Posted 25 января 2006,, 21:00
Published 25 января 2006,, 21:00
Modified 8 марта, 02:29
Updated 8 марта, 02:29
Секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины Анатолий Кинах
– На этой неделе мы наблюдали попытку возобновить газовую войну. Насколько обоснованы обвинения России в несанкционированном отборе украинцами газа у европейских потребителей? И правда ли, что это происходило в первые дни нового года?
– Как в начале года, так и сейчас Украина выполняет все свои обязательства по транспортировке газа в Европу. Безусловно, в период рекордно низких температур на всей европейской части России, Украине и части Центральной и Западной Европы газотранспортная система работает с огромной нагрузкой. Я только что встречался с послом России в Украине Виктором Степановичем Черномырдиным, и мы говорили на эту тему. Он подтвердил, что это очень серьезное испытание для всех. Поэтому надо заниматься не взаимными обвинениями, а работать скоординированно на уровне правительств и государственных компаний, чтобы общими усилиями сохранить стабильную, сбалансированную ситуацию. И мы над этим работаем.
– За клевету кто-то будет отвечать?
– Мы видим, что в этих заявлениях есть элементы спланированной информационной войны. Но нужно ли заниматься эскалацией? Это бесперспективно.
– Будет ли Украина предпринимать силовые шаги по возвращению в собственность маяков в Крыму до заседания комиссии по Черноморскому флоту?
– Украина несет ответственность за безопасность мореплавания в своих территориальных водах. А маяки –это неотъемлемая часть безопасности мореплавания. Мы должны управлять ситуацией. Но все эти вопросы должны решаться за столом переговоров на основе взаимных обязательств. Никто штурмовать маяки не собирается.
– Получается, что усиленные наряды российских морских пехотинцев охраняют маяки от нескольких «ботаников» из украинской общественной организации «Студенческое братство»?
– Когда общественные организации искренне обеспокоены теми или иными аспектами национальных интересов – это позитивно. Главное, чтобы они не превращались в оружие для создания провокационных ситуаций. Мы делаем все, чтобы ситуация не вышла из-под контроля.
– Не могут ли в Крыму появиться другие иностранные военные арендаторы. Скажем, из стран НАТО?
– Такие варианты не рассматриваются. И я бы очень хотел, чтобы вопросы евроатлантической интеграции перестали быть камнем преткновения между нашими странами. Недопустимо, чтобы по мере углубления интеграции мы выстраивали между нашими странами какие-то барьеры. Вступление в НАТО и Европейский союз для Украины не самоцель. Для нас главное – создавать европейские стандарты уровня жизни, развития экономики, защиты прав человека.
– Газовый кризис, имущественные споры в Крыму, налоговое противостояние, «мясные» и «молочные» войны. Каких еще «сюрпризов» можно ожидать в ближайшее время в российско-украинских отношениях? На ваш взгляд, каковы подлинные причины у всего происходящего и пути стратегического урегулирования ситуации?
– Украина и Россия – две соседние дружеские страны, два стратегических партнера, которые будут развивать сотрудничество по всем направлениям. Это позиция как президента, так и абсолютного большинства людей в нашей стране. Нас объединяют многовековые родственные связи, общие испытания, культура и религия, поэтому очень важно не разрушать фундамент общего доверия, взаимопонимания и симпатии, который сложился между нашими народами. И на этой основе выстраивать условия для равноправного, взаимовыгодного сотрудничества двух независимых государств на принципах прозрачной экономики и баланса интересов. Это очень непростая задача. Но я уверен, что альтернативы этому просто нет.
Что касается сложных проблемных вопросов, их накопилось достаточно много. В прошлые годы безгалстучной дипломатии многие соглашения, которые подписывались, не реализовывались в полной мере. Считаю необходимым со всей ответственностью сказать, что происходящее –это не сценарий «оранжевой команды», а необходимость перевода сотрудничества в новое прагматичное качество, вызванная и временем, и событиями.
Весь комплекс проблем надо решать цивилизованными, прозрачными, демократическими методами. У нас должно хватить мудрости и выдержки, чтобы не увеличивать количество таких острых ситуаций. Мы должны сосредоточится на том, чтобы без эмоциональных заявлений выйти на системный высокопрофессиональный уровень в рассмотрении всех проблем. В частности, я считаю, что в газовом вопросе мы имеем очень важные результаты.
Первое – то, что Украина и Россия доказали способность решать сложные вопросы без внешних арбитров. Это позволяет находить оптимальные экономические решения, сохранять и укреплять то доверие и то сотрудничество, которые нацелены на перспективу. Второе – Украина и Россия подтвердили всему миру, что являются неотъемлемой частью энергетической безопасности Европы и надежными партнерами. Россия – как поставщик, а Украина – как транзитер. И очень важно, чтобы в дальнейшем развитии ситуации мы не пытались создавать какие-то факторы экономического или политического давления друг на друга, а развивали это достижение и переводили его в межправительственные протоколы, в межгосударственные соглашения на взаимовыгодной основе. Третье. Мы сделали очень важный шаг в газовом секторе, отказавшись от бартера, который является источником злоупотреблений, и делаем следующий шаг перехода к прозрачным рыночным отношениям. Это очень непростой шаг, учитывая состояние экономики, энергоемкость наших валовых продуктов и ряд других вопросов.
