Верховный суд объяснил, как нужно определять отцовство

Общеизвестно - когда один из родителей ребенка усомнился в том, действительно ли он является биологическим родителем, то оспорить свой статус можно только в суде. По процедуре, судом в таких случаях назначается экспертиза.

Но Судебной коллегии по гражданским спорам Верховного суда пришлось столкнуться с ситуацией, когда один из родителей отказался в ней участвовать. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ, пересмотрев подобный спор, дала важные советы, как следует поступать в такой очень непростой жизненной ситуации. Сергей Суриков был женат в течение полутора лет. В первые два месяца брака у него и жены родился ребенок, отцом которого зарегистрировали Сурикова. Но по мере того, как ребенок взрослел, отец заметил, что ребенок на него совсем не похож, и усомнился, что ребенок его. Когда пара развелась, Суриков оспорил отцовство в суде. Две инстанции ему отказали. Суды отметили, что он не представил бесспорных доказательств, которые свидетельствовали бы о том, что он не отец ребенка. При этом суд назначал генетическую экспертизу с участием матери ребенка, на которую та не явилась.

Интересно, но местные суды решили, что отказ матери от экспертизы не меняет дела. Суды заявили: главное - защита интересов несовершеннолетнего, «реализация его фундаментального права - права на семью, права знать свое происхождение, знать родителей и получать от них заботу». Кроме того, судя по материалам дела, повторно экспертизу проводить не пытались. Сомневающийся отец с таким выводами по своему иску не согласился и обжаловал решения местных судов в Верховный суд страны.

Но судебная коллегия по гражданским делам к его доводам прислушалась. Коллегия по гражданским спорам ВС под председательством Александра Кликушина отменила постановления (дело № 39-КГ 19-6) и разъяснила, как действовать в такой ситуации. Верховный суд начал с того, что напомнил: состоящих в браке отца и мать ребенка записывают как родителей по заявлению любого из них. Оспорить это каждый из них может в суде. То же самое имеют право сделать фактические родители, сам ребенок после совершеннолетия, его опекун или опекун родителя, если тот признан недееспособным. При этом стороне по делу нужно доказать обстоятельства, на которые она ссылается.

Как подчеркнул Верховный суд РФ, одним из таких доказательств может стать молекулярно-генетическое исследование. Говоря это, высокий суд сослался на материалы своего пленума (от 2017 года N16) «О делах, связанных с происхождением детей». В материалах пленума сказано, что суд может назначить генетическую экспертизу с учетом мнения сторон и обстоятельств дела. В нашем случае районный суд поступил именно так. Но вот мать ребенка не пришла в назначенное время, и экспертизу не провели. О том, как поступать в случае уклонения стороны от экспертизы, сказано в статье 79 Гражданского Процессуального кодекса. Она так и называется – «Назначение экспертизы».

В зависимости от того, кто именно решил ее избежать, и от значения результатов для стороны суд вправе признать установленным - или, наоборот, опровергнутым – факт, для установления которого назначали экспертизу. Вопрос об этом решается всякий раз отдельно – в зависимости от обстоятельств.

В нашем случае суду следовало проверить, были ли обстоятельства, которые объективно помешали ответчику, то есть матери ребенка, прийти на экспертизу, и назначали ли новый срок для исследования.

Почему-то никто не задал вопрос: «А почему ответчица на экспертизу не пришла?». Местный суд не выяснил причину неявки. В результате по делу не было установлено отцовство. Но оно и не было опровергнуто. Эту ошибку также не заметила и не исправила апелляция. В результате Верховный суд отправил дело на новое рассмотрение. С точки зрения судебного процесса, отсутствие таких доказательств – это отказ в иске. Но только в случае полного и всестороннего рассмотрения дела судом первой инстанции.

