Posted 21 июля 2005,, 20:00
Published 21 июля 2005,, 20:00
Modified 8 марта, 09:26
Updated 8 марта, 09:26
Барин приехал
Первопроходцем выкупа родовых гнезд стал Сергей Леонтьев, потомственный дворянин и единственный в России представитель древней фамилии Леонтьевых, ведущей свою историю с XVI века. Он прямой потомок Суворова. Его предок, герой Отечественной войны 1812 года генерал Леонтьев, женился на внучке великого полководца.
Имение Сергея Леонтьева расположилось в бывшем колхозе-миллионере «Светлый путь» под Ростовом Великим. «Вот здесь и здесь когда-то были наши земли», – Сергей машет рукой вправо и влево, рассекая на новенькой «Хонде» по проселочной дороге. По обеим сторонам от дороги раскинулись деревеньки с покосившимися избами, разбитые остовы сеносушилок да искалеченные и поруганные храмы – типичный пейзаж современной деревни.
Преуспевающий бизнесмен Сергей Леонтьев стал на днях еще и помещиком. Совместно с национальным фондом «Возрождение русской усадьбы» он выкупил старое имение своего прадеда.
Зов предков
«Поместье находится недалеко от Ростова Ярославской области по соседству с деревней Воронино, – приоткрыв окно машины, рассказывает Сергей Александрович. – Эти земли еще в конце XVIII века были переданы Екатериной Второй в пользование нашим предкам за безупречную военную службу». В семейном архиве бережно хранится императорская грамота, закреплявшая эти земли в собственности Леонтьевых.
«Сейчас на усадьбу без слез не взглянешь», – жалуется он. Последние десятилетия здесь находился пионерлагерь «Дружба».
В главном двухэтажном корпусе располагались детские палаты, а по периметру уже в советские годы были выстроены щитовые домики для обслуживающего персонала.
Три года назад лагерь был закрыт и выставлен на продажу. Но покупателей не находилось. Местные мужики, почувствовав бесхозность, потихоньку стали растаскивать имущество по огородам. «К счастью, информация о сохранившейся усадьбе дошла до меня, – говорит Сергей Леонтьев, – и после переговоров с властями Ростова мы приобрели ее в собственность».
Нового барина в деревне уважают, но относятся пока настороженно. Мужики говорят, что пока еще не раскусили столичного дворянина. Слишком уж рьяно взялся за дело. Однако все как один возлагают на него большие надежды. Женщины поговаривают об обустройстве заброшенного барского парка, мужики не прочь устроиться в усадьбу на работу, дети хотят купаться в вычищенных прудах, ну а малочисленные верующие просят восстановить сельский храм, взорванный в 1963 году.
«Ой, барин приехал!» – Алевтина Васильевна весело засмеялась и открыла калитку в огород. Хрупкая старушка подрабатывает на усадьбе сторожем. Визит хозяина радует ее как никогда – барин привез зарплату. Накануне деревенские мужики отодрали с деревянного сарайчика листы оцинкованного железа и пытались сдать в металлолом. Отважная бабушка прогнала воров. О чем незамедлительно доложила участковому. На следующий день воришки уже томились в ростовской кутузке.
«Воруют много, – огорченно вздыхает Сергей. – В этом году у нас в парке срубили и увезли 14 лип, которые были посажены еще в XVIII веке. Сейчас протоптаны дорожки еще к нескольким елям на берегу пруда. Видимо, кто-то из мужиков надумал отстроить у себя в огороде новенькую баньку».
Уже в самое ближайшее время новый хозяин собирается начать восстановительные работы. Для этого необходимо сделать проект будущего комплекса и провести согласования с местными властями. «Главный дом должен выглядеть, как и раньше, – говорит Сергей Леонтьев. – У нас имеются сотни фотографий, на которых подробно запечатлено внутреннее и внешнее его убранство. Если реставрация пройдет успешно, музей «Ростовский кремль», экспозиция которого на четверть состоит из вещей из усадьбы Воронино, обещал выделить экспонаты и мебель для оформления в усадьбе действующей выставки».