Безусловно, один из проблемных вопросов – это временное базирование Черноморского флота на территории Украины. По этому вопросу было подписано четыре соглашения. В том числе одно из основных от 28 мая 1997 года. Киев четко заявляет: мы не подвергаем сомнению срок временного базирования до 2017 года. Украина будет делать все, чтобы выполнять свои обязательства, как сторона, подписавшая этот договор. Но вместе с тем мы констатируем, что накопилось много проблем. Это вопросы, связанные с недвижимостью, объектами гидрографии, аренды, земли, экологические проблемы, социальная инфраструктура, ставки арендной платы. До сих пор не проведена инвентаризация всех объектов. Не подписаны целевые соглашения и т.д. Сейчас надо садиться за стол переговоров и переводить ситуацию из эмоционально-политической в четкую, системную, высокопрофессиональную стадию. И я рад констатировать, что жду в Киеве своего коллегу, человека, которому я симпатизирую, секретаря Совета безопасности России Игоря Иванова. А на 16 февраля запланировано заседание комиссии по Черноморскому флоту, которое должно окончательно расставить многие точки над «i», выработать дальнейшее решение.
И еще крайне важно, чтобы заработала украинско-российская комиссия под председательством президентов. На предстоящей встрече с Игорем Ивановым мы обсудим подготовку ее заседания. Кроме того, в ближайшие месяцы должно состояться заседание подкомитета комиссии по международному сотрудничеству во главе с министрами иностранных дел. В феврале мы запланировали встречу премьеров в рамках основного комитета по торгово-экономическому сотрудничеству.
Фото: АП
Такая работа должна быть нацелена на наполнение нашего сотрудничества реальным содержанием, без двойных стандартов, без попыток политического или экономического давления, что даст возможность идти вперед.
– Москва разделяет ваши планы? Состоятся ли запланированные и перечисленные вами контакты? Ведь в прошлом году целый ряд визитов по тем или иным причинам был отложен до лучших времен.
– Безусловно, мы потеряли непозволительно много времени. Ведь решение о создании комиссии принято прошлой весной, и только к концу 2005 мы ее оформили в контексте нормативного персонального состава. Вакуум, который образовался в прошлом году в связи с отсутствием систематических контактов между структурами власти, недопустим. Он заполнялся эмоциями и заявлениями, которые не отражают позиции двух президентов, народов и государств. Нам надо обязательно выйти на уровень взаимодействия и координации. На уровне президентов нет проблем. Они общаются и находят взаимопонимание. Вопрос в государственном менеджменте. В умении структур власти доводить до конкретного результата решения, принятые на самом высоком уровне. Не буду называть фамилий, но и в Москве, и в Киеве есть «ястребы», которые хотели бы радикализировать наши отношения. Наша задача этого не допустить.
– На последнем заседании СНБО 17 января речь шла о негативном влиянии на Украину внешних факторов. Полагаете, уже настало время оценивать российский внешний фактор в украинской политике и экономике как угрожающий ее национальной безопасности?
– Нет. Мы абсолютно так не считаем. Мы опираемся в первую очередь на прагматичные и ответственные силы в России. Как власти, так и в бизнесе. На Совбезе речь шла о другом. О том, что Украина, как молодое независимое государство, должна совершенствовать методы защиты национальных политических и экономических интересов. Это предусматривает очень высокий уровень политической, дипломатической, экономической и информационной консолидации структур власти.
– Насколько злободневен для современной Украины анекдот о том, что у окружения Виктора Ющенко сейчас едва ли ни главная проблема – это выбор наиболее удобного моста через Днепр для обзора с него парламента через танковый прицел. Удастся ли сохранить конституционный порядок на Украине в случае дальнейшей реализации политреформы?
– Совет безопасности обеспокоен, что сегодня в общественно-политическом, социально-экономическом развитии Украины имеется ряд серьезных факторов, увеличивающих риски для стабильного и эффективного движения страны вперед. В первую очередь речь идет о том, что с 1 января введены новые положения конституции Украины. Введены хаотично, бессистемно, в отсутствие целого ряда законов. Не принят закон о кабинете министров Украины. Нет, к сожалению, новой редакции закона о президенте Украины. Не принят закон об оппозиции, который играет очень важную роль в нынешних условиях парламентско-президентской республики. Нет закона, связанного с изменением структуры государственной власти и управления. Все это очень серьезно. Кроме того, введение политической реформы совпадает с очень серьезной и, я бы сказал, недопустимой ситуацией, когда в стране не работает Конституционный суд, потому что Верховный Совет не смог ни избрать в него своих представителей, ни создать условия для принятия присяги уже избранных членов суда.
– Парламент не смог или не захотел?
