Время перемен

Родители учеников школы №434, мягко говоря, не обрадовались известию, что их учебное заведение решено реорганизовать. И причин для такой реакции было много. «Нам заявили, что нашу общеобразовательную школу решено объединить со школой №1301 с экономическим уклоном, с небольшой школой-интернатом №9, где учатся дети с «девиантным поведением» (ребята с отклонениями в поведении. – «НИ»), а также еще с двумя детскими садами, – рассказывает нам отец ученицы пятого класса школы №434 Николай Пилипенко. – Школа №1301 находится от нас в двух кварталах, и никакой общественный транспорт туда не ходит. Если детей решат перевести туда, им придется идти до школы минут 15, причем два раза переходить оживленную улицу». «Я не хочу, чтобы с нами учились «малолетние преступники» из школы-интерната, – говорит «НИ» мама первоклассника из школы №434 Мария Дорошенко. – Про этих детей мы можем строить только догадки, потому что кто они – нам толком не объяснили».

Метки взросления

Больше всего грядущие перемены испугали тех родителей, у кого в школе учатся сразу несколько детей. При объединении есть большая вероятность того, что младшие, средние и старшие классы распределят по разным корпусам. Тогда братья и сестры, формально числясь в одном заведении, реально будут ходить на занятия в разные здания. Однако эксперты видят в этом и плюсы. «20 лет назад мы пошли по пути создания школы-ступени, – рассказывает «НИ» народный учитель России, директор центра образования «Царицыно» №548 Москвы Ефим Рачевский. – У нас в одном здании живут и учатся совсем маленькие дети от 3–6 лет, в другом – дети от 6,5 до 10 лет, в третьем – подростки, в четвертом – старшеклассники. Педагогический смысл этих ступеней в том, что все дети получают «инициацию». В советское время «инициация» проходила так: детей принимали в октябрята, в пионеры, а потом в комсомольцы. Люди ждали этих моментов с большим волнением. С уходом советской власти дети лишились меток взросления. А без них взросление происходит очень плохо и сложно».

По мнению г-на Рачевского, те родители, которые хотят, чтобы их старшие дети учились вместе с младшими в одном корпусе, являются стихийными сторонниками «постфигуративной культуры образования». «Этот термин принадлежит американскому антропологу Маргарет Мид, – продолжает наш собеседник. – Она сделала вывод, что у традиционных народов, то есть живущих натуральным хозяйством и не имеющих письменности, предыдущее поколение передает весь свой культурный опыт последующему. Но родителям, придерживающимся этого архаичного подхода, надо понимать, что наряду с позитивным опытом старшие дети могут передать малышам и опыт курения, питья, употребления легких наркотиков и так далее».

Также эксперт предлагает отказаться от «иллюзии, что самая главная фигура в школе – это учитель». «Да, это ключевая фигура, но в современном мире колоссальную роль играет образовательная среда: дизайнерские решения, степень комфорта и безопасности помещения. Для разных возрастов она должна быть разной, – утверждает Ефим Рачевский. – В младшей школе актуален уголок с черепахами и Правилами дорожного движения, игровая комната и наличие спален. Подросткам нужны мастерские, кабинеты естествознания с робототехникой. Старшеклассникам – обширное информационное поле, библиотека и большое количество маленьких помещений для групповых занятий».

Не по программе

Главный вопрос при слиянии школ, который волнует всех, – кто будет новым директором и по какому курсу пойдет учебный процесс. В пресс-службе Департамента образования Москвы «НИ» сообщили, что назначать руководителя школы будет окружное управление образования, а «организация образовательного процесса находится в компетенции самого образовательного учреждения». В частности, родителям из школы №434 сказали, что их будет курировать экономическая школа №1301. «Я, например, против этого уклона, – говорит «НИ» папа пятиклассницы Николай Пилипенко. – В нашей школе всегда были сильные физика, химия, математика, русский язык и литература. А если детей будут усиленно учить экономике, то на остальные предметы у них останется меньше времени». Заместитель начальника управления координации деятельности Департамента образования Москвы Александр Гаврилов заявил «НИ», что не видит никаких проблем в соединении школ с разными профилями: «К примеру, если объединить языковую и математическую школы, то в новом образовательном учреждении ребенок будет хорошо знать и английский язык, и математику. Что в этом плохого? Какой родитель выступит против этого?»

