Жизнь на длинном поводке

Подготовка собак к передаче в семью не программа приюта, а бесплатный труд добровольцев. Волонтер приюта «Эко-Бирюлево» Марина Григорьева рассказывает «НИ», что вначале нужно приучить бродячую собаку к людям. Для этого волонтер заходит в клетку к псу, сам его кормит, разговаривает с ним. Спустя некоторое время чуть пообвыкший пес дает себя погладить. Тогда уже можно надевать на него ошейник и пробовать выгуливать. Первые кандидаты на передачу в семьи – собаки потерявшиеся либо выброшенные из дома. Их видно сразу – они тянутся к людям и менее агрессивны, чем «дикари». Поэтому большинство «дикарей» так и остаются в приюте: на их социализацию у волонтеров попросту не хватает сил и времени. Не занимаются волонтеры и пожилыми собаками – их приучить к себе и потом к новому хозяину гораздо труднее, чем молодых.

Будущие хозяева приютских собак также проходят отбор. «Мы спрашиваем, а если собака заболеет, у вас есть ветеринар? И если получаем ответ: «Заболеет, ну и сдохнет, мы другую возьмем» – таким людям собак не отдаем. С опаской отдаем породистых, если попадают к нам в приют. Здесь есть риск наткнуться на перекупщиков. Или если это овчарка, то ее могут забрать на бои», – рассказывает Марина Григорьева. По словам нашей собеседницы, перекупщиков также выявляют, когда говорят, что у волонтеров принято два-три месяца регулярно навещать собаку, смотреть, как она прижилась: «Те, кто правда для себя берет, с удовольствием на это соглашаются. А когда говорят, что они возьмут собаку и больше мы отношения к ней иметь не будем, мы не отдаем».

Новых хозяев волонтеры консультируют о возможных проблемах, с которыми те столкнутся: надо научить питомца ходить на улицу, адаптировать его желудок к нормальной еде. «Мы всегда советуем первые месяца два-три не спускать собаку с поводка. Пока питомец не привяжется к дому, у него всегда есть желание сорваться», – рассказывает Марина. Если собака все же убежит, хозяевам советуют сразу же звонить в приют, чтобы волонтеры приехали и прочесали район. За последнее время из трех сбежавших собак смогли найти двух.

Жуля

Черную лохматую Жулю Марина Григорьева забрала из приюта в августе. «Вытащила ее просто в жутком состоянии. Она очень мохнатая, и шерсть у нее очень мягкая. И если за ней не ухаживать, то все сваливается не просто в колтуны, у нее сзади был войлок! Я чуть ли не с маникюрными ножницами все выстригала», – вспоминает хозяйка. По мнению Марины, собаку скорее всего выкинули из дома: Когда ее привели в подъезд, она стала возле лифта и стала спокойно ждать. А как открылись двери – зашла сама. Ни одна дворовая собака сама в лифт не зайдет, ее надо затаскивать».

А вот кормление стало проблемой. Когда Марина попробовала перевести Жулю с сухого корма, которым кормят всех животных в приюте, на натуральный, неделю у собаки был жуткий понос. Пришлось опять посадить ее на уже дорогой сухой корм. Также для собаки было непривычно гулять три раза в день, а не раз в неделю, как в приюте: «Она приходила домой, валилась и спала. Но сейчас окрепла».

Первое время Жуля боялась мужчин, но потом привыкла. Еще собака боится мусоровоза, когда он издает металлический скрежет. И домашнего кота Тиму. «Один раз слышу – она потихоньку рычать начинает. Смотрю, а Тима ей морду в ухо засунул!» Зато собака уже выучила команды. «В приюте, когда я выгуливала всех своих собак, я считала ее откровенной дурой, не выполняла она команд. А как только мы оказались с ней один на один – оказалась умнейшей собакой», – признается Марина.

Топа

Лариса и ее дочь Юля решили взять собаку из приюта после того, как их овчарок, живших с ними в течение 15 лет, не стало. «Мы не кусаемся», – говорила Лариса, когда появившийся в их доме восемь месяцев назад Топа встречает меня оглушительным лаем, хоть и держится на расстоянии. Пес похож то ли на небольшого волчка, то ли на полукровку немецкой овчарки. Только летучемышиные уши были совсем из другой оперы.

Топа родился в приюте, и квартира новых хозяев стала для него другим миром. Первый день собака только лежала под столом, и хозяйки ему туда носили еду и воду. На второй день пес неуверенно показал нос из-под стола, а на третий начал перебежками добираться до кухни. Улицы Топа не боялся – привык к ней. Боялся он, как и Жуля, мужчин. «Это проблема этих приютов, – говорит Лариса. – Они же каждый день там убираются и, видимо, орут на собак. Это все громко, грубо. Разумеется, собаки их и боятся. А сейчас уже тех мужчин, которых он знает, Топа бояться перестал». Еще он подружился с морской свинкой своих хозяев.

