Руководитель сектора Института социологии РАН, доктор наук Владимир Мукомель

– Согласно данным статистики, за девять лет количество дел о демонстрации символики нацизма увеличилось в 14 раз, штрафов за это правонарушение стало в 37 раз больше, а административный арест стали применять в 11 раз чаще. С чем, на ваш взгляд, это может быть связано?

– Причин несколько. Ужесточилось законодательство, согласно которому демонстрация нацистской символики и нацистских проявлений стала более жестко преследоваться. Соответственно и правоохранительные органы усилили деятельность в этом направлении. Излишнее рвение тоже присутствует. Это вообще российская традиция: лес рубят – щепки летят.

– То есть нацизма больше не стало?

– Говорить о том, что нацистская идеология очень активно проникает в российское общество, я бы все-таки поостерегся. Очень многие, особенно молодые люди, использующие нацистскую символику в Интернете, социальных сетях, не имеют в виду приверженность к идеологии. Для одних это развлечение, определенный протест. Другие вообще не очень хорошо понимают, что они делают. Конечно, усиление праворадикальных настроений вероятно, но это может произойти только в том случае, если резко возрастет социальная напряженность.

– Что вы имеете в виду?

– В основном в поле зрения правоохранительных органов попадают молодые люди. Среди них достаточно высокий уровень безработицы, отсутствие социальных лифтов. Все это может толкать к протестным настроениям, обращению к радикальной идеологии, в том числе и к праворадикальной. Но говорить о том, что эти настроения возросли в разы, на порядок, я бы не стал.

– Правозащитники полагают, что рост числа дел о нацистской символике может быть связан с желанием властей воздействовать на политических активистов – отнюдь не только ультраправых…

– Эта логика имеет место быть, и, возможно, она правомерна. Мы знаем прекрасно, что власти стараются ограничить публичную активность не только правых радикалов, но и левых, и вообще всех политических оппонентов. Понятно, что национал-большевикам сложно предъявить обвинение в приверженности к нацистской идеологии. Но я думаю, что политических противников власти проще привлекать по уголовной статье – 282 («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства». – «НИ»). Это дает больше возможностей отсекать своих оппонентов по формальным основаниям для участия в выборах. Мне кажется, это проще и более логично. А по ст. 20.3 КоАП РФ, связанной с демонстрацией запрещенной символики, можно отсекать только правых радикалов.

– Но известно несколько дел, когда виновными признавали людей, совершенно не стремившихся пропагандировать запрещенную символику. Осенью 2015 года была оштрафована краснодарская активистка Юлия Усач, придерживающаяся антифашистских взглядов, за исторические фото и высмеивающие нацизм карикатуры…

– Это скорее исключение из правил. Такого рода дела выпадают из общего спектра. Нонсенс – привлекать на таких основаниях. Нужно все-таки доказывать, что человек действительно занимался пропагандой нацизма. К сожалению, законодательство в этом плане не очень хорошо отработано, что сказывается на правоприменении. Согласно закону, в принципе, можно преследовать и запрещать даже антифашистские материалы, где в той или иной мере нельзя обойтись без демонстрации свастики. В конечном счете можно запретить демонстрацию документальных фрагментов о Параде Победы. Закон позволяет больше, чем здравый смысл.

– Роскомнадзор полагает, что публичная демонстрация нацистской символики без целей пропаганды не является проявлением экстремизма. Ее можно использовать в художественных, научных и тому подобных целях. Почему же в судах периодически оказываются, например, дела о публикации исторических фотографий?

– Как известно, рвение на местах может превозмогать трезвое разъяснение Роскомнадзора. Я думаю, что это исключительно издержки правоприменения. Иногда это недостаточная квалификация правоохранительных органов или судов.

– Что бы вы посоветовали делать людям, которые в тех же исторических или художественных целях хотят использовать запрещенную символику или атрибутику, но не хотят быть привлечены к ответственности?

– Я бы воздержался от советов. Необходимо, чтобы в обществе четко разграничивались деяния, которые угрожают социуму, пропагандируют нацистскую идеологию или вообще экстремистские, идеологические или практические какие-то призывы. Когда публичные или непубличные люди демонстрируют неуважение к общественному мнению, это должно подвергаться в первую очередь общественному остракизму, а потом уже надо разбираться, является ли это уголовно наказуемым деянием или нет. У нас же сразу пускается в бой тяжелая артиллерия. Это не всегда действенно.