночника. Кроме того, довольно большой процент травм живота, которые не характерны для такого вида катастроф.

– Как вы оцениваете работу турецких медиков?

– Турецкие медики – такие же, как и везде. Они сработали нормально при таких массовых поступлениях пациентов. У нас есть разница в стандартах лечения, в подходах. Но больные живы, а это – самое главное.

– С чем связано такое различие в травмах, что одни погибли, а другие отделались царапинами? Особенно дети.

– Дети и спящие люди пострадали меньше всего. Такая особенность людей – во время сна они расслаблены. Организм сам падает правильно, менее травматично. А когда вы в сознании, вы напрягаетесь, начинаете держаться, паникуете. И травмы усугубляются.

– А что делать, если оказался в такой ситуации? Как спастись?

– Не знаю.

– Пострадавшие были пристегнуты?

– Думаю, что нет. Но меня там не было.

– Вы сказали, что можно везти 20 человек. В какой мере их состояние не вызывает опасений?

– Опасения всегда есть. Для того мы и везем их на таких высокотехнологичных станках в присутствии высококвалифицированных специалистов, чтобы опасность для их жизни была минимальной. Людей, которых везти невозможно, мы оставляем.

– Сколько таких?

– Четверо. Одна больная с политравмой, черепно-мозговая у нее превалирующая, позвоночник, грудная клетка, таз. Динамика у нее нестабильная, кома глубокая. Довезти ее мы сможем, но ей лучше от этого не станет.

– Какие риски существуют при перевозке больных?

– Риски есть. Медицина – это не точная наука. И каждый организм реагирует по-разному.

– Что влияет на эту реакцию? Смена высоты? Тряска? Шум?

– И смена высоты, и тряска, и перекладывание, и разница давления. Объемная подача кислорода. Плюс сам организм.

– В какой мере ваше оборудование помогает смягчить это?

– Наше оборудование – на мировом уровне. Это – лучшее, что пока есть.

– Были случаи, которые вас удивили?

– Девушка, которая беременна. Она совершенно спокойно отнеслась к этому, и настроение у нее удивительно хорошее. Она поговорила с мужем, он тоже жив. Беременность сохранена, травма – минимальная. И ощущения у нее – радужные.

– В какой мере решение везти больных упирается в финансы?

– Жизнь человека не измеряется в финансах.

– Но тем не менее лечить здесь дорого.

– Лечить везде дорого. Вопрос в другом. Это наши граждане. И наши граждане должны получить лучшее лечение в лучших клиниках нашей родины.

– Сейчас в аварии пострадали много людей. А если бы такое случилось с одним человеком, он мог бы рассчитывать на помощь государства?

– Практика такова, что только медицина катастроф летает за больными туристами в Турцию около 40 раз в год. Но на наших дорогах гибнут в сотни раз больше людей. Об этом надо говорить, а не о Турции.

"