Задержите дыхание!

Начальник Московского метрополитена сообщил, что борьба с духотой в метро все же ведется: «Мы закончили испытание макетного образца и строим опытную партию – несколько станций, перегонов с системами, которые позволят понизить температуру воздуха в жаркий период времени в городе. Посмотрим, как они себя покажут. Пока результаты показали, что на 4 градуса эти системы снижают температуру в метрополитене. Что не может не быть положительным фактором. А потом уже и тиражирование. Естественно, это не день, не два. Это несколько лет».

Заметим: прошлым летом Дмитрий Гаев обещал, что дышать легче в подземке станет уже в этом году. Но, видимо, проблема оказалась намного серьезнее, и одним махом с ней не справиться. Дело не в «перенаселенности», а в принципиальном отличии нашего метрополитена от большинства действующих в крупных городах мира. Повсюду вентиляция в метро принудительная, а у нас она, как была в 30-х годах естественная – создаваемая за счет движения поездов – так до сих пор такой остается. Вот почему, когда поезда по техническим причинам вдруг на несколько минут задерживаются в тоннелях, пассажиры обливаются потом. Без преувеличения, воздух в нашем метро подобен пресловутому сыру в мышеловке: вагончик едет – бесплатный воздух есть, вагончик останавливается – дышать нечем. А если мы и дышим – еще надо подумать, чем.

Через воздухозаборники, выведенные на поверхность, в метро летит сажа от автомобилей, реагенты, которыми посыпают улицы зимой, и промышленные отходы. Как результат – концентрация диоксида азота и углекислых газов на станциях превышает в 1,2–1,4 раза допустимые нормы. Не говоря уж о банальной пыли. Почти 30 самых «грязных» станций – в центре города. То есть зависимость подземного воздуха от того, которым нам приходится дышать наверху – прямая. С одним уточнением: все-таки метро находится под землей.

«Признать в нашей подземке духоту, что делает Дмитрий Гаев, мало. Скажем, существуют летние и зимние графики движения воздуха, но кто ведет за этим контроль – неизвестно, – пояснила «НИ» председатель профсоюза Московского метрополитена Светлана Разина. – Ежегодно, весной и осенью, проходят комиссионные осмотры во всех службах метро. Но заявки о неполадках в работе вентиляционных систем на этих смотрах почему-то не рассматриваются. СЭС метрополитена делает замеры воздуха ночью. Смысла в этом я не вижу, потому что ночью поезда стоят, и людей в метро нет. Многие шахты попросту не работают, хотя нам все время говорят, что ведется их реконструкция, причем аж с 1958 года. Однако не только старые, но и новые шахты далеки от идеала. В январе в час пик была парализована работа станции «Павелецкая» – горела пыль. В переходе между кольцевой и радиальной станциями возникло сильное задымление. Вентиляционная система не справилась с дымом, хотя была установлена всего за пять лет до этого».

По мнению г-жи Разиной, вагоны новых поколений не могут принципиально переломить ситуацию: «Дмитрий Гаев с пафосом заявлял об установке вентиляторов на вагоны типа Е. Но такие ходят всего на двух линиях, и это один из старых типов. В «Русичах» (они ходят по Филевской линии) вентиляционным приборам требуется очень много электроэнергии, и ее не всегда хватает. В «Яузе» (Люблинская линия) вентиляция сильно гудит».

Улучшить экологию столичного метро могли бы фильтры в шахтах и системы ионизации воздуха, насыщающие его кислородом. В часы пик, по словам Сергея Гончарова, эксперта компании «Экостандарт», содержание кислорода в воздухе значительно отклоняется от нормы. Однако несколько экспериментальных ионизаторов, установленных год назад в переходе между кольцевой и радиальной станциями «Павелецкая», не дали ожидаемого результата: была допущена грубая ошибка в расчетах. Что касается фильтров – они дают эффект лишь в системах принудительной вентиляции. В сентябре такой системой был оснащен один состав старой серии и до конца года работал в экспериментальном режиме. До этого в метро уже пробовали устанавливать дополнительные вентиляторы в вагонах. Практика показала, что такие устройства, смонтированные под сиденьями, были неудобны и небезопасны. Каковы результаты нового эксперимента – неизвестно. Но, даже если они превзошли все ожидания, принудительными системами должны быть оснащены 2800 вагонов. И, похоже, именно этим продиктовано заявление Дмитрия Гаева о том, что пассажиры смогут надышаться вволю еще нескоро.

В дополнение ко всему наш метрополитен остается идеальным местом распространения микробов и болезнетворных бактерий. В замкнутом пространстве, к тому же темноватом и сыром, они плодятся, как сумасшедшие. Свой вклад вносят нищие и бомжи. С осени 2003 года все поезда обрабатываются дезинфицирующими препаратами. Слава Богу, массового заражения гепатитом и туберкулезом в метро пока не зафиксировано, хотя победить грипп не удается.

В целом же экологические бедствия столичной подземки, по убеждению Льва Федорова, представителя Союза «За химическую безопасность», связаны с тем, что, «несмотря на показную открытость, наше метро – очень скрытная организация. Вряд ли кто-то вам достоверно расскажет, как обстоит дело с воздухом в метро». Впрочем, добавил в разговоре с корреспондентами «НИ» эколог, «когда-то на станциях метро вообще не было вентиляции. Раз в несколько минут поезда, вылетая из тоннелей, создавали циркуляцию воздуха сами, без помощи людей. Поэтому давайте порадуемся за наш метрополитен, раз в нем есть хоть какая-то вентиляция».

МЕТРОПОЛИТЕН – ВРАГ ДНК

В воздухе метро содержатся частицы, разрушающие человеческие ДНК. К такому выводу пришла Ханна Карлссон из Каролинского университета Швеции. Ее исследование показало, что от вдыхания частиц угля, асфальта, железа и других загрязняющих элементов каждый год преждевременно умирают более 5 тыс. шведов. При должной заботе содержание вредных веществ в воздухе может быть снижено. Однако до сих пор ученые не знали, какие именно источники частиц представляют человеческому здоровью самую большую угрозу. Доктор Карлссон пришла к выводу, что, по сравнению с частицами, попадающими в воздух в результате автомобильных выхлопов и сжигания древесного топлива, наиболее вредны для ДНК те, что образуются в подземке. Наблюдения доктора Карлссон показали, что воздух метро содержит большое количество частиц железа, которые образуются в результате трения колес о рельсы. Когда эти частицы попадают в организм человека, в клетках образуются свободные радикалы, они оказывают губительное воздействие на наследственность и повышают риск раковых заболеваний.