Спи, революция!

Минувший XX век прошел под знаком революций, немалая часть которых пришлась на революции студенческие. Самыми жаркими оказались 60-е годы: началось с захвата Колумбийского университета в Нью-Йорке, закончилось баррикадами и уличными боями студентов Сорбонны со стражами правопорядка в Париже.

Хотя Россия считается родиной студенческих волнений (ни один из революционеров не избежал участия в них) и слово «студент» было синонимом слова «бунтарь», собрать сегодня многолюдный митинг не удастся даже в Москве. По словам экспертов, правовая активность российских студентов лет на 40 отстает от опыта Западной Европы. Хотя поводов, чтобы подняться на защиту своих прав, более чем достаточно. Тотальное введение ЕГЭ, по словам одних, приведет к повсеместному снижению уровня подготовки абитуриентов. Болонский процесс, говорят другие, может обернуться развалом системы высшей школы. Армейская реформа «вобьет последний гвоздь в крышку гроба» российского высшего образования, утверждают третьи. Все это должно было бы вызвать негативную реакцию в первую очередь молодежи, тех, кого непосредственно касается. Однако о неприятии государственной образовательной политики остается судить по редким надписям на стенах. А если студенчество и выходило на какие-то митинги или пикеты, они проводились под крылом политических партий.

Не то чтобы наша молодежь была робкого десятка, но для большинства ребят любая демонстрация – анахронизм. Да и какой смысл за что-то ратовать – все равно ничего не добьешься. «После любого несанкционированного выступления тебя тут же отчислят, – объяснил «НИ» студент одного из столичных вузов Сергей Михайловский. – А там прямая дорога в армию, где все твои революционные позывы разотрут сапогом».

Независимые эксперты согласны с тем, что быть бунтарем в нашей стране сегодня крайне не выгодно. «На Западе политически активный студент защищен законом от нападок университетской администрации, – пояснил «НИ» ювенолог Александр Тарасов. – А в наших вузах любая политическая деятельность запрещена».

Одну из главных причин апатичного отношения молодежи к защите своих прав политологи видят в особенностях развития общества. «Сравнительно недавно страна перешла от принудительного коллективизма к частной жизни, – рассказал «НИ» член Общественной палаты Сергей Марков. – Интересы семейные и личные стали играть первостепенную роль. Как ни странно, молодежь, студенчество, прежде склонные порицать конформизм, оказалось в авангарде этого движения. Карьера и частная жизнь оказались значительно привлекательнее, чем какие-то революционные настроения». Вместе с тем студенчество нельзя отрывать от общества в целом, утверждают эксперты. Стремление к достатку, спокойной и размеренной жизни – единственное, что сегодня сближает отцов и детей.

В качестве еще одной причины пассивности студенчества эксперты называют пресечение в ХХ веке традиции независимого молодежного движения. Всегда кто-то им руководил и его в нужную сторону направлял. По словам президента Института современной политики Владимира Лысенко, российское студенчество не понимает своих интересов. «Учащиеся в массе своей неграмотны и в правовом, и в политическом отношении, – пояснил «НИ» Владимир Лысенко. – Существующие партии и политические организации многих из них совершенно не привлекают. К тому же все эти партии локальны и слишком малочисленны, чтобы влиять на мнение большинства».

Не менее 70% учащихся, заверяют социологи, уверены в гарантированном трудоустройстве и востребованности, к чему же рисковать. Однако по окончании университета более половины из них, по экспертным оценкам, оказывается не удел.

«Проблема правовой активности студентов решится, как только российское образование окажется неконкурентоспособным, – убежден ювенолог Александр Тарасов. – Реформы, которые проводит правительство, рано или поздно должны к этому привести. Как только студент распрощается с иллюзий своей неповторимости и необходимости власти, Россия повторит революционный опыт Франции, да и свой собственный».

До этого времени революция может спать – добропорядочному студенту с ней не по пути.