Прятавшийся в коридоре Топа появляется в дверном проеме, настороженно смотрит на меня, делает два шага вперед, нюхает мою сумку и, фыркнув, опять уходит. «Это он боится, что его заберут, – поясняет Юля. – Волонтер Аня, которая в приюте ухаживала за Топой, еще полгода с нами созванивалась, следила». А Лариса тем временем рассказывает, что на своей лежанке в углу пес поспал лишь несколько раз, а теперь спит на кровати хозяйки: «Я не запрещаю». А Юля начинает рассуждать о том, что породистые собаки воспринимают ласки хозяев как должное, и если им не хочется, чтобы их гладили, могут встать и уйти: «А Топа даже когда спит, тут же глаза открывает, если я его глажу. И ему все равно, что я с ним буду делать – играть, гладить или еще что. Главное – я с ним».

Стася

Стася, взятая из приюта три года назад, в многодетной семье Татьяны и Алексея находится на положении шестого ребенка. Взять собаку из приюта семья решила после смерти своей любимицы Чапы. Сначала планировали купить маленькую собачку – условия-то тесные. Однако чем меньше была собака, тем дороже она стоила. «А между этими золотыми рудниками попадались милейшие мордахи с трогательными историями. Отдадим в добрые руки, отдадим в добрые руки. Ну конечно, решили брать приютскую», – вспоминает Татьяна.

Покорила их Стася тем, что не только сразу отозвалась на свое имя, но и не испугалась, когда к клетке подошел Алексей. Обычно все собаки, как только к клетке подходил мужчина, забивались поглубже. «У них, видно, от этих приютских рабочих жутчайший ужас», – говорит Татьяна и рассуждает о том, что приход Стаси в их жизнь было знаком – она появилась на сороковой день после смерти Чапы. В машину Стася залезла спокойно – скорее всего, раньше была домашней собакой. Людей не боялась, ужасно любила детей – могла даже еду оставить для того, чтобы поиграть с детишкам.

«Было поначалу немного страшно, – делится Татьяна. – Эта собака с жизненным опытом, и мы сперва не знали, как она себя в разных ситуациях может повести. Вот сидит, и у нее вдруг темнеют глаза, делаются непроницаемо черными. Она ничего плохого не делала, но морда у нее смурнела».

Первое время Стася не ела вообще ничего. Кроме сыра. Стали перебирать разные корма – в итоге Стася стала есть хороший щенковый корм, потому что в приюте ее кормили чем-то похожим. Потом постепенно собака принялась и за другую пищу, хотя поначалу с желудком была беда – нельзя было Стасе костей и хрящей. Помог какой-то ветеринарный порошок, который посоветовали волонтеры. И теперь Стася начала есть даже яблоки и вареную свеклу. Еще собака любит торты. Но торты ей нельзя – от них у нее до сих пор возникает расстройство желудка.

Стася, как Жуля и Топа, тоже очень боялась мужчин. Особенно плохо реагировала на рабочих в комбинезонах. Сейчас собака стала спокойнее относиться к мужчинам, но комбинезоны ей до сих пор не нравятся. «Пару раз было: идет Стася рядом с нами по улице, вроде спокойная. А рядом рабочий двора и топора проходит, и она пугает его, кусая воздух возле его руки», – вспоминает Татьяна. Еще собака не переносила одиночества – сильно выла. И даже когда хозяева возвращались, выла еще минут пять–семь – такой был испуг, что ее оставили. Сейчас Стася в отсутствие хозяев не воет, а «убирает комнату по-своему», как выразилась Татьяна: «Любит она рассортировать что-нибудь в ванной. Один раз мы приходим, а в каждой комнате по куску мыла лежит».

А еще у нее из прошлого какая-то проблема с машиной. Мы думаем, уж не из машины ли ее выкинули? – предполагает Татьяна. – Она не сядет в машину, если там никого нет, и одна не остается в машине никогда. Однажды Леха вывел ее погулять, а мы куда-то ехать собирались. И он стал машину разворачивать, чтобы детей удобнее сажать было, а Стасю пока оставил на улице. Она, увидев, что Леха собирается уезжать, выпучила глаза и на полном ходу влетела в открытое боковое окно мимо его носа! Народ ахнул!»

«Ничего не задела, пролетела мимо меня и села, – со смехом добавляет Алексей. – Я иногда стал уже нарочно так делать – и что вы думаете, она повторяет этот трюк. А однажды мы собирались куда-то ехать, а Стасю не думали брать. Она только в одну дверь залезть хочет – мы ее закрываем, она в другую – мы и ее закрываем. А я в этот момент под капотом копался. Стася видит последнюю открытую дверь и с размаха влетает ко мне под капот. Глаза ошалелые – а где вход? Вся трясется, рычит! Обиделась и спрыгнула».