Адвокат из Адвокатского бюро г. Москвы «Щеглов и Партнеры» Ксения Лузина отметила: «Пожалуй, единственным неоспоримым доказательством для признания отцовства с вероятностью на 99, 99 % является генетическая экспертиза (тест ДНК). Никакие иные доказательства, в том числе свидетельские показания, не имеют для суда столь существенного значения для признания или оспаривания отцовства. В том случае, если противоположная сторона, например, отец, чье право на отцовство оспаривается, признает иск, суд, как правило, не станет за счет средств федерального или местного бюджета назначать экспертизу и поверит сторонам «на слово».

Если говорить о конкретном деле, то здесь ВС РФ буквально «ткнул носом» местные суды на нормы закона, четко прописывающие, как суд должен действовать в случае уклонения одной из сторон от проведения экспертизы.

В противном случае, признай ВС РФ указанные решения суда законными, мы имели бы место с тотальным уклонением незаинтересованных в справедливом исходе дела лиц от проведения любого рода судебных экспертиз.

Фактически, указанными судебными решениями, нижестоящие суды «проложили тропинку» к легальному злоупотреблению правом, что само по себе имеет юридические последствия, но только в том случае, если злоупотребление правом будет доказано в суде. Второй, важный момент, на который ВС РФ справедливо обратил внимание, это причина, по которой мать ребенка не явилась на экспертизу и которую суды должны были в любом случае выяснить. Даже если мать ребенка уже в суде возражала против проведения генетической экспертизы, она обязана была исполнить в этой части определение суда и явиться вместе с ребёнком в экспертное учреждение в назначенное время.

Тем не менее, из информации, содержащейся в указанном постановлении ВС РФ, нижестоящим судам, видимо, было достаточно, что мать ребенка возражала против экспертизы и скорее всего по этой причине не явилась в место ее проведения. Однако, можно предположить, что мать ребенка не явилась на экспертизу по причине плохого самочувствия ребенка.

Тогда суд должен был связаться с ответчицей и выяснить причину ее неявки в экспертное учреждение. Если причину неявки суд найдет уважительной, он вправе принять меры к отложению проведения экспертизы на другую дату. Если ситуация будет повторяться и суд установит, что мать ребенка, например, более трех раз не явилась для проведения экспертизы, по причине, признанной судом неуважительной, можно будет решать вопрос об уклонении матери ребенка от проведения экспертизы в порядке статьи 79 ГПК РФ.

Если каждый раз, не являясь для проведения экспертизы, мать ребенка сообщает суду причину, которая может быть признана судом уважительной, суду, возможно, следует рассмотреть вопрос о злоупотреблении правом со стороны ответчицы. В противном, конкретном случае, имеет место неполнота судебного разбирательства, поскольку суд не выяснил все обстоятельства, имеющие существенное значение для данного дела.

Например, по законодательству Германии если суд назначит экспертизу и перед ее проведением выяснится, что у ребенка, например, недовес по возрастным показателям, у суда имеются все основания «сдвинуть» срок для ее проведения, поскольку проведение экспертизы может ухудшить состояние здоровья ребенка.

Российский суд также вправе ссылаться на указанные обстоятельства, хотя они прямо и не прописаны в законе, прежде выяснив их у стороны, которая уклоняется от проведения экспертизы. Только тогда можно говорить о полноте и объективности судебного процесса.

Третьим, важным для реализации правосудия моментом, на который обратил внимание ВС РФ, отменяя предыдущие судебные акты, явилось то, что местные суды фактически оставили иск без рассмотрения, не опровергнув и не установив отцовство, что само по себе является основанием для отмены или изменения решения суда нижестоящей инстанции, как вынесенное с нарушением закона.

Примечательно, что по законодательству ряда европейских стран установлен срок для оспаривания отцовства, например в Германии он составляет два года с момента, когда отец узнал о своём нарушенном праве. По российскому законодательству срок исковой давности для оспаривания отцовства не установлен и в целом, сама процедура оспаривания отцовства в судебном порядке достаточно ясно прописана на законодательном уровне и не должна вызывать сложностей правоприменения».