Писатель Сергей Есин

– Сергей Николаевич, за кого собираетесь болеть в нынешнем цикле премии «Русский Букер» – главного мерила того, что такое современный роман в стране Толстого и Достоевского?

– Я не верю в честность большинства наших литературных премий. Потому что они не отражают ни отклик читателя (не путать с потребителем чтива), ни мнение цеха критиков. Кому вручают Букеровскую премию? Народ не знает этих имен и не читает этих романов. В прошлом году я был на книжной выставке – там книги букеровских лауреатов лежали в уценке. Издатели из-за лукавства теряют качество.

– Но рано или поздно, по логике, они должны понять, что выгодно издавать настоящую литературу, независимо от званий и чинов.

– Пока не вижу такой тенденции. В Литинституте мы учим кучу талантливых ребят. Кто их станет печатать? Положим, выйдет у них книга через 2–3 года после создания. Но как губительно это время простоя для молодого автора! Уходит темп, желание писать. Написанное должно быть напечатано сразу. Только такие монстры, как я, могут еще писать, невзирая ни на что.

– Может быть, тогда и не нужно будущим писателям учиться в Литинституте? Пусть у них, как, скажем, у Чехова, будет другая профессия.

– Факты говорят о том, что образование очень нужно писателям. В первую же очередь необходим особый психофизический замес, который ребенок получает от родителей. Образование помогает писателю ориентироваться быстрее. Среда позволяет точнее и оперативнее вырабатывать рефлексии. Половина блестящей советской литературы вышла из Литинститута: Белов, Бондарев, Бакланов, Трифонов. Не будь Литинститута, она стала бы не блестящей, а средненькой.

– Есть нечто метафизическое в том, чтобы сесть за парту – и встать из-за нее писателем. Ведь не стыдно же многим современным авторам – Пелевину, Сорокину, Быкову, Стогову, Толстой, Москвиной, – что они «неучи» и Литинститутов не кончали.

– Интересная идея, ее можно дискутировать. Кстати, Пелевин три курса проучился в Литинституте. Быков всю свою юность, когда он начинал как куртуазный маньерист, провел в нашем скверике. Литинститут занимается огранкой природных талантов. Люди приходят к нам со своим даром. Хорошие бриллианты должны граниться в хорошей мастерской. У нас она идеальная. Я, между прочим, сам Литинститута не оканчивал.

Без идеи, без героя – без руля и без ветрил

– Кто из раскрученных современных авторов лично вам импонирует?

– Сорокин мне кажется самым интересным. Боюсь, что это очень неплохой писатель – при всем том прочем. В раскрученность Быкова я не верю: его, думаю, покупают, потому что, во-первых, не знают ничего другого и не умеют выбрать, во-вторых, его проза очень простая. Пелевин с его философией мне кажется вторичным. Вообще я сейчас пишу, я сейчас мало читаю.

– После кричащего реализма советской литературы (Шолохов, Белов, Паустовский) удивляет нынешнее увлечение фэнтези (Перумов, Головачев, Семенова) и примитивнейшими до изумления женскими романами (Робски, Донцова, Арбатова). В чем секрет стремительного отказа от страдальческого реализма – и массового ухода в мир грез?

– Мне вспоминается высказывание Ницше: человек играет в карты потому, что не может найти, чем занять себя. Фэнтези – балдежная «игра» для людей, не знающих подлинной истории и литературы, «чтиво», проецирующее не внутренний мир, а внешний. Последний быстро исчерпаем. Я вообще не понимаю, как наш народ до фэнтези дошел. С отдельным «отрядом» народа это еще может случиться. Но чтобы со всеми! Может, народ поглупел? Честное слово, не понимаю. Даже интересно разобраться. Нужно будет «Гарри Поттера» пролистать...

– Детективщики – и талантливые, и халтурщики – тоже имеют массового читателя.

– Увлечение детективами связано с тем, что сейчас человеку не хватает действия. Раньше гражданин выступал на профсоюзном собрании. Для него это был поступок. А сейчас все деятели стали профессиональными. Действует не человек, а машина власти. При этом в нас жажда движения не угасла. Прелесть детектива в том, что, читая его, каждый может почувствовать себя героем, соучастником. В реальности движения нет и потому, что не ясно, куда идти. Нет национальной идеи.

