Posted 17 октября 2010,, 20:00
Published 17 октября 2010,, 20:00
Modified 8 марта, 06:49
Updated 8 марта, 06:49
Ветераны второго сорта
Ветеран Великой Отечественной и Корейской войн Лев Арутюнов в середине 1990-х бежал из Грозного и с тех пор живет на съемной квартире в городе Сызрани Самарской области. «Власти Самарской области не сочли возможным не то что обеспечить его жильем, но и не удосужились поставить в очередь ветеранов ВОВ», – написала в конце сентября в блоге президента Медведева дочь ветерана Ирина Арутюнова. Впрочем, она признает, что администрация Сызрани об отце все же заботится: на 9 Мая ветерану подарили эмалированный тазик.
По данным Минздравсоцразвития, после первого полугодия нынешнего года в России проживали 1 млн. 957 тыс. ветеранов ВОВ, к которым относятся участники войны, их вдовы, труженики оборонных предприятий в период войны и награжденные знаком «Житель блокадного Ленинграда». Однако в очередь на квартиры к сентябрю нынешнего года, по данным Минрегионразвития, встали только 137,5 тыс. ветеранов – менее 10% от их общего числа. Не потому, что у остальных с жильем все благополучно, а потому, что многих ветеранов чиновники не признают нуждающимися, хотя квартиры этим ветеранам очень нужны.
Депутат Госдумы Галина Хованская рассказывает «НИ» историю 85-летнего бывшего танкиста, который несколько лет назад стал нуждаться в уходе и переехал из Смоленской области к сыну в Москву. Столичные власти отказались давать ветерану квартиру, потому что он не прожил в Москве положенные для постановки на жилищный учет 10 лет. В Смоленской области ветерану также не положено ничего, потому что там он больше не живет. Письмо танкиста побудило депутата Хованскую направить в администрацию президента просьбу о пересмотре законодательства о предоставлении жилья ветеранам. «Типичная ситуация: жена умерла, дом-развалюха в деревне, единственный сын или дочь в городе. Ветеран продает дом или просто бросает, потому что не продашь никому. А ему потом отказывают – искусственное ухудшение жилищных условий», – поясняет г-жа Хованская.
В Совете ветеранов подмосковной Балашихи «НИ» подтвердили, что многих местных ветеранов также отказывались ставить на жилищный учет из-за ценза проживания. Только в Московской области он составляет не 10 лет, как в столице, а пять. Галина Хованская считает, что для таких ветеранов нужно сделать исключение: выдавать субсидию, исходя из цен того региона, откуда ветеран приехал, «чтобы семья хотя бы смогла купить квартиру большей площади взамен нынешней». Согласно президентскому указу ветерану положена однокомнатная квартира площадью не менее 35 квадратных метров или субсидия в размере средней стоимости 22 квадратных метров.
Чтобы встать на учет, ветерану нужно собрать около двух десятков справок: о ветеранстве, гражданстве, составе семьи, наличии или отсутствии жилья в собственности у ветерана и у членов его семьи, о том, по какому праву ветеран занимает квартиру, в которой живет, об отсутствии долгов по оплате ЖКХ и о ветхости дома, если дом ветхий. Затем эти справки рассматривает имущественный отдел местной администрации.
Чиновники могут придираться в прямом смысле к каждой букве. Жительница Читы Галина Вилцан четыре месяца судилась с администрацией Черновского района города, чтобы ее признали вдовой ветерана войны Яниса Вилцанса. В документах на русском языке имя и фамилия мужа были записаны как Иван Вилцан, и только после разъяснения Агентства латышского языка, что Янис и Иван – это одно имя, а варианты фамилии Вилцанс и Вилцан равнозначны, за женщиной признали право на то, чтобы встать на учет.
Президент Медведев запретил отказывать ветеранам как малоимущим: в указе написано, что имущественное положение ветерана роли не играет. Тем более что формально ветераны Великой Отечественной войны малоимущими не считаются: пенсия участника войны, по данным Минздравсоцразвития, составляет 23 тыс. рублей, пенсия вдовы участника войны – 17 тыс. рублей. Но чиновники находят зацепки для отказов. Например, в Ульяновске, по данным мэрии на 1 октября нынешнего года, из 850 подавших документы ветеранов нуждающимися в жилье признали только 300. Отказы получили 450, заявки остальных 50 находятся на рассмотрении.