– Не смог или не захотел – итог, к сожалению, одинаков. Конституционный суд выключен из деятельности органов государственной власти. СНБО выразил обеспокоенность данным фактом и поддержал обращение президента в Верховный Совет с тем, чтобы была возобновлена деятельность Конституционного суда. При этом мы также поддержали необходимость обращения в Конституционный суд, чтобы он вынес свой вердикт относительно постановления парламента о так называемой отставке правительства. И на время, пока суд рассматривает законность этого постановления, мы предложили всем сторонам объявить мораторий на взаимные обвинения с тем, чтобы не допустить обострения ситуации и создать условия для конструктивного диалога всех ветвей власти.
– Насколько верно ощущение, что поначалу скорее тактический раскол в «оранжевой команде» ближе к мартовским парламентским выборам все больше перерастает в откровенную борьбу за «теплые места»?
– Увы, пока еще не сформировалась та политическая элита, которая способна национальные интересы ставить выше текущей конъюнктуры. Недопустимо, чтобы в то время, когда Украина ведет сложнейшие переговоры по вопросам энергетической безопасности, парламент принимал решение о так называемой отставке правительства. Ведь мы существуем в очень конкурентном мире, в котором со слабыми не разговаривают. И не слышат. Когда в стране создается такая ситуация, то, безусловно, это бьет по международному имиджу, по авторитету государства, снижает возможность эффективно защищать интересы на переговорах самого разного уровня. Это, по сути, удар в спину. Ситуация с отставкой правительства и попыткой дискредитировать соглашения по газу мне напоминает тридцать сребреников. Так некоторые политические силы в погоне за пресловутыми тремя процентами проходного барьера в парламент готовы разрушить стратегические интересы страны.
–Если бы Украина не отказалась от участия в украинско-российском газотранспортном консорциуме, «Газпром» наверняка не стал бы повышать цену на газ до 230 долларов за 1000 куб. метров. Ваше видение дальнейшей судьбы ГТК?
– Никогда ни президент Ющенко, ни я не заявляли, что Украина выходит из газотранспортного консорциума. Это заявления ряда весьма радикально настроенных политиков. Официальная позиция Киева состоит в том, что созданием газотранспортного консорциума сделан очень важный шаг по оптимизации интересов страны-поставщика, государства-транзитера и стран-потребителей. ГТК позволяет нам продолжать работу по повышению конкурентоспособности отечественной газотранспортной системы, ее надежности, расширению производственных мощностей, привлечению инвестиций. Это необратимый процесс, которым надо заниматься. Поэтому Украина будет сотрудничать в рамках газотранспортного консорциума.
Начинается строительство очень важного газопровода Богородчаны–Ужгород в рамках инвестиционной составляющей газотранспортного консорциума, что даст нам возможность увеличить объем транзита на 19 млрд. кубометров природного газа. Мы готовы предложить российской стороне выйти и на более глобальные проекты. Это касается среднеазиатского газа и газопровода Новопсков–Ужгород. Так что мне не стыдно за свою подпись под соглашением о создании ГТК, которую я поставил, будучи премьер-министром Украины.
– Вы поддерживаете процесс деприватизации? Вначале был «Криворожсталь», теперь – Никопольский завод ферросплавов, который недавно купили российские компании. Вы не боитесь, что это отпугнет иностранных инвесторов от Украины?
– Я с самого начала был против того, чтобы вопросы собственности становились разменной монетой в процессе политической конкуренции. Уверен, для нас по-прежнему актуальна задача не допустить, чтобы на Украине начался очередной передел собственности за рамками законов или же прозрачной конкуренции. Это недопустимо. Ситуации могут быть разные. Один объект, как «Криворожсталь», когда-то был приватизирован с заведомо заниженной стоимостью. На других предприятиях инвестор не выполняет свои обязательства. К примеру, на флагмане отечественного судостроения – Черноморском судостроительном заводе. Государство обязано вмешаться и сделать все, чтобы завод работал и развивался, был конкурентоспособным. Но, исходя из равенства всех перед законом, недопустимо делить бизнес на свой и чужой, необходимо решать все в рамках действующего законодательства, в том числе, где это возможно, искать варианты мировых соглашений.
– Как вы сами оцениваете свою роль на современной украинской политической сцене, насколько СНБО самостоятелен в своих действиях и решениях?
– Все надо оценивать по делам и результатам. Совет национальной безопасности и обороны – это конституционный орган, и его главная функция – защита национальных интересов, обеспечение внутренней и внешней национальной безопасности. Энергетической, транспортной, продовольственной, экологической, информационной и т.д. Я не люблю указывать пальцем назад, но абсолютно недопустимо, чтобы такие структуры власти, как СНБО, секретариат президента, кабинет министров работали на достижение чьей-то конъюнктурной цели. Поэтому первое, что я сделал, когда пришел в СНБО, при поддержке президента привел в соответствие с законодательством структуру и функции Совета безопасности. И они не стали менее серьезными. Наоборот, расширились.
Мне лично не надо каких-то дополнительных полномочий. Я очень скептически отношусь к тем государственным лицам, которые рассказывают, что им не хватает полномочий. Я сразу делаю однозначный вывод, что этот человек не справляется со своими обязанностями. Полномочий у Совбеза более чем достаточно. И они очень серьезные. Главное, чтобы они способствовали необратимому развитию Украины как демократического правового государства.