«А КОГДА НАС БОМБИЛИ, МУЖ ИГРАЛ НА ГАРМОШКЕ»

Первые беженцы из Чечни в Серебряниках появились осенью 1999 года, после начала второй чеченской кампании. Тогда, спасаясь от бомб и пуль, сюда приехали 250 человек из Грозного. Сегодня в пансионате остались 140. Кто-то вернулся обратно в Чечню, кто-то уехал за границу. Немногие счастливчики (все больше русские, украинцы и евреи) получили статус вынужденных переселенцев и возможность обосноваться в любом месте России, на выбор. Представителям чеченской национальности не повезло – власти рассудили, что их место в Чечне.

Если ехать в Серебряники из Москвы, то дорога займет несколько часов: около трехсот километров по одной из самых оживленных трасс России Москва – Санкт-Петербург до Вышнего Волочка, от него по накатанной дорожке еще двенадцать километров. Места здесь красивые и с очень знакомыми названиями: Марьино, Митино, Черемушки.

Село Серебряники стоит на высоком берегу, поросшем вековыми соснами. Река Мста причудливо изгибается. С высокого утеса видна плотина. Тишина, чистейший воздух и белоснежный снег…

При въезде на территорию бывшего пансионата, а ныне Центра временного размещения (ЦВР) – стена, на которой когда-то мозаикой был выложен портрет русской красавицы. За давностью лет цветные кусочки из рисунка выпали, и теперь он представляет собой комичное зрелище.

Корпусам, где проживают бывшие грозненцы, уже давно требуется ремонт, некоторым капитальный. Между зданиями бегают дети – они неплохо одеты, вот только все как один без зимней обуви, по снегу – в одних тапочках. «Зимой раздетые ходят, а летом половина надевает шерстяные носки и кофты, – смеется директор ЦВР Галина Хитяева. И тут же становится очень серьезной. – Вы знаете, что теперь эта территория относится к МВД и вы не можете находиться здесь без разрешения этого ведомства?»

Местные жители провели нас к себе без ведома директора. В коридоре первого корпуса давно не беленные и не крашенные стены, торчит проводка, по обе стороны – одинаковые в своей обшарпанности двери. Стучи в любую – за каждой своя семья, своя жизнь. У многих здешних обитателей погибли родные, во многих семьях есть инвалиды. Старшему сыну Исы было пять лет, когда около дома взорвалась бомба. Прошло уже четыре года, однако он до сих пор заикается. Недавно врачи признали его инвалидом первой группы.

Проблем у здешних обитателей Серебряников много. Почти все они имеют статус или временно перемещенного лица, или беженца. Разница есть. Дело в том, что временно перемещенные должны вернуться в Чечню, как только там будет наведен порядок. А вынужденные переселенцы поедут обратно только в том случае, если захотят сами.

Мы провели в ЦВР несколько часов, поговорили со многими семьями, но не встретили ни одного человека, который бы хотел вернуться на родину. Причина одна – страх за себя и своих родных. «Дай бог, чтобы дети наших детей увидели мирную Чечню, – вздыхает Рая Такаева. – Я с тремя детьми пережила все бомбежки в 1995-м. Когда в 1999-м нас опять начали бомбить, уже не выдержала. Нам с мужем было стыдно смотреть в глаза детей, которых мы никак не могли защитить!»

Когда-то она работала учительницей начальных классов. Ее любили ученики и их родители. Вместе с ней трудился в школе и муж. У них трое сыновей. Когда они подросли, Рая начала бояться выпускать их за калитку… «Во время бомбежек, чтобы дети не сошли с ума от страха, муж играл им на гармошке, однажды, когда нас опять начали бомбить, младший заплакал: «Папа, сыграй нам!» Тогда я поняла – детей надо увозить».

С момента приезда в Серебряники Рая не работает. Учителей начальных классов в местной школе полно своих, а в Вышний Волочек на работу не наездишься – дорога в один конец стоит 16 рублей. Да и берут на работу бывших жителей Грозного неохотно. На временную – строителями, разнорабочими – в сезон устроиться можно, а вот на постоянную – практически нет.

