Председатель Высшей аттестационной комиссии Минобрнауки Владимир Филиппов

– Интернет-сообщество «Диссернет» утверждает, что отправляет вам официальные запросы с результатами своих экспертиз и требованиями пересмотреть определенные защиты, но в ответ приходят только отписки «срок рассмотрения прошел», даже если на самом деле это не так.

– Письма приходят в Минобрнауки, а ВАК подключается только на этапе оценки диссертации. ВАК не рассматривает вопрос о лишении степени в случаях, когда истек срок давности. Именно поэтому сейчас вернулись к сроку давности рассмотрения 10 лет вместо трех. Если заявление составлено верно – не ответить на него министерство не может. Если в официальном ответе написано, что срок давности истек, хотя это не так, надо писать жалобу министру и в прокуратуру. Если это подтвердится, то виновные понесут очень серьезное наказание. Это позиция министра Ливанова: он дал указание разбираться с каждой поступившей жалобой.

– Сколько диссертаций аннулировано после начала диссертационных скандалов?

– Из года в год цифры разнятся. Вот этот год урожайный – мы лишили степени 25 кандидатов и докторов наук, включая диссертантов МПГУ. Также была одна диссертация, которую сняли по собственному заявлению человека, ее защитившего. Недавно мы получили еще одно подобное заявление, так что такого урожайного года не было давно. Сейчас в работе находится целый ряд обращений, и я думаю, что 2014 год будет не менее урожайным. Около 20 диссертаций сейчас отправлены на повторные рассмотрения в диссоветы в связи с поступившими заявлениями.

– Какова процедура рассмотрения диссертации после получения жалобы на ее качество?

– Когда поступает жалоба, мы обязаны отправить ее в тот же диссовет, в котором изначально проходила защита. Иногда постфактум вскрываются обстоятельства (плагиат, например), которые не были известны диссовету во время защиты. После рассмотрения диссоветом дело поступает в экспертный совет ВАК, и он проверяет, ответил ли при повторном рассмотрении диссовет на все вопросы, которые были заданы в заявлении, все ли учел. После рассмотрения экспертным советом дело поступает в президиум ВАК, и там принимается решение. Но окончательное решение о лишении степени оформляется приказом Минобрнауки.

– Каковы шансы проскочить со списанной работой?

– Мы стараемся не оставлять такой возможности. Многие пытались найти варианты не вывешивать работы в Сеть – для этого вкладывали в диссертацию одну страничку секретного материала какого-то, чтобы работа шла под грифом ДСП. А гриф ДСП присваивается самой организацией – например, я в РУДН могу многим материалам такой гриф присвоить. Так вот сейчас мы ликвидировали понятие «диссертация ДСП» – таких больше не будет. Останутся либо секретная – это совсем другая процедура защиты, либо все остальное – открытое.

– В ближайшее время от 15 до 50 вузов смогут присуждать степени без участия Минобрнауки и ВАК. Не получим ли мы всплеск числа фальшивых диссертаций?

– За рубежом защита диссертации в значительной степени относится к компетенции университетов, а не ВАК, которой, например, в США вообще нет и никогда не было. На конкурсной основе будут отобраны несколько десятков, а может, и единицы вузов и научных учреждений, например, академических институтов, которые смогут сами присуждать ученые степени. Для защиты диссертанту не обязательно представлять «талмуд» диссертации – будет достаточно автореферата и основных опубликованных научных результатов. Эти материалы за месяц или два раздаются членам диссовета для ознакомления, а сама защита проходит в виде подробной научной беседы. Сейчас члены диссовета заранее работы почти не читают – они приходят и слушают доклад, поэтому новая процедура защиты более сложная. Беседа будет продолжаться два-три часа, и никакой бизнесмен или госслужащий, за которого написали работу, на это не пойдет, потому что, как Петр I говорил, «дурь каждого будет видна».

– Как такие защиты сможет проконтролировать общественность?

– Автореферат со ссылками на все статьи будет заранее вывешен в Интернете. Плюс будут видны все научные статьи и работы. А диссовет будет состоять из семи-девяти человек и будет формироваться каждый раз под конкретную защиту: те, кто входит в диссовет, должны иметь по теме рассматриваемой диссертации публикации за последние три года. Нет публикаций – ты не будешь включен. Имена всех членов диссовета будут опубликованы, и будет понятно, кто какую диссертацию пропустил. А сейчас все говорят: «Да, защитился у нас, но утверждал-то его ВАК». Мы надеемся устранить коллективную безответственность.

– Как будут выбираться такие вузы и научные организации?