– На мой взгляд, ни одной внятной национальной идеи, кроме «Москва – Третий Рим», у нас никогда и не было.

– Но были традиции, преемственность. А сейчас народ запутался: еще вчера все были друг другу братья, сегодня – уже волки.

– Почему бы литературе не предложить нам свежую национальную идею?

– Литература ведет под землей эту работу. Но пока ничего толкового не появилось. В моем сознании живут лишь старые авторитеты. В советский период появился целый ряд бесспорных шедевров – «Тихий Дон», «Молодая гвардия», «Один день Ивана Денисовича», «Прощание с Матерой», «Привычное дело», «Как закалялась сталь». Назовите что-нибудь, что появилось в наше время, – гениальное с такой же степенью бесспорности. Советское время давало ощущение большого стиля. Нынешнее время такого ощущения не дает. Это результат отсутствия национальной идеи.

– Получается порочный круг: нет идеи без литературы и литературы – без идеи.

– Думаю, что первичная мысль в таком случае должна появиться из национального характера, экономических предложений, государственности и преемственности. Экономические предложения необходимы потому, что в нищете никакая идея, кроме фашистской, не появится. Государство должно быть легитимным. Ныне же многие уверены, что повторные выборы выиграл не Ельцин, а Зюганов. Да и сегодняшнюю власть, кроме отдельных ее представителей, не назовешь морально непорочной. О преемственности и сказать нечего: советский период обломили «через колено», вместо того чтобы взять из него лучшее.

– Звучит страшно. А ведь народ ничего, жив еще.

– Ко всему привыкаешь. Научились, к примеру, закрывать глаза на олигархов. Зато, я вам скажу, на детей олигархов никто не закроет глаза. Их мы всегда будем называть «дети воров». Напрасно они разъезжают на хороших автомобилях.

– Для многих именно они становятся образцом для подражания.

– Литература, журналистика и телевидение предлагают в качестве героя времени Березовского. Чем не герой? Мы здесь живем плохо, а он там – хорошо.

Настоящая книга – это открытие в себе Вселенной

– Есть мнение, что качественная литература в загоне не потому, что писатели плохи или хорошие книги не издаются, а потому, что люди не хотят читать.

– Раньше все читали. А теперь все разгадывают кроссворды. Причем кроссворды делают глупые, чтобы их легко было разгадать. Чтобы было ощущение интеллектуальной занятости. То же самое – телевизор. Он обладает магией для усталого человека. Я обычно прихожу с работы, включаю телевизор, начинаю краем глаза что-то смотреть – может быть, даже интересное. Однажды я вот так же пришел – и забыл включить телевизор. И почувствовал, что время начинает приобретать объем. Оно катилось, как раньше, – основательно, неторопливо. Мы отучились получать удовольствие от медленного чтения и слушания.

– Даже в школе преобладает чтение по программе: вперед и быстрее.

– Я бы сказал: в первую очередь в школе. Именно там должны научить тому, что литература не ставит своей задачей снабдить нас информацией. Она строит наш внутренний мир. Сначала запоминаешь ряд героев, потом их позиции, их линии, потом себя с ними сопоставляешь... И так через книгу впитываешь всю вселенную и ощущаешь вселенную в себе. Причем литература воспроизводит источник через источник. Поэтому во вселенной души нет «черных дыр»: у человека читающего есть мысли из книг, которые он не открывал.

– Недавно президент Путин сказал, что нужно увеличивать количество «интернет-ресурсов, которые можно отнести к культурному просвещению». Как вы относитесь к такой идее?

– Интернет – суррогат культуры и жизни. Я имею в виду то, что просвещение не может им ограничиваться. Пока человек не посмотрит живые картины в Эрмитаже или Третьяковской галерее, ему бессмысленно показывать скачанные из Интернета картинки.

– Все же такие картинки лучше, чем ничего.

– Согласен. И нацпроект «Образование» лучше, чем ничего. Но я в эти проекты все равно не верю. Представьте себе большой концерт в Большом театре: здесь и девочки в кокошниках, и казачки в лакированных сапожках, и чукчи из тундры. Конечно, чтобы этот концерт подготовить, застрачивается много сил. Вовлекаются люди из народа. Но все это направлено на то, чтобы показать результат. А жизнь заключается не в результате, а в процессе.