Posted 20 марта 2016,, 21:00
Published 20 марта 2016,, 21:00
Modified 8 марта, 02:12
Updated 8 марта, 02:12
Унесенные ветром
Возле главного входа в аэропорт Ростова-на-Дону возвышается холм из алых гвоздик. В воскресный день люди несут цветы, свечи и игрушки, чтобы почтить память погибших, многие приходят с детьми. В аэропорту немноголюдно и довольно тихо.
Возле входа в отдел международного сообщения – охапка цветов гораздо меньше и людей почти нет. Женщина с опухшими от слез глазами, всхлипнув, поправляет фоторамку. Рядом со скорбящими пассажирами – консультативный пункт, где пассажирам, которые не смогли вылететь из-за катастрофы, оказывают правовую помощь и разъясняют их права. С людьми общается представитель Роспотребнадзора.
Похожая картина – и в центре Москвы, возле здания представительства Ростовской области. Возле здания лежат живые цветы, свечи, детские игрушки и записки, тетрадь, в которой написано множество слов скорби и сожаления. Толпы нет, но люди присутствуют постоянно: кто-то поодиночке, возложив цветы, молча уходит, но есть и небольшие организованные группы людей. Разговаривают мало. «Я не хочу ничего говорить. Это трагедия», – замечает один из москвичей. «Что тут вообще говорить? Горе – оно и есть горе», – говорит еще одна женщина.
…«Хочу поблагодарить экипаж рейса 1166 (к сожалению, не запомнил имя командира, второй пилот, кажется, Алексей Иванов, могу ошибаться), следовавшего из Москвы в Ростов, ожидаемое время прилета 02.15, за принятое решение приземлиться в Краснодаре. Над городом мы были примерно в 01.45. Первая попытка сесть не получилась, равно как и вторая, и третья. При заходе на посадку трясло, как на старой телеге. Кружили мы до 02.20 примерно. Уверенный и спокойный голос командира сообщил о том, что уходим на Краснодар. Следующим, как потом узнал, пытался сесть рейс из Дубая…», – написал в сообществе аэропорта Ростова-на-Дону один из пассажиров. К нему присоединяются и другие пользователи: «Обязательно постараюсь выяснить, как зовут летчиков. Буду вспоминать добрым словом всю жизнь», – пишут люди.
Boeing 737–800 авиакомпании FlyDubai, выполнявший рейс FZ981 Дубай – Ростов-на-Дону, потерпел крушение около 3 часов 40 минут по московскому времени. Первоначально сообщалось, что борт резко снизился и задел крылом землю. Позднее в экстренных службах уточнили, что самолет падал почти вертикально и, столкнувшись со взлетно-посадочной полосой на скорости порядка 400 километров в час, взорвался. Погибли все 55 пассажиров и семеро членов экипажа.
Практически сразу в ГУ МЧС по Ростовской области напомнили, что накануне в регионе было объявлено штормовое предупреждение. «Ожидается сильный и очень сильный юго-западный, западный ветер с порывами 25–30 метров в секунду, в Ростове-на-Дону – с порывами до 28 метров в секунду», – процитировали в ведомстве пятничную сводку.
Перед крушением борт, посадка которого была запланирована в 1.20, кружил над аэропортом более двух часов – это следует из сведений сайта Flightradar24. А днем в субботу в Сеть утекла запись предполагаемых переговоров пилотов «Боинга» с диспетчерами: на ней пилот интересуется, есть ли улучшения по погоде. Диспетчер отвечает ему, что в аэропорту ветер до 18 метров в секунду, ливневый дождь, граница облачности – 630 метров. Так называемого сдвига ветра нет. Пилот отчитывается, что уходит на второй круг. Таким образом, спектр возможных причин катастрофы свелся к двум основным, заявили в Следственном комитете: это ошибка пилотирования из-за плохих метеоусловий или техническая неисправность.