В будущем здесь планируется открыть культурно-туристический центр, где посетители несколько дней смогут пожить в усадьбе, примерив на себя барский кафтан. По замыслу реставраторов, обслуживающий персонал оденут в крестьянские одежды, а девушек нарядят в русские сарафаны. «Конечно, на большую прибыль надеяться бесполезно, – утверждает бизнесмен Леонтьев. – Для меня эта затея не имеет коммерческой направленности. Это не бизнес, а зов души».
Новые русские дворяне
«С началом перестройки мы наблюдаем интересную тенденцию, – рассказал «НИ» президент национального фонда «Возрождение русской усадьбы» Виссарион Алявдин. – Наши российские дворяне стали интересоваться своими родовыми поместьями. Многие хотят вновь вернуться в фамильные владения и готовы восстанавливать их на тех условиях, что диктует федеральное законодательство об охране памятников культуры. С 2004 года число таких желающих многократно возросло. Хотя иной раз стоимость реставрации памятников получается в три-четыре раза выше, чем если бы здание строилось заново. Пойти на такие условия готовы лишь по-настоящему увлеченные люди».
На данный момент в России есть несколько примеров частного меценатства в отношении заброшенных дворянских усадеб.
Рядом с небольшим волжским городком под названием Мышкин, в деревне Артемьево, помещик Бирюков вот уже семь лет проживает в старинной усадьбе прадеда, которую взял в аренду в конце 90-х после ликвидации в ней деревенской школы. Барин постепенно ремонтирует дом, пишет книги по истории края, разводит лошадей и категорически отказывается чинить разбитую дорогу до близлежащего шоссе Мышкин–Углич. Говорит, что «слишком много развелось охотников прийти на все готовенькое».
В этом году под Тулой дворянке Ольге Заволокиной-Миркович в безвозмездную аренду местными властями был передан главный дом ее бывшей родовой усадьбы Николо-Жупань. Ранее здесь находился детский дом, но так как все здания давно пребывали в аварийном состоянии, детей перевели в другое место, а ветхое хозяйство поручили в пользование бывшим владельцам. В планах у Ольги Серафимовны восстановить все в прежнем виде.
Скандал давно минувших дней
Но самый знаменитый и, пожалуй, идеальный пример восстановления дворянской усадьбы – это деятельность Михаила Юрьевича Лермонтова, полного тезки поэта и его правнучатого племянника, а также ученого-ядерщика и предпринимателя.
«Так получилось, что родители нарекли меня Михаилом Юрьевичем, как и нашего великого предка, – рассказывает Лермонтов. – Подобного в роду никогда не практиковалось. Но я стал исключением. В зрелые годы я почувствовал свое предназначение, если хотите, увидел смысл жизни в восстановлении лермонтовского наследия как духовного послания предков в назидание нашему сегодняшнему материальному жизнеустройству. С конца 80-х я стал посещать имение Середниково, которое было связано с творчеством поэта. Здесь молодой Михаил гостил у вдовы брата своей бабушки, генерала Столыпина, на летних каникулах четыре года подряд. Здесь начались его творческие поиски. На бельведере главного дома молодой Лермонтов писал первые стихи. Проникшись духом усадьбы, с 1991 года, после образования Ассоциации «Лермонтовское наследие», соединившей ныне членов рода, которые выбрали меня ее президентом, я стал изыскивать средства на реставрацию».
«До прихода Лермонтова усадьба находилась в удручающем состоянии, – рассказывает главный реставратор и архитектор имения Середниково Наталья Панкова. – До войны в ней размещался санаторий для нервных больных Московского комитета партии. Большевики поправляли здесь психическое здоровье. Потом усадьбу преобразовали в туберкулезный санаторий и в 70-х годах передали Московской области. Санаторий «Мцыри» из элитарного превратился в прибежище бывших заключенных. С тех лет началось настоящее разграбление Середникова. Зэки воровали старинные гобелены, продавали мебель, жгли дубовую облицовку стен, сгноили в мокром подвале уникальный дубовый бильярд XIX века».
