Posted 24 апреля 2005,, 20:00

Published 24 апреля 2005,, 20:00

Modified 8 марта, 09:32

Updated 8 марта, 09:32

Сезонный побег

Сезонный побег

24 апреля 2005, 20:00
В Красноярске вторую неделю ищут пятерых пропавших школьников. Наконец появились данные о том, что ученики школы №50 все-таки живы. В милицию пришел подросток, который признался, что приятели давно готовились к побегу и даже звали его с собой. Но тот в последний момент отказался. Поиски беглецов постоянно расширяются.

Улица в Красноярске, на которой жили пропавшие ребята, названа в честь композитора Глинки. Она тянется от бетонного забора ТЭЦ-1 до самого выезда из города. Не строя никаких дополнительных декораций, здесь можно снимать фильмы из жизни довоенной рабочей окраины: ряды двухэтажных кирпичных домов, окрашенные когда-то то ли в желтый, то ли в розовый цвет, но теперь уже грязные и обшарпанные, бурые покосившиеся заборы и сараи, белье на веревках.

Люди здесь живут небогатые, еле дотягивающие от зарплаты до зарплаты. В основном это работяги с той же ТЭЦ или шинного завода, путейские с железнодорожной станции Базаиха, а также бабушки-старушки и много детворы.

Здесь в этих домах и проживают пятеро друзей, ставших в последнюю неделю известными сначала в масштабах города, потом Красноярского края, а теперь и всей страны: 10-летние Галаш Мамедгасанов и Дима Макаров, 11-летние Максим Тауманов и Сафар Алиев, а также 12-летний Саша Лавренев. Вечером 16 апреля мальчишек в последний раз видели во дворе дома по улице Глинки, 16. И вот уже неделю о них практически нет никаких вестей. Где они, что с ними и, главное, живы ли? Никто сегодня не скажет об этом с уверенностью. Сотни красноярских милиционеров и сотрудников МЧС уже неделю ведут поиски. Ежедневно над пригородными районами, над лесами и дачными поселками барражирует вертолет. Листовками с фотографиями детей оклеены все фонарные столбы в Красноярске. Власти по радио и ТВ обращаются к населению города, к людям, едущим на дачи, – будьте внимательны, сообщайте в милицию обо всех встреченных вами ребячьих компаниях. Люди добросовестно сообщают: ежедневно в оперативном штабе по розыску раздаются десятки звонков. Каждый из них проверяется. Но всякий раз это оказываются не те дети. На пятый день поисков мальчишек объявили без вести пропавшими.

Во дворе дома на улице Глинки пятеро взрослых мужиков на деревянной скамейке пьют пиво прямо из трехлитровых банок. Сегодня первый по-настоящему жаркий день, к тому же праздник – вербное воскресенье. На вопрос, где живут Таумановы, отвечают: «А Женьки дома нет, они с женой куда-то уехали за город. Говорят, звонили люди, вроде бы видели пацанов». Женька – это 40-летний Евгений Тауманов, отец пропавшего Максима. Серьезный, рассудительный человек, работает охранником вневедомственной охраны. Мужики охотно включаются в разговор. «Мы не верим, что пацанов украли. Кому они нужны, – почти в один голос говорят мужики. – Ну, были бы у них отцы олигархи там какие или бизнесмены. А так – что с них взять?». Про Тауманова говорят с уважением: «Человек хороший, справедливый, Максима не бьет. Перчатки ему боксерские купил». Все придерживаются версии о побеге из дома: «Бегут ведь не только от обиды, или страха оттого, что «двойку получил». От скуки бегут, мир посмотреть. Долго им, что ли, – «железка» вон рядом, сейчас на электричках до Москвы добраться можно. Да кто из нас в детстве из дома не бегал?» Однако добавляют при этом: «Времена тогда были другие. Сейчас опаснее, много всякой шушеры развелось, обидеть могут…»

Версия о побеге – действительно выглядит более правдоподобной, чем похищение, милиция на сегодня считает ее основной. К тому же объявился свидетель – такой же мальчишка, как и пропавшие. Он говорит, что друзья давно собирались «дернуть» куда-то, его тоже звали. Но в последний момент он испугался. Этого таинственного свидетеля милиция тщательно скрывает.

Каждый год, по данным краевой прокуратуры, юных беглецов по краю набирается до двух тысяч. Причем явление это сезонное – наступает весна, приходит тепло, и десятки, сотни пацанов из деревень и маленьких городков устремляются на перекладных в краевую столицу. Сезонные беспризорники, как правило, группируются вокруг многочисленных летних кафе, работающих почти круглосуточно, и к концу лета сколачиваются в стаи по 30–40 человек. Спят здесь же, на газонах, питаются тем, что выпросят у подвыпивших посетителей, иногда по мелкому приворовывают, когда повезет – находят небольшой приработок: за копейки метут площадки перед кафе, расставляют и моют столы и стулья. Периодически их отлавливают и отправляют назад, к родителям. Но они всеми правдами и неправдами возвращаются и наслаждаются свободной жизнью до тех пор, когда спать на улице становится холодно. Тогда они тянутся домой.

В прокуратуре предполагают, что на поиски приключений компанию подбил самый младший – Дима Макаров. Он у них ходил за заводилу. «Вполне вероятно, что это он уговорил их куда-нибудь поехать, благо, железная дорога рядом находится», – предположил следователь Ленинской прокуратуры Станислав Сафронов. Диму воспитывает бабушка, у него нет родителей. Точнее, мать есть – Макарова Наталья Александровна, 1978 года рождения, живет где-то в Красноярске, нигде не работает, но несколько лет назад ее лишили родительских прав. Об отце вообще нет никаких сведений. За последнее время Дима уже дважды убегал из дома, о чем в милиции до вчерашнего дня не знали, – не писала бабушка заявлений.




«Их не пускают»

"