Директор «Левада-Центра» Лев Гудков

– Лев Дмитриевич, насколько сейчас у россиян сильны протестные настроения?

– В течение всего года показатели протестных настроений достаточно низкие. И сейчас, несмотря на ухудшающуюся экономическую обстановку, ожидание кризиса, рост цен и прочее, показатель протестных настроений не поднимается. Более того, он находится на самом низком уровне за все время наблюдений. Впрочем, было бы странно ждать протестов после такой мобилизации – националистической, шовинистической, патриотической, вызванной антиукраинской пропагандой и консолидацией вокруг власти.

– Если уменьшение доходов, безработица, рост цен и общая нестабильность не могут заставить людей выйти на улицу, то что может?

– Сейчас об этом говорить сложно, поскольку снижение уровня жизни пока не очень значительное и, скорее, здесь действуют преимущественно негативные ожидания. Конечно, доходы населения начали снижаться в конце прошлого года, но это снижение не настолько значительно, чтобы толкнуть людей выйти на улицу. А признаков какого-то социального взрыва сейчас попросту нет, если говорить в целом по стране. Возможны какие-то локальные ситуации, например, трудовые конфликты, забастовки, противостояние с местными властями. С другой стороны, все это происходит постоянно. Но чтобы это стало широким протестным движением – таких признаков пока нет, и, думаю, не скоро появятся. Люди начнут выходить на улицы, только когда почувствуют, что у них отбирают самое важное. То есть когда речь пойдет о физическом выживании – не просто ухудшении уровня жизни, а о невозможности сводить концы с концами. Пока до этого еще далеко. Кроме того, работает сильнейшая и очень эффективная пропаганда, которая дискредитирует лидеров протестного движения, оппозицию в целом. Пропаганде, которая ведется с 2013 года, действительно удалось принципиально изменить отношение к акциям протеста. Если поначалу большинство разделяло лозунги и цели оппозиции и по крайней мере внутренне одобряло эти выступления, сам пафос движения против фальсификации выборов, против ограничения свободы слова, то с конца прошлого года ситуация начала меняться. Пропаганда дискредитировала лидеров оппозиции – Навального, Удальцова и других, называя их агентами Запада, коррумпированными людьми, замешанными в каких-то финансовых махинациях. Вместе с этим имело место разочарование в протестном движении, которое не смогло выработать достаточно убедительную и ясную для общества программу представлять интересы не только продвинутых групп городского класса, но и широких слоев населения, более бедной и депрессивной периферии, продемонстрировало неспособность к практическим политическим действиям. Все это привело к тому, что доверие к оппозиции упало, ее цели поставлены под сомнение. И во многом наступила такая оппортунистическая реакция: перенос на лидеров, на само протестное движение (здесь сработал чисто психологический механизм) агрессии из-за собственного чувства вины, соглашательства с оппозицией и рост раздражения против нее именно в силу собственной трусости и конформизма. Из-за всех этих факторов протестные настроения упали очень сильно.

– Получается, в оппозиции народ разочаровался, зато снова начал поддерживать действующую власть? Ведь рейтинг президент значительно поднялся.

– Да, он вырос, но, вероятно, в ближайшее время начнет снижаться – по мере ухудшения положения в стране. Но все равно одобрение власти в связи с украинским кризисом и антизападной политикой очень велико.