Доктор исторических наук Андрей Зубов

– Как вы думаете, получится ли у президентского Совета по правам человека повлиять на руководство МГИМО?

– Я узнал об этом интересе Совета в отношении моей персоны косвенно: вчера вечером сын показал на сайте. К слову, я и сам в какой-то степени состою в этом Совете, потому что я был в комиссии по увековечению памяти жертв политических репрессий. Так что мы – коллеги. Но я не знаю, что из этого получится.

– В МГИМО не скрывают, что именно ваша позиция по Крыму стала причиной увольнения. Раньше было такое политическое давление на сотрудников?

– Не знаю касательно других преподавателей, но я никогда ранее ничего подобного не слышал. Единственное – меня несколько раз просили не упоминать, что я профессор МГИМО, когда я делаю заявления или пишу статьи на острые политические темы. Что я всегда и делал – просил журналы и газеты указывать меня просто доктором исторических наук, профессором, иногда – главным редактором двухтомника «История России. XX век». Это получалось не всегда, особенно во время прямых эфиров на телевидении или радио. Но это никого особо не волновало.

– То есть вуз такими методами, как сейчас, не действовал?

– Разумеется. Я думаю, моя история и вызвала такое волнение в обществе, потому что МГИМО пошел на беспрецедентную меру, я бы сказал – советскую. Так поступали с Пастернаком, Солженицыным, другими деятелями, которые высказывались против власти. Но после 1991 года над этим только смеялись. И вдруг охота на ведьм началась опять.

– По блогам ходит история лингвистки, которая пыталась устроиться в РУДН преподавателем немецкого языка. На собеседовании у нее спросили об отношении к крымским событиям и, услышав, что она осуждает политику России, с гневом отказали в должности. Началась некая кампания?

– Разумеется. Слова – «национал-предатели», «пятая колонна» – это же дикие понятия.

– По чьей воле ведется эта кампания?

– Она затрагивает много больше, чем вузы. Это, например, и средства массовой информации, которые закрываются или где насильственно меняется руководство. Все, что связано с миром идей, хотят поставить под жесткий контроль. Такова политика государства. Оно проводит идею осажденной крепости, на которую наступают четырьмя колоннами, а пятая находится внутри и может открыть ворота. В нормальном демократическом государстве этих идей не бывает: там, само собой разумеется, есть люди разных взглядов, члены разных партий, сторонники разных курсов развития страны. Есть радикальные, есть либеральные – это нормально. Но, когда существует одна истина, а несогласные объявляются врагами, речь идет о прямом нарушении Конституции, ее 13-й статьи (гарантия идеологического многообразия. – «НИ»). Это Оруэлл, это «1984».

– Общество сможет этому противостоять?

– Это зависит от нас с вами. Если мы все – люди, связанные с миром идей и понимающие опасность такого контроля, – выступим против, возмутимся, скажем этому «нет», то этого не будет. Например, если бы ректор РУДН и ректор МГИМО сказали, что не могут переступить законы России, подали бы в суд за давление, а все остальные их поддержали. Должны подавать в суд и средства массовой информации. Есть формы мирного сопротивления граждан произволу: сейчас тот самый момент, когда конституционная статья, гласящая, что граждане могут собираться мирно и без оружия, очень актуальна.

– Вы сами что будете делать дальше? Вам предлагали работу в Киевском университете…

– Разумеется, ни в какой Киев я не поеду, хотя с удовольствием прочту там отдельные лекции. Считаю, что вообще (а в наш нынешний момент – тем более) я должен оставаться в России и как профессор работать с нашей молодежью. А уж форма и площадка… С ними пока не совсем понятно, слишком мало времени прошло. Но будем думать, будем искать.

– Перспектива восстановиться в МГИМО вас прельщает?

– Я готов и совершенно спокойно к этому отношусь. Я люблю своих студентов. Они, как я знаю, хорошо относятся ко мне, выражают мне свою солидарность. Так что у меня нет мысли из гордости или обиды отказаться. С превеликим удовольствием буду работать. Но только на тех же правах, что и раньше: я свободный человек и высказываю свои взгляды так, как считаю нужным. Потому что, куда бы ни двигалась наша страна, мы себя должны вести как граждане свободной демократической России, а не поддаваться игре в «осажденную крепость».