Метром не вышел
Чтобы по российским законам быть признанным нуждающимся в жилье, нужно либо никакого жилья не иметь, либо иметь квадратных метров меньше установленного местными властями минимума. В Тамбовской области этот минимум составляет 14 квадратных метров на члена семьи, в Нижегородской – 12, в Москве – 10, в Санкт-Петербурге – 9. «Скажите, пожалуйста, если в двухкомнатной квартире 53 кв. м (34 кв. м составляет жилая площадь) прописаны и проживают пять человек (фактически три семьи), один из которых ветеран ВОВ, ветеран труда, который надеется иметь свое жилье, но ему отказывают в этом в администрации района, т.к. идет превышение учетной нормы общей площади. Так получается, что этот излишек общей площади – коридор, ванна, туалет – как раз место для ветерана? Объясните всем эту абсурдную учетную норму! Никто не будет жить ни на балконе, ни в ванной, ни в туалете!» – пишет в блоге президента жительница Санкт-Петербурга.
Специально для выполнения президентского указа об обеспечении ветеранов квартирами власти Тамбовской области разработали методику, как считать квадратные метры. Оказалось, что важно, не сколько человек в квартире проживает, а на кого эта квартира записана. Например, если ветеран с сыном и с женой сына проживают в двухкомнатной квартире площадью 45 квадратных метров, и по полквартиры принадлежит сыну ветерана и жене сына, то на семью ветерана (он и сын) приходится 22,5 метра или 11,25 метра на человека, так как жена сына членом семьи ветерана не считается. Такому ветерану квартира положена. Даже если жена сына кроме этой квартиры имеет еще одну, пустующую, ветерана все равно признают нуждающимся. Но вот если квартира полностью принадлежит сыну ветерана, а жена сына ничего не имеет, ветерану в квартире откажут: 45 метров, поделенные на трех прописанных, дадут 15 метров на человека – больше учетных 14.
Неправильно было оставлять учетную норму в компетенции местных властей, говорит депутат Хованская. Во многих регионах норма оказалась заниженной: в некоторых районах Подмосковья, по словам депутата, она составляет семь–восемь квадратных метров на человека. Методика подсчета жилой площади также сомнительна. «В квартире три поколения живет, а чиновники учитывают площади бывших жен, детей и внуков и говорят, извините, вы все в шоколаде», – возмущается Галина Хованская.
«Не трепать нервы и сдаться»
У городских ветеранов главный аргумент в борьбе за квартиру – маленькая площадь, у сельских – ветхое состояние дома. Чтобы дом признали ветхим, его должна обследовать комиссия районной администрации. Ветеран из села Кормовое Ремонтненского района ждал комиссию два месяца и дождался только тогда, когда вмешалась прокуратура. Построенный в 1961 году бревенчатый дом ветерана Ползунова администрация Шатковского района Нижегородской области признала годным для проживания, несмотря на сгнивший пол. Там также потребовалось вмешательство прокурора. А в Сасовском районе Рязанской области признали пригодным для проживания дом вдовы участника Великой Отечественной войны Александры Киреевой, хотя этот дом был построен в 1900 году. Когда прокуратура начала расследовать это дело, выяснилось, что большинство членов комиссии в гости к вдове Киреевой не ходили и подписали акт обследования заочно. В Саратове, как передает корреспондент «НИ» Константин ФОМИЧЕВ, дом 84-летнего ветерана Владимира Логинова признали аварийным только после того, как сюжет о нем показал телеканал НТВ.
86-летнего ветерана ВОВ из Чугуевского района Приморского края Петра Бобкова чиновники не признали нуждающимся в жилье, так как площадь его дома составляла 36,5 квадратного метра. То, что ветеран, являющийся лежачим больным, проживает в доме с печным отоплением и без водоснабжения и канализации, в районной администрации не учли. Только после того, как суд по заявлению прокурора признал ветерана Бобкова нуждающимся в обеспечении жильем, его поставили на учет и дали квартиру.
Статистику количества ветеранов, чьи права на жилье удалось восстановить, в Генпрокуратуре РФ не ведут, однако только на сайте ведомства опубликованы более сотни таких случаев. В прокуратуре Приволжского федерального округа сообщили, что за девять месяцев нынешнего года выявили больше 26 тыс. нарушений закона в сфере реализации федеральных социальных программ, а «соблюдение жилищных прав фронтовиков находится на особом контроле». Так, прокурор Большеберезниковского района Мордовии добился постановки на жилищный учет 13 вдов участников ВОВ, которым чиновники «отказывали со ссылкой на недействующие правовые нормы».
Про ветерана Евгения Бритвина из села Красная Пальна Становлянского района Липецкой области «НИ» писали 28 июня 2010 года. Ветеран с женой занимают половину частного дома. Площадь их жилья 32 квадратных метра, в том числе 23-метровая комната и 9-метровый коридор, одновременно являющийся кухней, ванной и туалетом (туалет представляет собой ведро, накрытое тряпкой). «В ситуации семьи ветерана Бритвина никаких изменений не произошло», – сообщил «НИ» сын ветерана. По его словам, все обращения к руководству страны пересылаются в Липецкую область, оттуда – главе района, а он «по-прежнему отказывает», так как у ветерана приходится 16 квадратных метров на члена семьи при учетных 13,5. «Может, вы знаете, как разрешить проблему? Или советуете не трепать нервы и сдаться?» – передает корреспонденту «НИ» вопрос ветерана его сын.
