Директор «Фонда доноров» Станислав Давыдов

– Три месяца назад в России отменили плату за сдачу крови. Как это повлияло на количество доноров?

– Доноров стало меньше. Наше общество не созрело до той социальной ответственности, которую предусматривал закон. У нас люди в большинстве своем не готовы сдавать кровь безвозмездно. Мы не раз говорили, что этот закон нужен, но он несвоевременный и уж точно не для сегодняшней действительности. Большинство наших первичных доноров – это молодежь, студенты. Для них материальная мотивация имеет если не первостепенное, то приоритетное значение.

– Подготовленные Минздравом поправки о праве доноров выбирать между деньгами и едой – правильные?

– Бесплатного донорства у нас никогда не было. Чиновники Министерства здравоохранения говорят, что раньше все сдавали бесплатно, а деньги были компенсацией обеда. Да, это компенсация обеда, но это деньги. Компенсацию не выдавали бензином, не выдавали водой или как-то еще. Ее выдавали деньгами. Для кого-то это был заработок, для кого-то – дополнительный доход. Поэтому считать донорство абсолютно безвозмездным на протяжении всех этих лет глупо и наивно.

– В феврале больницам Санкт-Петербурга приходилось отменять плановые операции из-за нехватки донорской крови. Происходит ли это сейчас?

– В Петербурге ситуация с донорством стабильная, но далека от идеальной. Мы проводим гигантское количество мероприятий, нацеленных на привлечение первичных доноров. Очень спасают выезды в институты, на предприятия. К сожалению, на пункты переливания приходит в разы меньше людей. На городской станции переливания крови в прошлом году были очереди, а теперь – нет. Количество крови в городе, нужное для сегодняшнего дня, есть, но что будет завтра-послезавтра – неизвестно. Образно скажу: если операций будет три, то на эти три операции кровь есть. А если операций будет шесть, то кровь придется искать на других пунктах переливания, что не всегда удобно и не всегда оперативно происходит.

– Сторонники бесплатного донорства говорят, что за деньги сдают кровь неблагополучные члены общества: бомжи, наркоманы. Это так?

– Если это так, то я тоже наркоман и бомж, как и те тысячи человек, которых мы привели на пункты переливания. Все они – биологические проститутки и так далее. Слова госпожи Скворцовой (министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова. – «НИ») о биологической проституции оставили такой отпечаток на донорском движении, что припоминать ей это будут еще очень и очень долго. Такие вещи нельзя говорить. Нельзя бросаться словами о торговле органами и людьми из-за того, что люди сдают кровь за деньги. Если для чиновника 500 рублей – это не деньги, то для периферии, для студентов, для бюджетников это безумные деньги. К сожалению, нашим чиновникам этого не понять, как не понять и общей ситуации, связанной с донорством в стране. Когда пресс-секретарь министра здравоохранения говорит о том, что снижающееся количество доноров не отражается на количестве заготавливаемой крови, эти слова не поддаются никакой адекватности. Недавно было заседание Общественной палаты, где мы поднимали вопрос о пересмотре закона. Я говорил и о том, что в демократическом обществе не может быть привилегированности одной организации, а в законе прописано, что приоритет в реализации донорских программ в стране имеет Российский Красный Крест. Мне представители Общественной палаты говорят: «Мы, значит, не очень детально читали закон». Люди, которые отвечают за принятие таких важных решений для страны, не читают закон!

– Кого этот закон больше отпугнул – первичных или кадровых доноров?

– Он отпугнул в первую очередь первичных доноров в гигантском количестве. Ведь им заменили выплату обедом, с которым ничего не определено. Где-то это паек, где-то – мини-обед, где-то – гигантский фуршет. А без сегодняшнего первичного донора у нас нет завтрашнего кадрового, то есть здорового донора, который регулярно приходит сдавать кровь.

– Как привлекает первичных доноров ваш фонд?

– Мы получили рекомендацию от комитета по образованию правительства Санкт-Петербурга об уроках донорства в школах. Фонд доноров проводит эти уроки для того, чтобы детям рассказать, что такое донорство. Эти уроки признаны эффективными. Большинство ребят, у которых мы проводили уроки пять лет назад, приходят сегодня на пункты переливания. Когда мы приезжаем на предприятие и ко мне подходят люди 40–50 лет и сикось-накось что-то рассказывают о донорстве, не понимая в этом даже самых элементарных вещей, мне стыдно. Стыдно, что здоровые люди с активной гражданской позицией, способные по состоянию здоровья сдавать кровь и имеющие определенное количество свободного времени, не приходят на пункты переливания. Мы должны вырастить новую молодежь, которая сменит поколение, отрицательно либо очень неактивно реагирующее на призывы стать донорами.

– Недавно в одной из больниц Санкт-Петербурга врач перелил ВИЧ-инфицированную кровь полуторагодовалому ребенку. Насколько пациенты защищены от подобных врачебных ошибок?

– Есть процедура проверки крови, процедура подготовки, процедура переливания. Произошла халатность, которую врач признал. Система проверки донорской крови выстроена таким образом, чтобы свести возможность заражения пациентов к нулю. Но врач выдал кровь на переливание до того, как были получены все официальные заключения по проверке крови.

– Как часто происходят такие случаи?

– В Петербурге это первый случай, который подтвержден официально. В целом по стране подобных случаев за последние десять лет было около полусотни. При том, что в России ежегодно делается более полутора миллионов переливаний донорской крови.