Posted 24 октября 2005,, 20:00
Published 24 октября 2005,, 20:00
Modified 8 марта, 09:21
Updated 8 марта, 09:21
Алгебра вымирания
Пока участковые счастливы: их профессия, благодаря которой они в месяц стаптывали по паре обуви, наконец-то начнет их кормить. Участковый педиатр лучшей орловской детской поликлиники № 1 Елена Булгакова в августе собиралась уйти на работу в санаторий. На уговоры главврача отвечала: «Вот повысят нам зарплату до 10 тысяч – останусь». Говорила с иронией, а оказалось, что даже преуменьшила: увеличивают не «до», а на 10 тысяч. И Елена Александровна осталась.
Теперь участковые готовятся к битве с обиженными коллегами узких специализаций и докторами из больниц. «Такие деньги нам просто так не дадут, – не верит педиатр Булгакова. – Скорее всего, мы разгрузим стационары, и многие болезни, с которыми раньше отправляли в больницы, станем лечить на дому. Например, пневмонию в легкой стадии». Но разница между легкой и средней стадиями пневмонии довольно зыбка, и Елена сомневается, сможет ли дать отпор стационару, где откажутся принять такого больного, сославшись на высокую зарплату участкового.
Руководство орловской поликлиники № 2 в шоке: здесь три года ждали окулиста, а завтра он может податься в участковые. «Этот закон в таком виде, как сейчас, очень опасен, – считает зам главврача поликлиники Валентина Попова. – Только вдумайтесь: участковые медсестры будут получать больше, чем заведующие отделениями узких специализаций – кардиологи, хирурги, окулисты. Сейчас тот же артроз лечат и терапевты, и хирурги. Но с января хирурги могут отказаться от таких больных, и у нас нет полномочий, чтобы их заставить. Я уже сейчас прогнозирую накал страстей, от которого будут страдать больные. У нас в поликлинике вообще не останется кардиологов – уже сейчас два кардиолога и ревматолог заявили о переходе на участки. Это опасно для здоровья нации, потому что узкие специалисты наработали уникальный опыт именно в своем направлении, много стажировались. Терапевты не смогут рассчитать дозы инсулина, а станет ли эндокринолог работать у нас на 3 тысячи, если медсестра из соседнего кабинета будет получать 7? К узким специалистам уже сейчас тяжело попасть, а что будет после их массового исхода в участковые?»
Г-жа Попова ставит вопросы, на которые в Орле ей никто не в состоянии ответить. Терапевты не готовы заменить врачей узких специализаций: они не смогут качественно делать перевязки на дому и менять катетеры, вести послеинфарктного больного или больного сахарным диабетом. Еще до появления президентской инициативы хирурги жаловались, что терапевты практически не ведут больных, разбрасывая их «по жалобам»: болит спина – к невропатологу, живот – к хирургу, сердце – к кардиологу.
«Этим законом разрушается основной принцип российской медицины первичного звена – коллегиальность, – считает заведующая хирургическим отделением орловской поликлиники № 2 Наталья Петина. – Терапевты и врачи узких специализаций постоянно советовались друг с другом, но что будет после выхода этого закона – даже предположить страшно. Я думаю, нам не избежать конфронтации, которая отразится на больном».
Серьезная разница в оплате медицинского труда камнем легла на зурабовские инициативы по реформе стационарного обслуживания больного населения России. Вся страна помнит его знаменитое высказывание о пяти днях лечения в больнице, которое вызвало возмущение президента. После этого «5 дней» стационарного лечения тихо трансформировались в 10, хотя и этого мало. На состоявшемся недавно заседании Хирургического общества Орла зав отделением гнойной хирургии городской больницы «Скорой помощи» Игорь Дробязгин предупредил коллег из «медицины первичного звена»: «Готовьтесь к сложным случаям. Нам запрещено держать у себя больных свыше 10 суток».
Чиновники от медицины исполняют пожелание Зурабова с особенной бюрократической тщательностью: в адрес врачей стационаров то и дело звучат угрозы: если на 11-е сутки оставите больного, мы вам лишний день не оплатим или вообще этот случай забракуем, без зарплаты останетесь.
«Современным российским здравоохранением заправляют люди, далекие от медицины, – продолжает хирург Наталья Петина, которую больные за безотказность прозвали «наша мама». – Нас всегда учили лечить не болезнь, а человека. Но теперь, когда больных на 11-е сутки будут выгонять домой, не учитывая качества операции, состояния здоровья и бытовых условий пациентов, о лечении конкретного человека придется забыть. Ведь кому-то дома будут созданы сносные условия, а кто-то сразу же попадет в очаг инфекции. Мы превратимся в докторов, которые не спасают, а разводят руками. А теперь самое интересное: после того, как тяжелого больного на 11-е сутки буквально выпрут из стационара, кто придет к нему домой проводить сложные хирургические процедуры? Хирург? Как бы не так».
«Этот закон грозит стать унижением для медиков реанимаций, роддомов, гнойных, полостных хирургов – тех, кто работает по локоть в крови или в состоянии постоянного стресса, – горячится моя подруга медсестра Ирина Седова. – Я работаю постовой сестрой, и мне не за себя обидно, а за операционных медсестер, которые по 6–8 часов стоят за операционным столом и даже в туалет сходить не могут, потому что стерильны. Помню, как в Орле подобрали на улице роженицу, молоденькая врач спасала ее, не обращая на себя внимания. А когда через несколько дней пришли анализы – оказалось, что у родившей СПИД. Как же плакала врач, у которой маленький ребенок, ведь она порезала руку, когда спасала эту наркоманку. До сих пор доктор стоит на учете в центре СПИДа, живет в постоянном страхе. И за все это она должна получать 3 тысячи, а участковый – 13?»
«Не надо путать участковых и врачей общей практики, – объясняет хирург Наталья Петина. – Вот если бы у нас появились врачи общей практики (а в первоначальном варианте именно им, и только им, хотели сделать высокую зарплату), тогда никто не стал бы возмущаться. Врач общей практики – это что-то вроде земского врача, который живет жизнью своих пациентов, это их и семейный врач, и духовник, и друг, и брат. Но нет у нас таких в стране, и еще не скоро они появятся. Сначала на эту специальность должно настроиться высшее медицинское образование. А что касается последних инициатив, то такое впечатление, что кто-то хочет вновь взбаламутить страну, натравить врачей друг на друга, перессорить пациентов и докторов, вызвать зависть, ревность и хаос. Какое все это имеет отношение в реформе здравоохранения? Никакого. А вот к политике – самое прямое».