Posted 23 декабря 2003,, 21:00

Published 23 декабря 2003,, 21:00

Modified 8 марта, 09:47

Updated 8 марта, 09:47

Дело не в «Болонье»

Дело не в «Болонье»

23 декабря 2003, 21:00
В сентябре 2003 г. Россия присоединилась к европейской инициативе по гармонизации систем образования, начатой Болонской декларацией 1999 г. Наиболее сложными для российской высшей школы представляются первые два направления этой гармонизации из шести: степени и уровни образования. Речь идет о переводе высшей школы на с

На самом деле эта проблема не решена, она была отодвинута из-за начавшейся борьбы вузов за выживание, неуправляемого роста некоторых секторов высшей школы и надуманных инициатив по ее реформированию. «Болонский процесс» высветил проблему, которая назрела задолго до него, но решение которой также было отложено до лучших времен. Большинство попыток такого перехода закончилось показушной имитацией, т.е. введением «трехступенчатого гибрида» системы «бакалавр–специалист–магистр». Смежные ведомства – Минтруд и ВАК – новшество проигнорировали. Минобразование увлеклось другими делами. Инициатива заглохла. И сегодня редкие вузы могут утверждать, что они за это время накопили опыт «чистого» перехода к двухступенчатой системе.

В их числе экономический факультет МГУ, который работает по этой системе 12 лет. Однако именно эти вузы имеют моральное право сказать, что «дело не в Болонье», что переход на двухступенчатую систему назрел давно, что у этой системы есть бесспорные преимущества. И переход к ней нельзя дальше откладывать. Приведем некоторые аргументы в пользу такого утверждения.

Давно подмечено, что любая ступень образования, став всеобщей или массовой, резко повышает спрос на образование следующей ступени. В нашей стране среднее образование было «сделано» три десятилетия назад всеобщим и чуть позже – «фундаментальным». «Всеобщность» и «фундаментальность» сильно навредили школе. Первая потому, что внимание учителей в значительной мере переключилось на нерадивых школьников, которых надо было во что бы то ни стало выпустить из школы. Вторая – потому, что подготовка школьников стала вестись так, как если бы все они поступали на физфак МГУ. Однако более половины учеников псевдофундаментального образования не понимали и усвоить его премудрости не стремились, при этом они не готовы были и к чему-либо другому. В результате Россия, согласно оценке ЮНЕСКО, по качеству школьного образования ранжируется где-то в шестом десятке стран.

Преимущество «образованного» у обладателей аттестата зрелости перед не имевшими его исчезло, и надежды на социальное продвижение у людей стали связываться главным образом с высшим образованием. И постепенно становилось очевидным, что развитие высшего образования определяется не потребностью общества в специалистах, а социальным спросом на него, во все большей мере безотносительно к профессии. Общая численность студентов вузов за последние 10 лет более чем удвоилась, составив в 2002/03 учебном году около 6 млн. против 2,6 млн. в 1993/94 году. Практически двойной рост показывает и численность студентов дневных отделений. Когда-то намеченный на перспективу до 2010 г. уровень охвата высшим образованием в 270 человек на 10000 населения без всяких усилий со стороны правительства давно превышен и составил в 2002/03 гг. 416 человек.

Высшая школа в большей степени также становится массовой. По степени охвата высшим образованием (почти три четверти возрастной когорты 17–24 года) страна оказывается в ряду других развитых стран.

По социалистической традиции у нас считается, что масштабы подготовки в вузах определяются потребностями общества в специалистах. Но сегодня три четверти выпускников вузов по многим профессиям на работу по специальности не идут. В чем же все-таки дело?

Переход страны к рынку высветил, что есть два независимых рынка: рынок образования и рынок труда. На рынке образовательных услуг спрос на них предъявляют граждане, а предложение – дело вузов. На рынке труда спрос на рабочие места предъявляют опять же граждане, профессионально подготовленные, а предложение дают работодатели. То есть и на первом, и на втором рынках спрос на стороне людей, а вузы и предприятия предлагают соответственно образовательные услуги и рабочие места. Цепочки «вуз–предприятие» не существует. Потребность общества в «работниках», конечно, осталась, но высшее образование подчинено только социальному спросу, со стороны членов общества. Именно он вызвал в последние 5–7 лет взрывное увеличение числа студентов в вузах.

