Posted 25 ноября 2014,, 21:00

Published 25 ноября 2014,, 21:00

Modified 8 марта, 04:02

Updated 8 марта, 04:02

Слабеющая помощь

Слабеющая помощь

25 ноября 2014, 21:00
На минувшей неделе Минздрав РФ опроверг появившуюся информацию о полном завершении национальной онкологической программы, которая действовала в России с 2007 года. В рамках нее было построено более 100 медучреждений, а более 4 тыс. – отремонтировано, закуплено и уставлено около 400 тыс. единиц оборудования. Власти увер

Лена Доцу сидит за пустым столом в детский игровой комнате НИИ детской онкологии и гематологии центра им. Н.Н. Блохина. Сейчас здесь никого нет – большинство маленьких пациентов обедают в столовой. Лена редко ест местную пищу – долгое лечение сказалось на восприятии вкусов и ароматов, многие блюда и запахи она теперь не переносит. Поэтому на больничной кухне суетится мама девочки Лилианна: варит овощи, крупы, иногда – нежирное мясо. Лена совершенно спокойна, искренне улыбается. Сложно поверить, что пятнадцать минут назад ей закончили делать пункцию – болезненную процедуру по взятию спинномозговой жидкости. «Больно, но я могу терпеть. Зубы тоже всегда без укола лечу!» – рассказывает Лена корреспонденту «НИ». Эти слова тут же подтверждает мама Лилианна.

Еще летом жительница города Вулканешты Республики Молдова 11-летняя Лена Доцу считалась абсолютно здоровым ребенком. С появлением тепла все свободное время она проводила на футбольном поле – гоняла мяч наравне с мальчишками. В конце июля отец начал замечать, что дочь стала сильнее утомляться, бледнеть при малейших физических нагрузках. Девочку повезли обследоваться в местную больницу, где у нее диагностировали острый лимфобластный лейкоз. Врачи в Вулканештах расписались в своем бессилии и посоветовали везти Лену в Москву.

Оставалось решить финансовый вопрос: столичные врачи озвучили цену предстоящего лечения, которая около 3,5 млн. рублей, включая проживание матери с Леной. В отличие от российских детей, на лечение которых положены квоты из бюджета, для иностранцев в российском здравоохранении все платно. Благодаря усилиям нескольких столичных фондов денег на лечение пока хватает и девочка идет на поправку. Как рассказал лечащий врач Лены Артемий Липолин, ее организм грамотно отвечает на лечение, а все показатели постепенно приходят в норму. «Когда выздоровею, первым делом куплю себе пакет сухариков», – мечтательно рассуждает Лена – сейчас ей их нельзя из-за угрозы развития стоматита.

Детский рак в большинстве случаев излечим. По данным Минздрава России, полностью выздороветь могут 60–70% маленьких больных с опухолями центральной нервной системы, до 80% больных острым лимфобластным лейкозом, 90% страдающих лимфогранулематозом и опухолью почки. Детский организм, как правило, лучше отвечает на лечение, у него больше сил бороться с мутирующими клетками. Однако все это при условии своевременного и правильного лечения.

Ежегодно в России заболевают раком около 5 тыс. детей. По оценкам сотрудников специализированных фондов, еще чуть меньше приезжают на лечение из стран СНГ.

«С момента начала военного конфликта на Восточной Украине оттуда идет поток детей. Многим из них в мирное время могли бы помочь и дома, но родителям страшно даже вести их в больницу», – рассказала «НИ» директор благотворительного фонда помощи детям с онкологическими и онкогематологическими заболеваниями «Жизнь» Карина Михайлова. Например, только благодаря участию фонда удалось спасти 16-летнюю Ларису Арестову из города Артемовска Донецкой области, неподалеку от которого все лето шли боевые действия.

Однажды ночью у Ларисы случился эпилептический приступ. Ее увезли на «скорой помощи» в больницу, где провели обследование и диагностировали обширную опухоль головного мозга. Врачи не стали тешить семью Арестовых ложными надеждами и сразу заявили, что нужна срочная операция, которую делают только в Москве. Собрав последние деньги, родители с девочкой приехали в российскую столицу. Здесь благодаря сотрудникам фонда «Жизнь» удалось достаточно быстро собрать деньги и экстренно сделать операцию. Сейчас девочка быстро восстанавливается и скоро вернется к нормальной жизни.

Некоторым детям получить материальную помощь сложнее, чем другим. И зависит это в том числе от фамилии семьи, имени ребенка, его внешности, возраста, констатирует «НИ» Карина Михайлова. Так, по ее словам, денежные сборы для детей из Таджикистана, Узбекистана, Киргизии, Армении, Грузии и Казахстана идут менее активно, чем для ребят со славянскими фамилиями. «Часто жертвуют деньги «славянским детям» либо вообще хотят помочь ребенку из конкретного города или региона», – рассказала г-жа Михайлова.

Яркий пример подобной благотворительности – история 17-летнего Жадила Абылайхана, который приехал из Казахстана. Его диагноз – диффузная В-крупноклеточная лимфома. Сейчас у парня закончился четвертый курс химиотерапии, он чувствует слабость, а многие показатели падают. При этом пожертвования на его лечение собираются плохо. Похожая ситуация наблюдается во время сбора денег на детей с другими «неправильными» фамилиями.

Впрочем, проблемы возникают и с помощью российским детям, даже тем, чье лечение, по идее, оплачивается в рамках бюджетной квоты. Согласно приказу Минздрава РФ и РАМН от 2000 года «Об организации оказания высокотехнологичных видов медицинской помощи», всем детям со сложными онкологическими диагнозами положены бесплатные места в федеральных клиниках и высокотехнологичная медицинская помощь. На практике же даже родителям, получившим квоту, нередко приходится платить за лечение немалые деньги. Стоимость лечения чаще всего превышает необходимую сумму, а зачастую детям бывает необходимо лекарство, которое не входит в утвержденный Минздравом перечень или вообще не продается в России.