– Критерии еще только обсуждаются. Это пока эксперимент, поэтому таких университетов не должно быть много. Это право можно доверить только очень сильным вузам. Например, в области математики – Стекловка (Математический институт им. В.А. Стеклова РАН. – «НИ») и мехмат МГУ. У нас 450 научных специальностей, и только треть специальностей будет включена в эксперимент, а может, и меньше намного. Мы прекрасно понимаем, что далеко не всем университетам и в будущем сможем доверить право присуждать степени. Это нормальное явление в рамках стратификации вузов в системе высшего образования. Какой-то вуз готовит только бакалавров, и ему не разрешена магистратура. Кому-то разрешены бакалавриат и магистратура, но он не имеет права выдавать научные степени.

– В перспективе присуждение степеней будет полностью отдано на откуп вузам или ВАК все же останется?

– Возможны три варианта развития событий. Первый: эксперимент провалится и мы вернемся к старой системе. Второй: право присваивать степени получат ведущие вузы и институты и ВАК исчезнет за ненадобностью. Третий вариант состоит в переходе к бинарной системе: будет ряд вузов и научных организаций с правом присваивать степени при сохранении действующей сейчас системы ВАК как основной. В любом случае в ближайшие десять лет роль ВАК точно сохранится как роль методического центра хотя бы в рамках контроля за этим экспериментом. Например, в Чехии отдали право присваивать степени университетам, ликвидировали ВАК. Хотели уменьшить число диссертаций и повысить их качество, но результат оказался обратным: качество резко упало, а количество возросло. И при приеме на работу в Чехии тебя спрашивают: «Ты доктор наук ваковский (т.е. прежний, «настоящий») или новоиспеченный?»

– Что планируется делать с существующими диссоветами?

– Мониторинг сети диссоветов (а их 2,5 тысячи в стране) проведен по очень многим показателям, например, индексу цитируемости членов диссовета, индексу Хирша, импакт-фактору журналов, где члены диссовета публиковали свои работы. По этим показателям видно, за кем стоит научная школа, а за кем – нет. Мы планируем в начале февраля на пленуме ВАК рассмотреть итоги мониторинга и выработать принципы, по которым будем оптимизировать сеть диссоветов. Тем более что новое постановление правительства дает право ВАК принимать решения о целесообразности существования определенного диссовета и закрывать ненужные. Также мы попросили союзы ректоров всех восьми федеральных округов на местах посмотреть, какие диссоветы сильные, а какие нужно закрывать. Как ни парадоксально, в каждом округе предложили закрыть примерно 40% диссоветов, потому что их работа – в определенной степени халтура. Еще мы подключили профессиональные сообщества. Например, РАМН, РАО, чтобы они проанализировали сеть своих советов. В РАО за каждым советом должна быть педагогическая школа. Сегодня запросил, сколько по методике образования диссоветов. Оказалось, что только в ЦФО (Центральный федеральный округ. – «НИ») – 20. Такое количество не нужно.

– Когда начнете сокращать диссоветы?

– Закрытие будет происходить не одномоментно, а в течение всего следующего года. Но при этом не должны пострадать аспиранты. Будем идти по пути объединения диссоветов, чтобы они были не при каждой научной организации, а на базе трех-четырех организаций – это более объективные советы. Если в организации есть свой диссовет, то директор института или ректор снял трубку, позвонил, и нужный человек получил степень. А когда совет создан на базе нескольких организаций, причем председатель, заместитель и ученый секретарь работают в разных местах, тогда уже сложнее снять трубку и позвонить.

– Сколько останется диссоветов?

– Думаю, что в итоге останется 1500–1600.

– Что происходит, если человек защитился в диссовете, а этот диссовет через месяц закрыли?

– Ничего, потому что человек уже стал кандидатом или доктором наук. Если ВАК присвоил ему степень, то никто не может у него забрать диплом. ВАК имеет право признать его защиту недействительной, если усмотрит какие-то нарушения, но это безотносительно того, существует совет, в котором он защищался, или нет. Каждую пятницу на президиуме ВАК мы каким-то диссертациям отказываем, даже если диссовет и экспертный совет приняли решение поддержать работы. Но мы не имеем права принять решение об отказе в присвоении степени только на основании того, что диссовет закрыт.

– Как изменится перечень ваковских журналов?