Однако такие родители есть, и их немало. В частности, противоречия возникли при попытке объединения прогимназии №1782 с гимназией №1549, с англо-французской школой №1358 и общеобразовательной №1192. В прогимназии дети учатся с первого по четвертый класс, а потом переходят в гимназию, поэтому родители и учителя из этих двух учебных заведений объединиться совершенно не против. Тем более что обе школы находятся в одном здании. Однако гимназии не хотят, чтобы к ним присоединили общеобразовательную школу и англо-французскую. «В нашем районе у каждой школы есть своя ниша, свой потребитель, – говорит «НИ» папа восьмиклассника из гимназии №1549 Илья Шишкин. – В гимназию идут те, кто реально хочет учиться – ботаники в хорошем смысле слова. А в общеобразовательную идут те, кто хочет жить спокойно и ничего не делать. Это не только мое мнение, об этом пишут на форумах в советах для первоклассников. У нас в школе пять английских в неделю и четыре китайских. Тем детям этого не надо! Я уверен, что от такого объединения ничего хорошего не выйдет».

Момент притирки

Мама второклассницы из прогимназии №1782 Александра Остроумова боится, что после объединения под эгидой англо-французской школы с ее девочки будут требовать углубленные знания языка. «Наши дети тоже учат иностранный, но не углубленно, поэтому после объединения они, скорее всего, будут признаны отстающими, – говорит г-жа Остроумова «НИ». – Я специально выбрала для своего ребенка камерную школу. У нас нет дедовщины и других ужасов, которые показывают по телевизору. А где гарантии, что все это не появится в большой объединенной школе?»

Также родители уверены, что при слиянии школ первые года три будет ощущаться момент притирки. «Никогда не бывает безболезненного объединения, – говорит Илья Шишкин. – А как я это ребенку объясню? Я же не могу его поставить на кнопку «паузы», пока там учебные планы и коллективы будут притираться!» Ефим Рачевский, будучи директором большой объединенной школы, подтвердил «НИ», что после слияния школы ждут сложные годы. По его мнению, родителям придется с этим смириться.

Неповторимый опыт

Александр Гаврилов объяснил «НИ», что финансовые выгоды от слияния школ получит не Департамент образования столицы, а школы. «В прежние времена, когда были штатные расписания и финансировались ставки, утвержденные сверху, при объединении двух образовательных учреждений высвобождались какие-то ставки, и учреждение теряло деньги, – напоминает г-н Гаврилов. – Сейчас финансируются не ставки, а дети, поэтому весь фонд заработной платы останется в новом объединенном учреждении». По его мнению, большая школа сможет удовлетворить больше образовательных потребностей. В ней будет реальная возможность открытия профильных классов. Также в школе будет работать по нескольку учителей-предметников, например физиков, поэтому если один заболеет, то его будет кем профессионально подменить. В маленькой же школе физика, скорее всего, будет заменять биолог или математик. Перемены притянут в укрупненную школу больше детей, и тем самым фонд заработной платы для учителей вырастет. «Очень многие школы, просчитав это сами, приняли решение об объединении», – добавляет г-н Гаврилов.

Организатор пикетов и митингов против объединения школ в столице, сопредседатель профсоюза «Учитель» Андрей Демидов пояснил «НИ», что недовольства большинства родителей и школ, которые сливаться не хотят, основаны на том, что они не видят доказательств того, что помимо экономической выгоды будет еще какая-то выгода для школьников. «Как говорится, колхозы можно укрепить, только земля травою зарастет, – говорит г-н Демидов. – Пример образовательного центра господина Рачевского позитивный, не спорю, но где доказательства, что его опыт управления не уникальный, а тиражируемый? Где гарантии, что другие директора объединенных школ смогут это повторить?»

Школы по осени считают

Столичные власти не раз публично утверждали, что слияние школ – это инициатива самих учебных заведений, которое они не могут принять без согласия родителей. Их мнение должен выражать управляющий совет школы. «Как правило, управляющий совет в школах собран формально из людей близких или зависимых от директора, поэтому провести через него любое решение, даже о фактическом уничтожении школы, бывает нетрудно», – утверждает Андрей Демидов. Руководитель Департамента образования Москвы Исаак Калина на встрече 9 июня с недовольными родителями и директорами школ заявил, что во многом возникшие разногласия связаны с тем, что родители выбирают своих представителей в управляющий совет «по принципу: лишь бы не меня». «Без решения управляющего совета ни одно заявление департаментом рассмотрено быть не может, – заверил г-н Калина. – Совет в школе сегодня имеет очень серьезные права. Если вы игнорируете необходимость участия в его работе, тогда власть в вашем совете захватят люди, которые будут протаскивать какие-то интересы».

