Posted 21 апреля 2014,, 20:00

Published 21 апреля 2014,, 20:00

Modified 8 марта, 04:15

Updated 8 марта, 04:15

Без разговоров

Без разговоров

21 апреля 2014, 20:00
На днях депутат Госдумы Илья Костунов предложил штрафовать должностных лиц за задержку ответа на запросы СМИ. Он также решил вписать в законодательство «электронную» форму запроса информации. Пока что там сказано только об устной и письменной. Эксперты «НИ» отмечают, что не отвечать на вопросы журналистов в беседе или

Хотя закон «О СМИ» позволяет журналистам делать запросы в устной форме, многие пресс-службы эту норму игнорируют, даже когда вопрос касается не работы ведомства, а деятельности самой пресс-службы. «Просто по телефону мы не работаем. Для получения ответа на вопросы о работе нашей пресс-службы отправьте нам запрос в письменной форме по следующему адресу электронной почты», – заявили «НИ» в пресс-центре МВД России. Там сказали, что работают только с письменной формой запроса, поскольку «так удобнее готовить ответ».

Согласно закону «О средствах массовой информации» представители госорганов и местного самоуправления, организаций и общественных объединений, а также их должностные лица обязаны отвечать на запросы информации от журналистов. «Запрос информации возможен как в устной, так и в письменной форме», – сказано в документе. Ответ должен быть получен редакцией в течение семи дней, а отказ или уведомление об отсрочке – в течение трех с указанием причины подобных действий. Отказ возможен, когда запрашиваемая информация представляет собой государственную, коммерческую или иную охраняемую законом тайну. Иначе отказ может трактоваться как ущемление свободы СМИ, что предусматривает уголовную, административную или дисциплинарную ответственность.

Однако эти положения закона «О СМИ» постоянно нарушаются. Устные запросы игнорируются, а ответы на письменные нередко приходят позже отведенного законом срока и с общими формулировками, такими, как отсылки к законам, регулирующим данную сферу. Так, в редакцию «НИ» до сих пор не пришел ответ из Генеральной прокуратуры РФ на запрос, отправленный еще 9 апреля. Кстати, на вопросы о работе пресс-службы ведомства корреспондента «НИ» также попросили прислать запрос. А ведь Генпрокуратура сама обязана следить за тем, чтобы законы в отношении журналистов не нарушались.

«Журналисты не обязаны каждый раз отправлять письменный запрос», – поясняет «НИ» глава президентского Совета по правам человека и один из авторов закона «О СМИ» Михаил Федотов, добавив, что в случае отказа пресс-службы давать комментарий по телефону или в личной беседе корреспондент не сможет обжаловать это в суде. Г-н Федотов предположил, что именно возможность отстаивания своих прав в суде при искажении полученной от них информации побуждает пресс-службы общаться с журналистами посредством письменных запросов, ведь в случае конфликта бумажный или электронный документ можно будет представить в качестве доказательства своей правоты.

«Пресс-службы соглашаются дать комментарий по телефону лишь в 10% случаев, но я списываю это на специфику издания», – подтверждает «НИ» корреспондент «Новой газеты» Иван Жилин. По его словам, семидневный срок для ответа превышается в половине случаев: «Мой опыт говорит, что это связано с двумя вещами – нежеланием отвечать на неудобную тему или просто с загруженностью, поскольку иногда приходится работать с десятками запросов одновременно».

С пресс-службами региональных ведомств все еще сложнее, говорит Жилин: «Они свою позицию согласовывают с центром, и на это тоже уходит время». Не отвечают вообще Жилину примерно в 30% случаев: «Однако как только начинаешь постоянно звонить или грозишься судом, ответы тут же приходят. При слове «суд» молчун капитулирует со 100% вероятностью потому, что для него дело проигрышное».