В 1994 году между администрацией Московской области и «Национальным лермонтовским центром» был заключен договор аренды на усадьбу Середниково сроком на 49 лет. Здесь проходят семинары для студентов, экскурсии, научные конференции и корпоративные мероприятия.
Уже восстановлено шесть зданий из 16. Санаторий «Мцыри» все еще находится по соседству с имением. Больничные корпуса разместились в бывшем скотном дворе и в дворянских конюшнях.
Но у потомка поэта есть конкуренты. «Да никакой Лермонтов не хозяин, а просто самозванец, – утверждает председатель «Лиги защиты прав собственников» Алексей Фирсанов. – В 1869 году отец реформатора Петра Аркадьевича Столыпина продал усадьбу Фирсановым. Поэтому настоящим наследником усадьбы является мой родственник – миллионер Александр Конюс, который живет во Франции. Он правнук последней хозяйки поместья и имеет все юридические основания потребовать возвращения старой собственности. Ранее Фирсановым принадлежало много всего интересного, в том числе и в центре Москвы. Это Сандуновские бани, Петровский пассаж. Усадьба Середниково должна передаваться не Лермонтовым, а истинным владельцам, то есть Фирсановым».
Известные актеры в роли дворян
Лига не раз поднимала вопрос о реституции старой собственности. С середины 90-х годов в Государственную думу направлялись несколько законопроектов о возращении бывшим владельцам их домов, дворцов и прочего недвижимого имущества. Но все они сгинули в недрах законодательной власти. Если бы этого не произошло, жаркие имущественные споры грозили бы и самим дворянам-инвесторам. Потому как никогда не переведутся на свете люди, готовые позариться на чужое добро.
Между тем нет единства и в среде старой интеллигенции. Кто-то готов восстанавливать наследие предков. Иным же оно до лампочки.
Популярный актер театра и кино Александр Пороховщиков уже несколько лет восстанавливает свой фамильный особняк в центре Москвы, в Староконюшенном переулке, взятый в аренду у правительства Москвы на 49 лет. В 1871 году его по проекту архитектора Гуно выстроил прадед актера – дворянин Александр Пороховщиков. Отставной штабс-капитан лейб-гвардии Семеновского полка зарекомендовал себя всесторонне одаренной личностью. Как архитектор и вкладчик он строил знаменитый «Славянский базар». Сейчас его потомок и тезка практически уже отреставрировал полусгнивший дом.
Иная ситуация складывается с другими не менее знаменитыми представителями не менее знаменитых фамилий. Власти Рыбинска который год подряд шлют челобитные Никите Михалкову с просьбами взять под крыло усадьбу Петровское, которая была некогда родовым поместьем дворян Михалковых. Архитектурный комплекс конца XVIII века пребывает в жутком состоянии, часть построек разрушена. Как уже ранее писали «НИ», родовая усыпальница Михалковых и кладбище отданы под огороды местным жителям. Дворянский склеп переоборудован под сарай. Еще пару лет, и от памятника не останется и следа. Денег на реконструкцию усадьбы власти Рыбинска отыскать не в состоянии. Единственная надежда – на потомков дворян Михалковых.
Власти Рыбинска не раз предлагали обсудить вопрос о безвозмездной аренде комплекса. Музейные работники на радостях готовы даже были в случае реставрации главного дома передать часть вещей рода Михалковых, в том числе и фамильные иконы, для организации экспозиции в усадьбе Петровское. Но все мольбы служителей культуры остаются без ответа. Краеведы лишь тихо ропщут по поводу безразличия известных потомков к своей истории.