Постановление правительства о признании домов пригодными к проживанию допускает, что в частном доме может не быть водопровода и канализации, если инженерных сетей нет в данном населенном пункте. Галина Хованская утверждает, что к домам, в которых проживают ветераны, с подобными критериями подходить нельзя: «Этим людям хорошо за 80. Их должны поставить на учет без всяких метров. Как в Москве, где дом признается неблагоустроенным, если в нем нет горячей воды».
Есть среди ветеранов и те, кто пользуется своим статусом, чтобы обеспечить жильем своих родственников. Многие ветераны получают уже не первую квартиру, напоминает в беседе с «НИ» представитель Минрегионразвития. Ветерану, прописавшему к себе родственников и тем самым ухудшившему свои жилищные условия, по закону отказать нельзя, если прежнюю квартиру он получил более пяти лет назад. Однако ветеранам из Кош-Агачского района Республики Алтай Текшину Нукееву и Манзыру Такылбаеву отказали под предлогом, что полученную в 2002 году квартиру один из ветеранов продал, а другой – подарил. Ветеранов включили в список нуждающихся в жилье только после вмешательства районного прокурора.
А вот попытка самостоятельно обеспечить себя жильем наказуема. Внучка ветерана ВОВ Николая Рженева Елена Джаборова в 2007 году купила в Казани по ипотеке трехкомнатную квартиру и поселила деда к себе, предоставив ему отдельную комнату. Однако минувшим летом Елена Джаборова, занимавшаяся бизнесом, разорилась, возвращать кредит не смогла, и с февраля нынешнего года квартира выставлена на продажу. Приставы разрешили должникам пожить в ней, пока не найдется покупатель. Но когда в августе Николай Рженев попытался встать на учет, ему отказали под предлогом, что квартира у него и так есть: та самая, которая уже полгода была выставлена на продажу.
Каждый день на счету
Даже постановка на учет не всегда означает, что ветеран получит квартиру. По данным Минрегионразвития, на 1 сентября нынешнего года из 137,5 тыс. поставленных на учет ветеранов квартиры получили 45 тыс. 379, а умерли, не дождавшись жилья, 9 тыс. 610. Правительство запланировало обеспечить всех ветеранов квартирами к октябрю 2011 года. Однако, как заявил на днях министр регионального развития Виктор Басаргин, все больше регионов выбиваются из графика: в июле таких было 16, в сентябре – уже 22. В Ярославской области вместо запланированных 1129 квартир ветеранам дали 182, в Омской – 292 вместо 994, в Архангельской области – 329 вместо 903.
В Самаре власти купили для ветеранов квартиры не в областном центре, а в пригороде под названием Кряж, расположенном на другом берегу Волги, передает корреспондент «НИ» в регионе Сергей ИШКОВ. Ветераны пришли в ужас: поблизости не оказалось ни магазинов, ни аптек, ни поликлиник. Чиновники пообещали обустроить инфраструктуру и наладить автобусное сообщение между Кряжем и областным центром. Ветеранов это не воодушевило: «У нас каждый день на счету».
Деньги на квартиры для ветеранов выделяют из федерального бюджета: в нынешнем году зарезервировано 102 млрд. рублей, большая часть из которых уже разослана по регионам. Стоимость квартиры для ветерана определяют исходя из средней цены в регионе. Вице-президент Гильдии риелторов Московской области Константин Манченко говорит «НИ», что в Подмосковье эта сумма составляет три млн. рублей и примерно соответствует цене тех квартир, которые покупают для ветеранов: «Иногда продавец получит на 100–200 тысяч больше рыночной цены, но это несколько процентов».
«Несколькими процентами» довольствуются не все посредники в сделках с ветеранскими квартирами. Как сообщили «НИ» в Генпрокуратуре РФ, на днях Канский городской суд Красноярского края приговорил к трем годам условно и штрафу в 30 тыс. рублей директора одного из риелторских агентств Сергея Застольского. Действуя по доверенности от продавцов квартир, г-н Застольский указывал в документах завышенную стоимость, благодаря чему присвоил 1,2 млн. рублей.
Начальница же отдела соцзащиты населения Тымовского района Сахалинской области Надежда Горожанкина, по данным Генпрокуратуры, из выделенных на покупку квартиры для ветерана войны Веры Мельниковой 1 млн. 497,6 тыс. рублей потратила по назначению лишь 718 тыс. рублей, а остальные перевела на собственный банковский счет. В результате ветеран оказалась в квартире с обвалившейся штукатуркой, треснутой балконной дверью, без раковины и водонагревающей колонки и «с частично отсутствующими плинтусом и линолеумом».