– Рабочая группа во главе с академиком Михаилом Кирпичниковым, включившая в себя представителей всех областей наук, разрабатывала новые требования к перечню ваковских журналов. Там 12 качественных критериев и 13-й – импакт-фактор журнала, который говорит о его авторитетности. Если журнал будет развиваться и у него появится нужный импакт-фактор, то он автоматически будет включен в перечень, даже если сейчас он не дотягивает. То есть тут не будет рычага коррупционности – за деньги нельзя будет включить кого-то. Достигаете нужного импакт-фактора – автоматом включаетесь в список, не достигаете – не пишите нам письма.

– Сколько журналов планируете оставить?

– Сколько их останется из нынешних 2800 – сейчас сказать сложно: в областях, по которым защищается много диссертаций, нужно больше журналов, чтобы люди не стояли в очереди на публикации, а где-то плодить много журналов не нужно, потому что диссертаций защищается мало. Мы не хотим искусственно создавать бюрократические препятствия, но надо понимать, что защищать диссертацию должно быть трудно. Надо публиковаться в хороших журналах. Я, например, год ждал, пока мои работы опубликуют, – в армию успел за это время сходить. Зато опубликовался в ведущем журнале – это мне потом в жизни открыло много дверей.

– В прошлом году была идея вообще отказаться от списка. Почему это решение не прошло?

– Обсуждались две противоположные идеи. Первая – требовать публикации в журналах, включенных в базы данных Web of Science и Scopus. Вторая – дать возможность публиковаться вообще в любых журналах. Были созданы восемь рабочих групп по отраслям наук, и все пришли к выводу, что тенденция должна быть на включение наших ведущих журналов в мировые базы данных, но пока это невозможно по абсолютному большинству наук. А от идеи публиковаться в любых журналах отказались, потому что создавались журналы, выходили 2–3 месяца, существовали в 2–3 экземплярах и тут же исчезали после защиты.

– В ноябре правительство выпустило постановление о федеральной единой информационной системе государственной научной аттестации. Эта система что-то изменит или просто соберет все вместе?

– С 1 января все диссоветы обязаны размещать диссертации, заключения ведущих организаций и все отзывы в Интернете. Эта информация и будет в системе. Можно будет посмотреть, на каком этапе находится твоя диссертация. Или, например, агроном сможет зайти в определенный раздел и сразу увидеть, кто и где защищается, посмотреть диссертацию или автореферат и даже прокомментировать работу, если захочет. Уже идет эксперимент, когда целый ряд диссоветов направляет в ВАК дела не только в бумажном виде, но и в электронном. В течение 2014 года мы планируем перейти на электронную систему передачи материалов в ВАК в масштабах всей страны.

– В последние месяцы полностью встала выдача ученых званий. Почему?

– Есть понятие «ученые степени» – это кандидат и доктор наук, есть понятие «ученые звания» – доцент и профессор. Научные степени присваиваются каждую пятницу президиумом ВАК, министерство подписывает дипломы и выдает их. Лакуна есть в присвоении ученых званий, так как постановление правительства вышло, а положение – еще нет. После 1 сентября мы действительно не принимали на рассмотрение новые документы на присуждение ученых званий. Заявления, поданные до 1 сентября, ВАК рассматривал в обычном порядке. В частности, в декабре президиум ВАК рекомендовал присвоить звание доцента и профессора примерно 1300 ученым.

– Вопрос к вам как к ректору РУДН: как вы относитесь к процедуре проведения мониторинга эффективности вузов?

– Мониторинг – это совершенно нормальное явление, потому что государство должно любую свою деятельность мониторить. Тем более у общества слишком много претензий к большому количеству некачественных вузов и к перепроизводству низкоквалифицированных людей с дипломами о высшем образовании. Дискутировать можно о критериях мониторинга. Я рад, что министерство не бросается из стороны в сторону: в этом году у нас одни критерии, а в следующем – совершенно другие. В этом году добавлен важнейший для государства критерий трудоустройства. Также сделан очень правильный шаг – учитывать специфику учебных заведений. Конечно, надо искать механизмы, как по-другому оценивать трудоустройство. Меня как ректора этот критерий не удовлетворяет: в РУДН учатся люди из 145 стран, так что показывать, как наши выпускники устроились, например, в Африке, – труднореализуемо. В любом рейтинге должны быть определенные исключения для такого рода случаев. Критерий трудоустройства надо воспринимать как сигнал от министерства: «Ректоры, озаботьтесь трудоустройством своих выпускников». В результате многие вузы быстро создали отделы трудоустройства, так что положительный эффект от этого критерия уже есть.

– Есть опасения, что в результате мониторинга оставят только вузы-монстры, а все небольшие учреждения уберут.

– Абсолютно уверен, что до этого не дойдет: крупные вузы просто не потянут задачу подготовки кадров.