«Нужно терпение»

Воспитательница Ирина Свистунова вспоминает, что в первые годы работы приходилось ходить по квартирам, где жили дети, состоящие на учете у психоневролога, и уговаривать родителей отдать их в свой детский сад. Не все понимали, что их ребенок нуждается в помощи. Теперь сюда выстраивается очередь из желающих. Врач Наталья Мартынович говорит, что количество ее пациентов растет чуть ли не в геометрической прогрессии. К примеру, в 1993 году на учете у нее состояло два ребенка-аутиста, в этом году – 19. Обычно в год она оформляет три-четыре инвалидности, а в этом году оформлено уже десять. Причины патологий: плохая экология, курение, алкоголь, неблагоприятное течение беременности и родов. И наследственность: по словам педагогов, многие родители сами закончили коррекционные школы и имеют патологии.

В детском саду много детей из неблагополучных семей. Почти все здоровы, просто «педагогически запущены». А вот больные дети из проживающих в округе семей в детсад попадают не всегда. «Многие родители считают, что такой ребенок – это стыдно, прячут своих детей, – говорит воспитатель Татьяна Шпехт. – Даже не показывают врачам, с другими детьми не дают играть. А это очень важно: понять, принять и вовремя начать лечение. Нам и родителей приходится воспитывать».

Изначально детсад был предназначен только для детей с задержкой развития, а в группах было не больше 10 человек. Сейчас – 15. Пять лет назад сюда начали брать аутистов, три года назад – детей с синдромом Дауна. «Дима был аутист, – вспоминает Ирина Свистунова. – Когда пришел к нам, ни с кем не разговаривал, вернее, разговаривал, но только с собой. На своем же языке. Людей боялся, целый день мог один в уголке просидеть». Такой ребенок живет в своем мире, и его трудно встроить в социальную среду. Педагог должен стать «своим» для аутиста, а затем расширить категорию «своих» до группы. Диму научили не бояться толпы, общаться с другими детьми. Он стал посещать общие праздники. «С такими детьми интересно работать. Когда ты видишь, каким ребенок к тебе приходит и каким уходит», – говорит Татьяна Шпехт.

Зарплата в этом детсаду выше, но работать тут сложнее. То, что обычный ребенок поймет с первого раза, больным приходится объяснять и по пять раз, и по 10. А результат обучения виден к семи годам в лучшем случае. «С ними нужно терпение», – говорит Татьяна Шпехт. Некоторых работников заманивали в детсад возможностью отдать своего ребенка сюда: всегда под присмотром плюс льготы. Многие соглашались, но уходили потом вместе с детьми. Татьяна Шпехт осталась.

Спрашиваю про детей с синдромом Дауна и удивляюсь ответу: «Ничем особенным они не отличаются. Трудности с ними редко возникают. Они легко вступают в контакт, с удовольствием занимаются, очень позитивные. У них только позднее речевое развитие, трудности с обучаемостью. Но это здесь у многих».

Ко мне подводят маленькую Олю. «Оля, как маму зовут?» «Как маму зовут?», – отвечает ребенок. «А папу как?» «А папу как?», – повторяет Оля. «Эхолалия», – объясняют педагоги. У пятилетнего Жени другая проблема. «Женя, скажи «машина». «Ма-ши…» (пауза) «На», – подсказывает воспитатель. «На», – мальчик не договаривает последние слоги слов.

«К нам нужно направлять и обычных детей. У нас были дети сотрудников, здоровые. Они как бы тянули других за собой. Один такой ребенок может изменить всю группу в лучшую сторону, – говорит Ирина Свистунова – Направить к нам здоровых детей можно, но по желанию родителей. А кто по своей воле сюда пойдет? Поползут слухи: ребенок нездоров. Да и если мы берем здорового ребенка, то отказываем в помощи больному».