Член управляющего совета прогимназии №1782 Александра Остроумова рассказала «НИ» о тех баталиях, которые велись у них в школе. «24 апреля у нас был созван совет, но, когда наша директриса поняла, что совет проголосует «против», она в обход правил всех попросила выйти и остаться только председателю совета и трем учителям. В результате трое проголосовали «за» и один «против», – говорит г-жа Остроумова.

Наша собеседница также отметила, что когда администрация школы проводила отдельные собрания с каждым классом на тему слияния, то в конце этих встреч родителей просили подписать протокол собрания словом «ознакомлен». «Но они никому не объясняли, что «ознакомлен» на юридическом языке означает «согласен»! – продолжает Александра Остроумова. – Членам управляющего совета приходилось самим ходить на все собрания и рассказывать это родителям. В итоге до нас дошли слухи, что решение о слиянии школ все же принято на заседании управляющего совета 26 апреля. Меня на него не позвали, председателя совета тоже. Я списалась с другими членами совета, их на нем тоже не было! Кто принял это решение, мы не знаем, но именно его приложили к заявлению о слиянии, которое было направлено в департамент. Сейчас у нас на руках 156 подписей против слияния. Это мнение большинства, так как в школе учатся 186 детей».

По данным столичного Департамента образования, сейчас документы о слиянии прогимназии №1782 с другими учебными заведениями возвращены Северо-Западному окружному управлению образования для решения всех не согласованных с родительской общественностью вопросов, поэтому пока в школе все останется на своих местах. Директору придется снова проводить собрания, на которые ведомство обещало прислать своего представителя. Точно так же департамент поступил и со всеми другими школами, где возникли схожие протестные настроения. Так что родители и их дети могут спокойно отдыхать до осени.

ОБЪЕДИНЕНИЕ НЕСКОЛЬКИХ ШКОЛ В ОДИН УЧЕБНЫЙ ЦЕНТР В ГЕРМАНИИ – ДЕЛО НЕСЛЫХАННОЕ
Обучение детей в Германии начинается в шестилетнем возрасте. Посещение начальной школы продолжается в течение четырех-шести лет. После ее окончания учащиеся переходят в средние школы. Средние школы в ФРГ в зависимости от оценок и способностей ребенка делятся на три типа: гимназия, реальная школа, основная школа. Укрупнение или объединение нескольких школ в один учебный центр – дело для Германии неслыханное, не только потому, что такая реорганизация была бы лишена смысла, но и потому, что она противоречила бы основным принципам и традициям всей системы обучения страны. Хотя, несомненно, система школьного обучения нуждается в реформировании и совершенствовании. Достаточно сказать, что по результатам мониторинга, который велся в рамках международной программы при ОБСЕ по оценке учебных достижений, грамотность и интеллект юных немцев заслужили лишь 25-е место.
Согласно конституции Германии, система образования находится в ведении земельных и муниципальных органов власти. Люди, причастные к учебному процессу (учителя, чиновники и родители), наперебой предлагают разные варианты реорганизации системы школьного обучения: ввести полный учебный день, не оставлять детей на второй год, до
10-го класса всем учиться в средних школах, усилить контроль, лишить учителей статуса государственных чиновников и т.д. Но вряд ли любая из этих мер или даже все они вместе взятые серьезно улучшат качество обучения в немецких школах и гимназиях.
С середины 1970-х годов в Германии считается неправильным требовать, чтобы дети считали в уме, учили наизусть стихи и прозу, читали вслух, списывали примеры с доски. Самое непонятное, во всяком случае, для родителей, переехавших из России, почему в стране Шиллера, Гете, Гейне и Рильке в школах нет такого предмета, как литература. Все чаще немецкие родители, если материальное положение позволяет, посылают детей учиться в Англию, Швейцарию, Америку.
Ютта Бильхардт, основательница «Союза помощи одаренным детям» и автор книги «Одаренные дети – забытое меньшинство», вот уже много лет борется за то, чтобы создать для особо одаренных детей специальные классы во всех школах Германии. По ее мнению, «пренебрегая интересами любого меньшинства, общество попадает в опасную ситуацию... Германия же в нынешней ситуации никак не может позволить себе «утечку мозгов». Предоставить особо одаренным детям шансы для индивидуального развития в соответствии с их потребностями, с их талантом – приоритетная задача нашей системы образования».
Адель КАЛИНИЧЕНКО, Мюнхен

