Монолог прессы или диалог нации

Как только нас не называют: то журналистами от французского ежемесячника, то газетчиками от итальянского ежедневного издания, то латинскими корреспондентами или публицистами... Однако, пожалуй, ни одно из определений полностью не выражает сути деятельности людей, направленной на обнародование от мало-мальски примечательных до самых значительных новостей, создающих канву событий нашей эпохи, формирование общественного мнения и, наконец, объективную оценку современности.

Ну, уж об объективности забыли давно! Может, в эпоху государственного тоталитарного единомыслия; может и пораньше, ведь славилась Россия усердием цензоров; а может быть, лишь сейчас, когда слияние олигархии и журналистики настолько заметно и актуально, что дурным тоном назвал бы я пересуды о предвзятости, односторонности того или иного издания. Редактора стали хозяевами, собственники контролируют пишущую братию. Круг замкнулся, и при чем тут интересы страны, общества, людей, когда есть собственные, да еще выраженные в конкретной форме считаемых купюр? На постсоветском пространстве от Литвы до Казахстана большинство руководителей каналов, главных редакторов со стажем на должности более 15 лет (они же хозяева средств информации) сформировали элитную хартию приближенных к власти. Они знают все, все обо всем или то, что нужно власти, они вхожи в высшие круги государственной администрации и служат ей, порой пренебрегая совестью и честью. Диалог тут просто не уместен. «Нация, которая ведет беседу сама с собой, – вот что такое хорошая газета», – сказал как-то Артур Миллер, но явно не про нас. Критика пожелтела, информация как часть пропаганды скромно ужилась между рекламными объявлениями, публицистика стала походить на шоу, ну, а собственное мнение просто вытеснили на улицу: не в фигуральном, а в самом что ни есть прямом значении. В Москве – на Болотную, в Ереване – на Театральную, в Питере – к станции метро «Гостиный Двор», в Киеве – к «Украинскому дому»...

«Беседа нации» уступила место противостоянию, столкновению, протестам, а газеты просто перестали читать. Издаются они по заказу и во благо одной персоны, может, и группы – пусть они и читают! Инакомыслия как диалога идей в них нет, оппозиция отстранена, да и самого человека выплеснули из прессы. Не того элитного в костюме и с улыбкой от Dior, а простого нашего работягу... Нет нас на страницах, мы их и не замечаем. Да и телевидение как-то не очень смотрим – ни средний класс, ни средний возраст. По статистике, читают и смотрят новости лишь люди, которым за 60! То ли пропаганде с советских времен верить привыкли, то ли новости наши созвучны поколению, меньше всех несущему ответственность за будущее. А может, ищут забытые рубрики, в ответ на критику вспоминая старый анекдот: «Муху и министра только «Правдой» убить можно».

Стареет наш читатель, а технологии все молодеют и молодеют, вот и захватил информационное пространство Интернет. Он и мнение общественное формирует, и детей наших давно воспитывает. Социальные сети, всевозможные блоги занимают самые высокие места в рейтинговой шкале. Пишут все и обо всем – поистине абсолютная свобода слова. Только вот беда – ответственности никакой, да и грамотным быть не так уж и нужно. Эсэмэски в медиапространстве заменили послания. Может быть, лицензию ввести надобно, ведь кто-то за что-то отвечать должен.

Вместе с обязательством перед словом исчезло и доверие к нему. Вполне вероятно, что именно поэтому кумушки, более склонные к пересудам, вытеснили мужика из профессии, на 75% журналистика стала женской. Но вряд ли стоило бы упоминать об этом, если бы оставшиеся 25% представителей сильного пола не погрязли бы в «замочных скважинах». Ища дивиденды у власти и оппозиции, нередко забывая, что, как только мы пишем нечто, что нравится, мы превращаем журналистику в шоу-бизнес.

Ну, вот как бы и все, выплеснулись на бумагу слова озабоченности, защищающие профессиональную позицию автора: «Мы же говорили! Ну, а вы…» И вновь пресловутое противостояние, закрывающее пути к диалогу. Мы, вы, тут еще и они... Оппозиция – это не противостояние, это лишь иной взгляд на те же события. Инакомыслие – вернем его на страницы нашей прессы, оставив лишь «мы» как единственно возможный диалог современников в их заботе о будущем, противопоставив сиюминутные интересы этике журналистской ответственности. Тут и Интернет не так уж и плох, если цель внушения уступит место идее соучастия и сопереживания.

Сопереживания прежде всего в обычной жизни, далекой от ложного героического пафоса беспримерного труда ведущих политиков и успешных бизнесменов, той простой и понятной миллионам наших соотечественников. Журналистика, обходящая стороной острые углы сенсаций, порой оказывается доступнее и нужнее аудитории наших СМИ (отсутствие новостей – хорошая новость), однако, сопряженная с необходимостью более высокого уровня профессионализма, не пользуется популярностью у журналистов и у редактора. А может, просто в цветовой гамме современной журналистики, желтой, красной, зеленой и, конечно, голубой, часто не хватает белого тона – критерия таланта и профессиональной подготовки?..

Размышляя о журналистике, невольно вспоминаешь слова Томаса Джефферсона: «Если бы пришлось выбирать: иметь правительство без газет или газеты без правительства, я бы, не раздумывая, выбрал второе». А ведь эта мысль принадлежит автору проекта Декларации независимости Северной Америки, президенту США. Дай бог журналистам и нашим политикам задуматься об этом! Пресса в качестве прислужника теряет свое лицо и, что самое важное, свою роль лидера в формировании общественного мнения, не в насаждении удобных идей, а именно в формировании, в открытом диалоге всех заинтересованных сторон, в беседе нации с собой. Может, с Нового года начнем.

Автор – секретарь Союза журналистов России, председатель Совета Медиаконгресса журналистов Европы и Азии