Правозащитник Йохан Бекман

– Почему вы занимаетесь проблемами именно русских? Ведь вы чистокровный финн?

– Я много лет жил в Питере по служебной надобности и полюбил вашу страну. Так сложились обстоятельства.

– А почему в Финляндии к вам относятся так сложно?

– Я же критикую финские власти в российских СМИ. Началось все с дела Антона Салонена – это российский мальчик, которого с помощью финских дипломатов похитили от русской матери в городе Балахне Нижегородской области. Его в багажнике финской дипломатической машины вывезли. Уже тогда российский МИД резко критиковал деятельность финских властей, на что все финские власти заявили, что это русская мама похитила ребенка. Это было первое подобное дело. Я тогда собрал пресс-конференцию в Финляндии, чтобы мама ребенка смогла рассказать журналистам о своих действиях. Финские СМИ не ожидали, что журналисты из великой России будут освещать внутренние дела Финляндии. У них такая позиция, что посольство Финляндии в Москве должно чуть ли не диктовать российским СМИ, что писать об их стране.

– Наших правозащитников, которые, например, в США критикуют деятельность руководства России, официальные власти тоже сильно не любят.

– Наши власти постоянно говорят о том, что российские правозащитники имеют право выступать, где им хочется. Следуя этой логике, почему я не могу выступать в вашей стране?

– Получает ли ваша организация какие-либо гранты или денежные вознаграждения от российского правительства?

– Нет. Я думаю, любые гранты отрицательно влияли бы на нашу деятельность, потому что ее основание – это исключительно страдания российских граждан в Финляндии. Я начал эту деятельность, потому что мне поступает много звонков с просьбой о помощи. Меня радует, что сегодня о судьбе Антона Салонена знает почти любой русскоязычный человек.

– До сих пор в скандинавских странах при любом семейном конфликте оказывались правы местные граждане, а не их мужья-жены иностранцы. После вашего вмешательства изменилась ли эта ситуация?

– Ситуация сегодня такая: существует очень много зарегистрированных российско-финских браков – около 8 тысяч. Это очень удобная форма семейной жизни: с одной стороны, тихая и чистая Финляндия, с другой – Россия, где интересно, экстремально, весело. Но, к сожалению, этому мешают финские власти, которые стали преследовать русских матерей, изымать у них детей. Зарегистрировано уже более 50 подобных случаев. Есть громкое дело Анастасии Завгородней: у нее изъяли четверых детей, причем одного – новорожденного. Потом начали издеваться над ней – запретили кормить грудью. А все потому, что отец шлепнул старшую дочку. Потом детей на время визита Медведева в семью вернули, но вскоре опять изъяли.

– Почему вас удивляет то, что финские суды часто решают вопрос в пользу финских граждан? Российские суды поступают так же.

– Главная проблема не в этом, а в том, что детей изымают без суда и следствия. По новому закону социальные службы могут изымать ребенка без причины, основанием может служить даже «беспокойство» сотрудника соцслужбы. Еще одна проблема в том, что у нас Россия считается опасной страной для детей. Если властям становится известно о намерении семьи переехать в Россию – предпринимаются меры. Показательный случай – дело Роберта Рантала. К его родителям пришли социальные службы на проверку, мальчик сам стал протестовать и говорить на финском языке: «Если вы будете пугать мою маму, я уеду в Россию к бабушке». Финские власти все равно изъяли ребенка, потому что увидели угрозу, что он сбежит в Россию. Ребенок был освобожден только после активного вмешательства российских правозащитников.

– Чем же российская семья так отличается от финской?