«Прямая причина катастрофы – неграмотное решение командира корабля. В таких штормовых условиях нельзя было заходить на посадку», – убежден в беседе с «НИ» летчик-испытатель, Герой России Магомед Толбоев. Однако, по его словам, есть и сопутствующий фактор – это то, что аэропорт не был закрыт на прием самолетов по штормовому предупреждению. «Из-за порывов ветра самолет падал под углом 60 градусов. Никаких вариантов спасение не было. Они даже не поняли, что произошло», – считает собеседник «НИ».
Оснований для закрытия аэропорта по погодным условиям не было, настаивает ведущий летчик-испытатель Летно-исследовательского института им. М.М. Громова Владимир Бирюков. «Ветер, который был на тот момент, не выходил за рамки ограничений, которые прописаны в соответствующих документах», – утверждает Владимир Бирюков. По его словам, командиры часто принимают решения подождать улучшения погоды перед посадкой; плохие метеоусловия не означают, что аэропорт непременно надо было закрыть. «Конечно, желательно сесть на аэродроме назначения, доставить пассажиров. Минимизировать затраты на рейс. Так требует руководство компаний», – комментирует собеседник «НИ». По его словам, речь может идти и об ошибке пилотирования, и о неисправности: «На мой взгляд, произошло сваливание самолета. Очень похоже по траектории. Самолет падал под углом больше, чем 45 градусов. При нормальном заходе на посадку такого не случается. И сваливание произошло на высоте большей, чем траектория захода на посадку», – говорит г-н Бирюков.
«Командир не был готов к таким суровым условиям. Первый раз прилетел в Ростов, переоценил свои возможности и понадеялся на авось, – предположил в беседе с «НИ» летчик 1-го класса и пилот аэробуса А320 Андрей Литвинов. – Аэропорт тут ни при чем, из-за плохих погодных условий аэропорт обычно не закрывается. Экипаж информируют о погоде, но решение принимает командир. Самолеты разные, опыт работы у пилотов тоже. При одной и той же видимости один командир садится, а другой – уходит на второй круг и летит на другой аэродром».
Фото: EPA
Решение сесть именно в Ростове вряд ли связано со стремлением авиакомпании сэкономить на издержках, считает г-н Литвинов. «Я не слышал, чтобы компании обязывали пилотов приземляться только там, где назначено. Это исключено, чтобы так рисковали. Это же преступление просто».
Предугадать сдвиг ветра (когда воздушные потоки на разной высоте имеют резкий перепад скорости и даже разные направления) пилот вряд ли мог, говорит «НИ» заслуженный пилот России Владимир Романенко. «Я неоднократно летал в Ростов на Ту-154 и знаю, что там ветер определенной сложности при заходе на посадку. Получается своего рода «ложбинка», и самолет как бы «просаживается». И к этому нужно быть готовым. А пилот потерпевшего крушение самолета ни разу в Ростов не летал и знать об этих особенностях не мог. И зафиксировать такие вещи достаточно сложно: информация о своеобразных особенностях в данном случае захода на посадку может передаваться только от командира командиру судна в частном порядке. Сомневаюсь, что особенность захода на посадку в Ростове-на-Дону была отражена, например, в инструкции аэродрома». По словам г-на Романенко, на решение садиться в Ростове могло повлиять и стремление пилота сэкономить топливо: «В Эмиратах оно гораздо дешевле, чем у нас. Поэтому ему было проще поболтаться два часа и подождать хорошую погоду».
«Прогноз был на ухудшение. То есть вообще пилот против логики действовал, – комментирует «НИ» начальник Ситуационного центра Росгидромета Юрий Варакин. – Прогноз составлялся ростовчанами. С нуля часов до девяти утра – и усиление ветра, и усиление осадков, и подход второго холодного фронта, и снижение температуры. Прогноз, к сожалению, оказался очень точным». По мнению метеоролога, пилоту однозначно стоило садиться в соседнем аэропорту: «А погода в Краснодаре была вполне благополучная. Там видимость нормальная, ветра такого не было, ни осадков, ничего. Двадцать минут лета».