Государство оплачивает примерно 60% от необходимого лечения, остальное – это забота родителей маленьких пациентов, рассказал «НИ» руководитель проекта «Российский фонд помощи» Лев Амбиндер. «Не входит в этот перечень трансплантация костного мозга и поиск донора, а также многие качественные препараты, которые позволяют пациентам быстрее выздоравливать», – отметил он.

Именно с такой проблемой столкнулась 11-летняя Кристина Конарева из Пскова, страдающая опухолью левых подкорковых структур и бокового желудочка. Сейчас девочке необходимы препараты «Авастин» и «Иринотекан», которые государством не оплачиваются. А стоимость одного курса между тем составляет 156 тыс. 325 рублей.

Нередко случаются ситуации, когда лекарство не только не прописано в перечне жизненно необходимых, но и вообще не зарегистрировано и не продается на территории России, рассказала «НИ» Карина Михайлова. Например, при определенных видах опухолей надпочечников для сдерживания их роста требуется препарат «Митотан» («Лизодрен»), который не зарегистрирован и не продается в России. В таких случаях на основании врачебного консилиума в Росздравнадзор отправляется заявка на выдачу разрешения на ввоз препарата. Далее следует найти аптеку, согласную продать лекарство для российского пациента, деньги для оплаты счета. Эксперты фонда отмечают, что при такой длинной цепочке всегда есть риск не успеть, ведь онкологический больной ждать не может.

В нынешней экономической ситуации оказывать помощь детям, больным раком, становится сложнее. Все опрошенные «НИ» благотворительные фонды отметили значительное сокращение финансирования в последние несколько месяцев. «Впервые за три года мы наблюдаем сокращение числа пожертвований», – отметил в разговоре с «НИ» Лев Амбиндер. По его словам, в этом году не случилось традиционного всплеска активности спонсоров, который обычно наблюдается в ноябре. Его слова также подтверждает и Карина Михайлова: «Сокращение финансирования наблюдается, а иностранные счета значительно растут», – отметила она. В фонде «Подари жизнь» «НИ» тоже подтвердили, что денег на лечение детей стало значительно меньше. «Если в феврале расходы фонда «Подари жизнь» на нужды подопечных клиник, отделений и их пациентов составляли 180 млн., то в июле эта цифра упала до 123 млн., а в минувшем октябре едва удалось отдать менее 90 млн.», – сказали «НИ» в пресс-службе фонда.

Скорее всего, в ближайшие годы фонды останутся единственным источником финансирования лечения детей, рассказал «НИ» член президиума Национальной медицинской палаты Юрий Комаров. Он напомнил, что на днях появились сведения о закрытии в 2015 году госпрограммы по борьбе с онкологическими заболеваниями. «Квот для лечения онкобольных детей может не стать. Государство это больше не «тянет» в условиях экономического кризиса», – предположил собеседник «НИ». Впрочем, ранее в Минздраве заверили, что завершение программы не отразится на доступности и качестве медицинской помощи для населения, в том числе и на выдаче квот для детей.

Немцы не допускают и мысли о лечении онкологии за свой счет

За долгие годы жизни в Германии корреспонденту «НИ» не случалось услышать, чтобы онкологические и другие тяжелые больные независимо от возраста оплачивали операции, дорогостоящие лекарства или химиотерапию из своего кармана. Со мной согласился и шеф-редактор московского отделения журнала Focus Борис Райтшустер: немецкий коллега подтвердил, что сколько бы ни стоило лечение и операция для ребенка из ФРГ, родители никогда не платят за них ни цента. Полную стоимость лечения оплачивает государство и больничные кассы. А сам больной или его родители оплачивают только пребывание в стационаре, которое стоит 10 евро в день. Но и тут есть льгота для малообеспеченных семей – они освобождены от платы за лекарства и посуточные взносы. «Совершенно недопустима, а для цивилизованного мира и немыслима ситуация, при которой российское государство перекладывает на плечи несчастных родителей часто совершенно непосильную заботу о добывании средств для спасения своего ребенка», – говорит г-н Райтшустер.
Адель КАЛИНИЧЕНКО, Мюнхен


В США от рака излечиваются три четверти детей

Согласно данным Американского общества рака, в США ежегодно находят онкозаболевания у почти 12 тысяч детей в возрасте до 18 лет. Главным образом детей поражают рак мозга, лимфома Ходжкина, остеосаркома и лейкоз. За последние 20 лет картина заболевания детей раком резко изменилась: число неизлечимых больных среди них сократилось. Сейчас 75% детей, заболевших раком, избавляются от болезни.
Прогресс стал возможен в связи с созданием новых видов лекарств, открытием исследовательских центров, специализированных клиник. Таких медучреждений в стране уже более сотни. Пару недель назад, например, приступил к работе такой центр в городе Мемфисе, штат Теннесси.
Все эти меры не только увеличили процент выздоровления, но и снизили стоимость лечения. Впрочем, цены все равно остаются немаленькими. К примеру, восьминедельное лечение ребенка химиотерапией с применением новых лекарств стоит как минимум 30 тысяч долларов. А стоимость операции на мозге может достигать 50 тысяч долларов.
Лечение детей финансируется, во-первых, из страховых организаций. Второй источник финансирования – это госпрограммы «Medicarе» и «Medicaid». А третьим источником финансовой помощи является добровольная общественная организация «Children Cancer Foundation», которая переводит собранные пожертвования в страховые организации.
Борис ВИНОКУР, Чикаго
"