Какие же следствия имеет этот вывод? Их много, но в первую очередь необходимо признать, что сейчас другой век, другое общество, и сложившаяся система высшего образования уже не отвечает его запросам. Скроенное век назад по немецкому образцу образование сегодня устарело. В обновлении нуждаются содержание, структура и организация обучения.

В части структуры обновление видится в переходе высшей школы на 2-ступенчатое образование: первый цикл должен в основном удовлетворять массовый социальный спрос на высшее образование, при этом обучение на этом цикле должно быть ориентировано на какую-то широкую область профессиональной деятельности (инженерное дело, педагогика, экономика и т.п.). А обучение второго цикла направлено на овладение знаниями и навыками конкретных профессий, которых много в каждой области.

Второе соображение в пользу разделения высшего образования на уровни связано с усложнением миссии высшей школы. Наряду с подготовкой к трудовой деятельности высшая школа должна готовить образованного гражданина, критически мыслящую личность, для которой не чужды культурные нормы, демократические ценности, этические принципы, взгляды и жизненные установки, формирующие социальную ткань нового гражданского общества.

В-третьих, разделение на двухуровневую систему лучше всего отвечает потребностям рыночной экономики, в которой рынок труда предъявляет особые требования к гибкости рабочей силы. Необходимы гибкое сочетание и сближение процессов обучения и работы, повышение мобильности рабочей силы, гибкие подходы к продолжительности и сочетанию рабочего времени и времени обучения, формам обучения и занятости.

Четвертое. Двухступенчатая система высшего образования лучше всего отвечает потребностям управления информационными потоками в обучении. Система генерации и передачи знаний за последние десятилетия усложнилась, а объем существующих знаний и информации возрос многократно. Сегодня нельзя за один раз, даже за пять или шесть лет подготовить человека к профессиональной деятельности на всю жизнь. Например, американцы предложили измерять скорость устаревания знаний специалиста единицей «полураспада компетентности» (период снижения компетентности на 50% в результате появления новой информации). Она показывает, что по многим профессиям этот порог наступает менее чем через пять лет, т. е. применительно к нашей системе раньше, чем заканчивается обучение. Решение проблемы видится в переходе на пожизненное образование, где базовые знания периодически дополняются программами дополнительного обучения.

Пятым аргументом в пользу двухступенчатой системы является давно назревшая проблема диверсификации методологии и методик обучения на разных стадиях профессиональной подготовки. Речь идет о разных методиках обучения. Общие, базовые знания, даваемые бакалаврам, и специализированные знания и навыки их применения по отдельным магистерским программам и специализациям – это достаточно различные знания и методики их передачи становятся все более различающимися. В структуре знаний, получаемых магистрами, вместо знаний – знакомств, характерных для программы бакалавров, значительное место занимают знания – умения и знания – трансформации с весьма значительным творческим компонентом.

Шестое. Двухступенчатая система обучения расширяет возможности студентов в самостоятельном и ответственном выборе своего жизненного пути, отвечает утверждающимся у нас новым социальным идеям и стандартам. Она позволит многим молодым людям стать полноценными обладателями диплома бакалавра, прервать на какое-то время учебу и при изменившихся обстоятельствах продолжить ее на магистерском цикле.

Семь. У вузов, которые сейчас работают по конвейерной системе, рассчитанной на «середнячка», давно назрела потребность в индивидуализации обучения, в отборе и углубленной подготовке одаренных студентов. Вместо того чтобы тянуть весь набор студентов по единой программе, невзирая на то, что способности и мотивация к обучению у них разные, вузы получают возможность поэтапной селекции обучающихся.

Восемь. Двухступенчатая система даст шанс высшей школе вырваться из плена усредняющей уравниловки вузов. Сейчас многие провинциальные вузы, например в области физики, объективно не могут дать более того, что можно было бы назвать уровнем бакалавра, т.е. уровнем массовой базовой профессиональной подготовки, тем не менее выпускают «специалистов», равных по формальному статусу с выпускниками физфака МГУ. Градация вузов по их потенциалу необходима: одни могут и должны готовить бакалавров, т.е. дипломников стандартного уровня по массовым профессиям, другие преимущественно ориентироваться на более соответствующий их потенциалу уровень магистерской подготовки.