Подобные претензии к пресс-службам могут предъявить и корреспонденты «НИ». Например, нам часто говорят, что запрос утверждается у начальства и вскоре будет отправлен, но это утверждение затягивается на неделю и дольше. Бывает и иначе, когда весь день обещают ответить на устные вопросы, а в последний момент вдруг начинают требовать письменный запрос.

Не удивительно, что «НИ» оказалось сложным получить устный комментарий даже о работе самих пресс-служб, а не ведомств и организаций, для которых они работают. Например, сотрудница пресс-службы департамента здравоохранения Москвы просто проигнорировала все попытки корреспондента «НИ» объяснить, что нас интересует ее работа. «Как я могу сказать, нужно подавать письменную форму запроса или можно поговорить устно, когда вы не можете ответить, чего от меня хотите?» – с криком ответила она и отказалась разговаривать дальше без письменного запроса.

В большинстве пресс-служб корреспондента «НИ» все-таки выслушали и попытались объяснить, почему для них важнее получить письменный запрос, а не отвечать на устный.

В пресс-службе Федеральной миграционной службы «НИ» рассказали, что на запросы журналистов они отвечают, только если те были присланы в письменной форме, например по обычной или электронной почте. «Вы можете подъехать и побеседовать с нами. К сожалению, по телефону мы информацию не даем, так как утверждаем ее у начальства», – объяснили «НИ» в пресс-службе ведомства.

Только с письменной формой запроса работают и в пресс-службе Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков. «Мы можем отвечать на запросы только с разрешения нашего генерала. Вы же понимаете, мы государственное учреждение. Как мы можем ответить вам в устной форме? Не звать же каждый раз генерала к телефону», – ответил «НИ» сотрудник пресс-службы.

«Мы можем устно ответить на ваши вопросы, если они не требуют подтверждения, как, например, сейчас», – сказала «НИ» сотрудница пресс-службы Московского метрополитена. По ее словам, они не имеют права давать комментарии журналистам без письменного запроса, поскольку все ответы утверждает начальник метрополитена.

В пресс-службах некоторых ведомств получить ответ на устный запрос все же возможно. Например, на днях корреспондент «НИ» позвонила в Роскомнадзор. Сотрудница ведомства записала вопросы под диктовку журналиста. Через два часа в редакцию перезвонили и дали ответ.

Наибольшая закрытость характерна для пресс-служб государственных ведомств. В частных компаниях и общественных организациях с журналистами общаются с большей охотой. «На запросы СМИ мы в основном отвечаем в устной форме. Вы можете нам позвонить, и мы перенаправим вас на необходимого специалиста», – рассказала «НИ» и.о. пресс-секретаря Московского общества защиты потребителей Светлана Куницкая. Она добавила, что с письменными запросами они работают лишь в том случае, если обратившемуся к ним человеку нужен ответ в письменной форме.

«У нас с коллегами из пресс-служб неодинаковое понимание наших прав и обязанностей. Мы можем думать, что они обязаны отвечать на устные запросы, а они – что могут выбирать, с помощью какой формы запроса с нами общаться. Они ориентируются на то, что благополучнее для их ведомства, и эта ситуация вряд ли изменится в ближайшее время», – сказал «НИ» президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов.

«Пресс-службы обязаны отвечать на устные запросы информации от журналистов. Если же их сотрудники настаивают на направлении письменного запроса, то это нарушение со стороны пресс-службы. Формально редакция не обязана идти на поводу у пресс-службы, но без письменного запроса она фактически лишается права на судебную защиту, поскольку доказать, что запрос был направлен и когда именно, очень трудно», – сказал «НИ» правовой аналитик ассоциации «Агора» Дамир Гайнутдинов.

На вопрос «НИ», можно ли записать беседу с сотрудником пресс-службы на диктофон, а потом на основе этой записи обжаловать в суде отказ отвечать на устный запрос, г-н Гайнутдинов ответил, что данный сценарий возможен, но прогнозировать решение суда в этом случае он затрудняется.

"