Адвокат: "Не могу называть судей "Ваша честь"

Интересный пост, очень хорошо характеризующий состояние отечественного правосудия оставил в ФБ адвокат Алхас Абгаджава:

«Судьи искренне считают, что их уважают. Ну да, нравится нам или нет, мы обращаемся к ним исключительно "Ваша честь, или уважаемый суд".

А насколько они себя уважают сами? В последнем приговоре судья отдельно (не поленилась) оценила показания четырех свидетелей. Дело в том, что их показания в суде в корне отличались от показаний на следствии. И это вообще-то свидетели, вызванные стороной обвинения. В процессе они изменили свои показания на правдивые. Причем, одна искренне удивлялась, как она вообще могла сказать то, что написано в протоколе допроса на следствии.

Что делает судья? Она пишет, что суд не доверяет показаниям, данным в судебном заседании, а доверяет тем, которые даны на предварительном следствии. Как судья это мотивировала? А просто! Видите ли, по мнению судьи, их показания на следствии правдивые, потому что их предупреждали об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, и у суда нет данных о том, что к ним применялись недозволенные методы давления. А как суд это определил? А из допроса следователя и опера, которые поклялись в суде (и землю ели, и на крови), что никакого давления на этих прекрасных людей не оказывали. Вуаля! Так пишутся приговоры.

Но вы же поняли о чем я сейчас? Суд! Отверг! Показания! Которые! Получил! Сам! в открытом равноправном состязательном процессе (простите за такую пунктуацию) и взял за основу показания, которые были получены следователем наедине со свидетелями, разумеется, без участия другой стороны. Я написал в жалобе, что суд проявил неуважение к собственному процессу. Пошумим в апелляции, я чувствую.)

В системе недостатки были всегда. Да и не может быть идеальной система. Но ответственно могу сказать, что советские суды позднего СССР и еще лет 10 постсоветского периода были намного профессиональнее и объективнее. Сейчас полный бардак. И уровень компетентности близок к нулю и независимостью вообще не пахнет. Даже опера, которые в суд заходить-то раньше боялись, сейчас могут оказывать давление на судью...»

***

Комментаторы поста были единодушно согласились с автором:

Виктор Лаврентьев:

«Я застал позднесоветское время уже старшим опером. В суд заходить не боялся, ибо оперативное сопровождение своих дел вел до суда. Нынешний оперсостав в суд приходит и врет в открытую. Я бы сказал, что в сравнении с прежними временами ныне это и судом назвать язык не поворачивается.»

Maximus Sviridoff:

«Вообще, пока сам не столкнулся, даже представить не мог, какой шапито творится в судах. Судьи просто выкладывают болт на УПК и Конституцию. Это такой междусобойчик, который не победить и не зачистить. Только вычищать, как рак. Полностью, до последнего завхоза...»

Boris Lvin:

«Судья должен страдать каким-то особенно тяжелым профессиональным искажением личности, чтобы всерьез поверить, будто стандартные формы обращения, за нарушение которых говорящему угрожают разнообразные наказания, на самом деле означают подлинное уважение. Это примерно как офицер, который может засадить солдата на губу, если тот не отдаст ему честь, будет всерьез говорить - мол, посмотрите, как все рядовые меня приветствуют; а потому что они меня уважают и ценят!»

***

Коллега Абагджавы адвокат Илья Харит как всегда поделился своей историей в этом жанре:

«Прекрасный пост о нашем суде. Но вопрос в своем посте об уважении к суду он ставит абсолютно риторический. Судите сами. Меня и напарника приглашают участвовать в процессе по 228. Подзащитный - наш мент из полка по охране метрополитена. Ему инкриминируют сбыт тарена из индивидуальных аптечек. Раньше служил в Узловской полиции и ушел оттуда, поскандалив с начальством. Начальство его решило отомстить и подставило, прицепив к делу цыганского барона. Свидетель обвинения, опер несет околесицу, кося глазами как червивые яблочки, прокурор прилагает прослушки телефонных разговоров и ссылается на результат контрольной закупки, через сутки после которой мой подзащитный был задержан.

Я интересуюсь - где 10000 рублей, которые были якобы переданы подзащитному Платову при контрольной закупке. Прокурор блеет, что видимо обвиняемый их истратил. Председатель суда Шишков закатывает глаза. Наступает моя очередь. Я прошу опросить командира роты моего подзащитного, который показывает, что в момент контрольной закупки, а именно в 10 утра 25 декабря подзащитный патрулировал станцию метро Печатники, где командир его наблюдал самолично и вынес ему взыскание, и прошу суд обозреть журнал выдачи оружейки, где числится что в 8.30 утра обвиняемый был вооружен пистолетом ПМ. От станции Печатники до Узловой, где якобы он барыжил наркотиками 4 часа езды и 300 км. Судья и прокурор обращаются в соляные столпы, уподобившись Лотовым женам.

Судья бежит в совещательную и вылезает оттуда с определением об возврате дела в прокуратуру, и блеет мне - ну вы же понимаете, что я не могу поступить иначе. На что я заявляю ему, что уважаемым судом и вашей честью с сего момента я вас называть не могу. Подзащитного моего в итоге оправдали. А вот уважения к суду у меня так и не появилось...»