Девять. Несомненным преимуществом двухступенчатой системы обучения является и то, что она лучше всего отвечает потребностям развития междисциплинарности, давая возможность студентам комбинировать знания из различных областей и готовить себя к профессиональной деятельности «на стыке» существующих специальностей: математик-экономист и наоборот, юрист-экономист и наоборот, химик-биолог и наоборот и т.д. до бесконечности. Гибко реагируя на запросы времени, такая система позволила бы в сжатые сроки развернуть подготовку кадров по таким направлениям, как биоинженерная подготовка, квантовая электроника, углеводородные материалы и ряд других.

Десять. Одноступенчатая система вынуждает многих выпускников массовых профессий обзавестись «вторым образованием». Получается комбинация не очень востребованного, часто в силу этого не очень качественного, но бесплатного и «второго», тоже нередко халтурного, но уже обязательно платного. Комбинация сумбурная, расточительная в смысле избыточности получаемых и не применяемых знаний и в смысле затратности. Переход на двухступенчатую систему обучения позволил бы стране упорядочить структуру подготовки кадров, а на индивидуальном уровне – избегать напрасных трат времени и сил на овладение суррогатами образования.

Одиннадцать. Есть основания полагать, что двухступенчатая система окажется более эффективной и в экономическом отношении. Существующая сегодня невостребованность большого числа специалистов массовых профессий означает неэффективность затрат на их подготовку, т.к. обученный какому-то делу человек не использует полученную компетенцию в этом деле, а в другом он заведомо менее эффективен. Ресурсная база самой высшей школы сокращается.

Двухступенчатая система, наоборот, будет более привлекательной в глазах тех же работодателей, которые охотнее будут оплачивать специальные магистерские программы. С переходом на двухступенчатую систему изменится, таким образом, сам характер финансирования вузов, более разнообразными будут его источники.

Двенадцать. По-новому будет решаться проблема качества образования. Когда вуз готовит специалиста «в никуда», он не получает достаточно сигналов о необходимом профессиональном уровне со стороны работодателей и довольствуется собственными представлениями об этом уровне. Со временем качество профессиональной подготовки снижается, в масштабах же страны проблема качества сегодня необычайно остра.

Тринадцать. Имеющаяся практика обучения по двухступенчатой системе показывает и такое ее преимущество, как прирост научных исследований, в которые успешно вовлекаются магистры, прирост квалификации профессорско-преподавательского состава, ибо участие в обучении по магистерским программам потребовало значительно более высокого уровня профессиональной подготовки самих преподавателей. В масштабах страны этот эффект может быть весьма ощутимым.

И, наконец, когда мы рассмотрели более десятка собственных аргументов в пользу перехода к двухступенчатой системе, мы можем вспомнить о «Болонском процессе», признать важность аргумента узнаваемости дипломов, степеней и систем образования при их международных сопоставлениях, потребность в которых растет вследствие растущего взаимодействия образовательных систем разных стран, возросшей интенсивности миграции обладателей различных дипломов, в более общем смысле – вследствие глобализации экономики и все более явной глобализации образования.

Сегодня вопрос «Оболонить ли страну?» идет явно от недооценки и этой грани проблемы модернизации системы высшего образования, которая, надо признать, закоснела, стала расточительной и неэффективной. А если учесть, что сам «Болонский процесс» есть не что иное, как защитная реакция Европы на вызовы Генерального соглашения по торговле услугами (ГАТС) в рамках ВТО, и что, следовательно, речь идет о конкурентоспособности национальных систем высшего образования, то логично признать, что «Болонья» – всего лишь напоминание о необходимости решать наши собственные, давно назревшие проблемы.

Конечно, переход к двухступенчатой системе связан с определенными трудностями. Образование – система по определению консервативная, и всякое новшество в ней прививается с трудом. Когда на психологическое неприятие налагаются немалые организационные и материальные сложности, возникает большой соблазн ничего не менять в устоявшемся порядке вещей, даже если в будущем вуз столкнется с угрозой потери конкурентоспособности.

Думается, что после присоединения к «Болонскому процессу» в обществе усилится внимание к основной проблеме модернизации высшего образования – к проблеме его перевода на двухступенчатую модель. Решать ее все равно придется. Этот переход обозначает одно из ключевых направлений модернизации российского образования в первой четверти XXI века.