ИЗРАИЛЬСКИХ УЧЕНИКОВ ВОЗЯТ В ШКОЛЫ НА АВТОБУСАХ
Идея объединять несколько школ в одну в Израиле показалась бы странной. Здесь школы подразделяются не только по типам программ, но и по возрастным критериям. В начальных школах (на иврите «ясуди») обучение ведется с 1-го по 6-й класс. Речь идет именно о начальных школах, отдельных зданиях со своей структурой, а не о начальных классах в учебных заведениях, в которых учатся разновозрастные дети. Считается, что психологическое привыкание малышей к школьной жизни лучше проходит в одновозрастной среде. В надначальных школах («хативат бейнаим») обучение ведется в 7–9-х классах. Старшеклассники, ученики 10–12-х классов, посещают средние школы – «тихоны». Надначальные и средние школы иногда объединены в единые структуры по типу студенческих городков. Такие городки могут состоять из пяти-семи зданий с несколькими спортивными залами, библиотеками и небольшим стадионом.
Даже в малонаселенных городских или сельских пунктах обязательно работают одна или даже несколько школ «ясуди». Создавать одну крупную школу на город или район в Израиле может быть очень накладно, а то и противозаконно. По закону малыш не может учиться далеко от дома. Если ему приходится добираться до школы пешком более пяти минут, то его обязаны отвезти на школьном автобусе. Для старших школьников тоже предусмотрен подвоз, если учебные заведения не расположены в двадцатиминутной шаговой доступности. Но порой подростки не хотят зависеть от расписания школьного автобуса, на который нельзя опоздать ни утром, ни днем (при развозке домой). Тогда школьники могут воспользоваться субсидированными билетами на рейсовый транспорт, которые выдает школьная администрация.
По программному материалу, объему домашних заданий и требований, предъявляемых педагогами, «тихон» резко контрастирует с низшими ступенями школьного обучения. Поэтому далеко не все выпускники «ясуди» и особенно «хативат бейнаим» хотят продолжать обучение на высшей школьной ступени. После начальной и надначальной школы можно пойти в местные учебные заведения типа ремесленных училищ или технических школ. Небезынтересно, что в 1992 году группа учителей – выходцев из бывшего СССР – создала в еврейском государстве систему физико-математических школ «МОФЕТ» (аббревиатура – от «математика», «физика» и «тарбут»; последнее слово переводится с иврита как «культура»). Сегодня эти школы, относящиеся в большинстве случаев к «тихонам», считаются в Израиле самыми престижными.
Валентин БОЙНИК, Иерусалим

В АМЕРИКАНСКОЙ ШКОЛЕ МОЖЕТ БЫТЬ ДО ПЯТИ ТЫСЯЧ УЧЕНИКОВ
В США проблема укрупнения школ не стоит: они уже укрупнены. Так сложилось исторически. Если сравнить обычную американскую и российскую школы, то первая окажется значительно больше как по численности учеников, так и по размерам. По этим двум параметрам (а иногда и по технической оснащенности) американская школа скорее походит на российский вуз. Там могут учиться до пяти тыс. студентов (именно так в США принято именовать школьников). Это связано с особенностью американской системы образования. Школы в США находятся в ведении штатов. Они функционируют только за счет местных налогов. Поэтому, естественно, местные власти заинтересованы, чтобы деньги налогоплательщиков расходовались максимально экономно. Им выгоднее оплачивать автобусы, которые развозят детей из отдаленных районов до школы, чем создавать учебные заведения, которые посещают несколько десятков человек. Если же речь идет не о государственных школах, а о частных, за которые родители должны платить, то здесь тем более заинтересованы в том, чтобы школа была большой. Правда, в частных и религиозных школах учеников все равно меньше, чем в public schools.
Разумеется, у крупных школ есть немало недостатков. Больше учеников – больше и малолетних хулиганов, с которыми учителям и охране далеко не всегда удается справиться. Притчей во языцех стали учебные заведения в неблагополучных районах, где подростковые банды – отнюдь не редкость. В американских старших школах нет классов в российском понимании этого слова. Каждый ребенок имеет собственный учебный план, и ситуация, когда он знает всех учащихся в школе в лицо, в Америке почти исключена. Дружба между школьниками завязывается на почве общих интересов, чаще всего – спортивных. Этим не в последнюю очередь объясняется огромная популярность спортивных секций в американских школах.
Михаил ВИНОГРАДОВ, Нью-Йорк