«Недавно наши ходили на автобазу, там требовались водители на междугородные рейсы. Ни одного не взяли, хотя все они профессиональные водители! В паспорт только посмотрели и отказали», – возмущаются обитатели Серебряников. Кстати, внешне признать во многих чеченцах выходцев с Кавказа очень сложно – многие из них светловолосые и светлоглазые.

Милиция здесь почти не бывает. В последний раз приезжали за несколько дней до начала торжеств в Питере, посвященных 300-летию города. Тогда милиционеры явились с собаками, ходили по комнатам, просили ввести детей и тщательно осматривали помещение. «Местные жители к нам относятся хорошо, это радует. Хоть кто-то понимает, что мы не бандиты, а обыкновенные люди. Удивляет, что власти так странно себя ведут – сначала разбомбили наши дома, лишили всего, а теперь вынуждают возвращаться на руины…»

«Нам обязательно надо добиться того, чтобы дали статус, иначе придется ехать в Чечню. А как я повезу туда своего ребенка, когда там он стал инвалидом? Я понимаю, у местных властей полно своих проблем, а тут еще беженцы… Но с другой стороны, мы же не виноваты, что нам некуда ехать, мы сами не бомбили свои дома. Мне стыдно перед своими детьми», – говорит Иса, председатель Вышневолоцкой региональной общественной организации беженцев и вынужденных переселенцев.

«Стыдно перед детьми», – эту фразу нам сказал каждый взрослый, да еще по нескольку раз.

«Не будь войны, я бы никогда не уехал из Грозного, – вторит Исе его сосед. – До войны у меня был кооператив, я был обеспечен. Меня и сейчас здесь зовут шейхом!»

У местного «шейха» шестеро детей, семья живет за счет посылок от гуманитарных организаций и детского пособия – по 70 рублей на ребенка в месяц. Они, конечно, не голодают, хотя уже полтора года как власти перестали кормить беженцев – до августа 2002-го на каждого жителя Серебряников полагалось по 15 рублей в день на еду. Сейчас нет и того. Правда, тем, кого признали вынужденными переселенцами, полагаются мизерные стиральные принадлежности (мыло, порошок) и небольшие деньги на одежду для детей.

Несмотря на то что этот злосчастный статус вынужденных переселенцев получили в основном русские, евреи, украинцы и те чеченцы, которые были женаты на русских, национальных распрей в центре не возникает. «Как будто самих чеченцев не бомбили и не убивали», – возмущаются русские.

С того момента, как бывшие грозненцы приехали сюда жить, несколько человек уже скончались, так и не дождавшись какой-то определенности. Почти все умершие похоронены на местном кладбище – вести тело в Чечню дорого.

ПОТОК ПОЛИТЭМИГРАНТОВ ИЗ РОССИИ ВЫРОС ЗА ГОД НА 68 ПРОЦЕНТОВ

Власти не намерены силой возвращать вынужденных переселенцев из Ингушетии в Чечню – время от времени мы слышим подобные заявления от федеральных чиновников. Но последние данные Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев свидетельствуют об обратном. Чеченских беженцев тихо выдавливают из всех регионов, особенно из палаточных лагерей в Ингушетии. Методы действия властей могут быть разные – от бесконечных проверок и ночных обысков в брезентовых городках до лишения тепла и гуманитарной помощи. Согласно докладу, подготовленному УВКБ ООН, количество граждан России, попросивших политического убежища за границей, выросло в прошлом году на 68 процентов. Почти все они – чеченцы по национальности. По числу поданных заявлений о предоставлении убежища Россия обогнала многие регионы, считающиеся традиционно нестабильными, – Ирак, Афганистан, Сербия и Черногория. «Мы уже который год сидим на чемоданах, – рассказала бывшая жительница Грозного Хава, которая с тремя детьми и мужем снимает квартиру на юго-востоке Москвы. – На работу нас здесь не берут. После каждого происшествия оскорбляют. И в Грозный возвращаться боимся. Наш дом разрушен до самого фундамента, а восстанавливать его просто нет сил. Уехать бы куда-нибудь и забыть об этом кошмаре. Вот получим иностранные паспорта и будем пробиваться к своим, в Бельгию...» По словам Хавы, число грозненцев, желающих уехать из России, растет каждый месяц.