Гарантии минимальны
«Несмотря на многочисленные отклики дворян новой России на предложения взять шефство над своими родовыми гнездами, точного механизма восстановления усадеб пока не существует. Каждый вертится, как может, – рассказывает «НИ» Виссарион Алявдин. – Кто-то берет дом в долгосрочную аренду, кто-то выкупает или получает в безвозмездное пользование на время. Все это сопряжено с рядом трудностей. К примеру, после восстановления чиновники способны повысить арендную плату или просто угрожают расторгнуть договор, чтобы впоследствии отдать объект под коммерческое использование».
Для дворян и иных радетелей старины гарантии вложения капитала минимальные. И деньги они вкладывают на свой страх и риск.
Усадьба испокон веков была центром сельской жизни. Барин в деревне строил церковь, школу, больницу, занимался просвещением жителей. Сейчас глубинка находится в ужасающем состоянии. Фермеры не прижились. Колхозники погрязли в пьянстве и воровстве. «В этих условиях приезд старой интеллигенции, дворян, предпринимателей, располагающих не только денежными средствами, но и высокой культурой, даст толчок к возрождению сельской жизни, – считает Виссарион Алявдин. – Я в этом убежден».
КОММЕНТАРИЙ
«К сожалению или к счастью, тенденция к возвращению и возрождению усадеб никак не подкреплена юридически, – рассказывает председатель коллегии адвокатов «Князев и партнеры» Андрей КНЯЗЕВ. – Да и вряд ли подобный закон будет принят в ближайшее время. Реституция, то есть возвращение старой собственности, в современной России невозможна. К примеру, в Прибалтике до сих пор не могут разобраться с грузом проблем, навалившихся после принятия закона о реституции. Суды завалены исками. Тем более многие дворяне, пусть они и владели собственностью, но спустя 88 лет доказать свои права на усадьбы не в состоянии. Документы утеряны. В нынешних российских условиях дворяне юридически не имеют никаких льгот при аренде или покупке своего бывшего имущества. При торгах и при оформлении заявки на аренду они выступают наравне с любым другим гражданином Российской Федерации. Другое дело, какое решение примут местные власти. Да и покупателей на развалины усадеб в глухих селах, кроме дворян, наверное, найти трудно. Между тем связываться охранными обязательствами и вкладывать деньги в заведомо неприбыльное мероприятие сейчас способны лишь люди с глубокими нравственными традициями, каковыми и являются представители старой интеллигенции».
КАК ВОЗВРАЩАЛИ СОБСТВЕННОСТЬ В СТРАНАХ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ
Большинство стран Восточной Европы после краха социалистической системы приняли законы о реституции собственности, национализированной в 1940 –1950-х годах.
Достаточно спокойно процесс реституции прошел в Венгрии, Болгарии, Чехии и Словакии. В этих странах в основном сохранились кадастровые записи о прежних владельцах, и в настоящий момент им передано 96% их бывшего имущества. Сложнее обстоит дело с реституцией в Польше. Закон о восстановлении прав собственности был принят сеймом в 2001 году, утвержден сенатом, но до сих пор не подписан президентом. Польское общество очень сильно разделено на выступающих за восстановление прав прежних собственников и ставящих во главу угла социальную справедливость. Кстати, немаловажную роль играет здесь национальный фактор: большой частью имущества в довоенной Польше владели граждане Германии, и многие поляки выступают против возвращения им собственности.
Среди бывших республик СССР законы о реституции были приняты в Литве, Латвии и Эстонии. Однако в двух последних странах в связи с этим возникли весьма существенные проблемы. В результате принятия законов о возврате имущества, национализированного в советское время, его бывшим владельцам большая часть жилых домов в Латвии и Эстонии оказалась в руках шведских, датских и финских граждан, многие из которых решили тут же продать ее коммерческим структурам. Кроме того, новоявленные владельцы часто не имели средств на содержание обретенных домов и существенно поднимали арендную плату для жильцов. Вопрос стал настолько острым, что правительство Латвии, например, было вынуждено принять специальное постановление, регулирующее максимальную ставку арендной платы в денационализированных домах.