При этом Boeing 737–800, по мнению г-на Варакина, – «самый современный по навигации самолет». «Он может вообще в тумане садиться. По параметрам (и здесь не кривит душой авиакомпания) он мог сесть там, в тех метеоусловиях. То же самое сказали члены комиссии, которые забрали у диспетчера все метеосводки. В непростых метеоусловиях можно было данную категорию судна при квалифицированном опытном командире сажать непосредственно в Ростове-на-Дону», – говорит замглавы Гидрометцентра.
По словам метеоролога, к катастрофе вряд ли могли привести так называемые струйные течения (быстрые потоки воздуха с резкими градиентами скорости), о чем ранее заявили некоторые синоптики. «У нас струя проходит по высоте тропопаузы. Бывают случаи, когда она опускается до четырех километров. А если бы струя была на 600 метров, ни облаков, ничего не было. А у нас облачность была до 200, до 150 метров». Иное дело – сдвиг ветра: если на эшелонной высоте в 10–11 километров он не слишком опасен, то у земли создаваемые им воздушные ямы представляют собой очень большую угрозу. «У него 300 метров высота, а он попадает на сдвиг ветра. Если он боковой, то это может быть сразу сто метров в сторону. А если встречный, он резко сбрасывает скорость», – поясняет г-н Варакин. Не стоит, по его словам, забывать и о других факторах: «Взлетно-посадочная полоса специфическая в Ростове-на-Дону, чуть выпуклая. Когда пилот заходит, он не видит всю длину полосы. Наверняка пилот этого не знал, если в первый раз там был. И плюс не переоценить количество прибыли или убытков от смены маршрута. У нас, к сожалению, очень много аварий было за последние пять лет, когда вот этот меркантильный финансовый вопрос, требования руководства, приводили к катастрофе»…
Пока специалисты разбираются в причинах трагедии, родственники и коллеги оплакивают погибших. «Игорь Пакус был не только депутатом, но и главврачом областной больницы № 2. Он был невероятно добрым, и, когда у кого-то болели родственники, он всегда помогал. Он также сделал много хорошего для медицины Ростовской области. Были отремонтированы лечебные корпуса медицинских учреждений. В прошлом году у нас было много беженцев с Донбасса, было много больных деток. Наш коллега принимал непосредственное участие в реабилитации, в оказании помощи. Он очень много сделал, и для нас это невосполнимая утрата», – рассказала «НИ» депутат Законодательного собрания Ростовской области Екатерина Стенякина о своем коллеге, который погиб в злополучном самолете вместе со своей супругой Галиной. У четы Пакусов осталось два взрослых сына – они тоже стали врачами. «Я работала еще с одним погибшим, это Сергей Безгласный. В последнее время он возглавлял департамент ЖКХ города Новочеркасска. Он сделал все, чтобы жителям было комфортно. Этот город лучший по благоустройству, это эталон. За период его работы город просто преобразился», – продолжает Екатерина Стенякина.
Среди других пассажиров рейса FZ981 были жена и дочь главы Азовского района Ростовской области Валерия Бевзюка. Также в списке жертв – председатель территориальной избирательной комиссии Октябрьского района Ростова-на-Дону Елена Чернова и ее муж Дмитрий, директор областного центра пластической хирургии Олег Чистяков с женой Викторией и сыном Кириллом.
«Сегодня в авиакатастрофе погиб наш друг, очень добрый и светлый человек Виталик Веремеевский. Авиакатастрофа унесла жизнь всей семьи: жены Наташи и сына Саши. Виталик всю жизнь был связан с авиацией, сам летал и очень боялся летать пассажиром. Всегда, когда мы летели вместе на отдых, он усаживал всех в хвост самолета, потому что, по его версии, там были самые безопасные места, и, даже будучи пассажиром, обязательно следил за показателями погоды и состоянии взлетной полосы на каком-то своем, специализированном сайте для летчиков», – пишет в соцсети ростовчанин Олег Урецкий. «У сына одноклассница, ее сестра, мама и папа погибли. Вся семья! Копосова Анастасия, 3Б», – пишет пользовательница Олеся Бурыгина.