– Например, у нас не в почете большие семьи. Сейчас идет пропаганда однополых браков, которые у нас легализованы. Даже известные финские деятели признаются в однополых отношениях. Недавно вышел материал в одной из финских газет, где рассказывается, как девушка сменила пол и все, включая маму, ее поддержали. Финскими властями во многом руководит принцип феминизма, но не в традиционном понимании этого слова, а в рамках антисемейной идеологии, антидетской пропаганды. Вот еще одна причина российско-финских браков – ваши женщины ведут себя по-другому. Для русской важен семейный уют, благосостояние семьи, воспитание детей. У финок же другие ценности, у нас считается, что все женщины должны сделать карьеру и рожать первого ребенка в возрасте 40 и старше. Дети же с рождения находятся на попечении у государства. В финском законодательстве отсутствует такое понятие, как «родительские права», – есть только понятие опекунства, которое можно легко потерять.

– Куда дети попадают после изъятия?

– Они живут в частных детских домах. В Финляндии сейчас около 600 таких домов, их около 70% от общего количества. Они получают большие деньги от государства – до 300 евро в день за каждого ребенка. Это очень выгодный бизнес, который никто не контролирует: у нас был прецедент, когда судили представителей муниципальных властей, пришедших с проверкой в частный детский дом, – суд посчитал, что они тем самым вторглись на частную территорию. А причиной проверки стала информация о том, что в данном детском доме избивают детей, сажают их в маленькие камеры наподобие тюремных. Также у нас очень распространен способ наказания «ковровая терапия», когда ребенка пеленают в ковер и все сидят на нем. Таков парадокс: родители не могут даже шлепнуть ребенка, а сотрудники частных домов вправе избить. Иногда родители начинают протестовать, требовать своего ребенка назад, в этом случае власти их могут обвинить в «эмоциональной нестабильности» или отправить на психиатрическую экспертизу на предмет параноидальных расстройств.

– Детей изымают у русской матери обычно, когда она разводится с их отцом?

– У меня было 35 подобных дел, и всегда было по-разному. Детей изымают как у родителей, находящихся в разводе, так и у вполне мирных и благополучных супругов, которые живут вместе.

– Как обстоят дела у других интернациальных семей? Знакомы ли им эти проблемы?

– У российско-финских семей таких случаев гораздо больше. Я занимаюсь только российскими семьями, потому что меня попросили об этом сами россияне. Мы заметили, что финские власти с российскими матерями ведут себя крайне агрессивно, с финнами они ведут себя по-другому. Бывали случаи, когда у финского наркомана не изымали ребенка, а у благополучной русской женщины – изымали. Русская жена почти не защищена перед законом. Одно дело было интересное – изъяли девочку, у которой было финское и американское гражданство, какое-то время вместе с русской мамой она жила в США. Финские службы у нее изъяли детей и посадили в частный детский дом. Даже американцы ничего не смогли сделать с этим.

– Обычные финны недолюбливают россиян так же, как власти?

– Настроения среди народа более мирные, большое количество русско-финских браков об этом говорят. Например, сейчас все больший процент населения голосует против вступления в НАТО – 70% населения. У нас появилась новая политическая партия «Истинные финны», которая набрала на прошлых выборах в парламенте 39 мест из возможных 200. Некоторые представители этой партии выступают за укрепление российско-финских отношений. Находятся даже такие, кто предлагают Финляндии войти в состав России, потому что это единственный способ оторваться от различных западных структур. Что касается русофобии, я бы сказал, что наша пресса очень русофобская, однако наши историки всеми силами пытаются скрывать тот факт, что финское княжество многие века было очень лояльно к России. Напомню, что в составе Швеции финны почти потеряли свою идентичность, только когда их позвали в состав России, они это осознали. Известный психолог Ирина Медведева мне сказала, что нелюбовь финнов к русским – это месть за Карелию. Спорный момент.

– Все, что вы рассказываете, входит в сферу интересов антифашистского комитета, который вы представляете?

– Это и есть интересы антифашистского комитета. На помощь финских властей надеяться не приходится. Более того, большинство депутатов лоббировали закон, исходя из которого детей можно изымать без суда и следствия.

– Видимо, раз принимают такие законы, большинство финнов поддерживают это?

– Нет. Проблемы финской ювенальной юстиции обсуждаются в прессе уже последние лет 20, это наболевшая проблема. В последние 5 лет случаи стали еще более дикими.