Бедность ли порок?

Результатов назначенной следствием экспертизы родители ждут не позже 20 августа – именно такую дату назвал Уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Павел Астахов. «Сейчас родителям удалось добиться возвращения им дочери», – рассказала «НИ» представитель «Анапского родительского комитета» Анна Кисличенко, которая постоянно держит связь с семьей.

Напомним, трехмесячный малыш умер 12 августа в больнице села Мысхако, куда его вместе с трехлетней сестрой поместили органы опеки, изъявшие детей у семьи Максима и Виктории Тонких. В справке о смерти сказано, что всему виной отек и очаговая травма головного мозга, «контакт с тупым предметом с неопределенными намерениями». Оба родителя – выпускники детского дома. Органы опеки стали навещать семью с проверками, узнав, что отец потерял работу. В один из таких визитов 6 августа забрали детей. Причиной стали пустой холодильник, беспорядок и задолженность по квартплате. Вернуть сына и дочь пообещали, когда отец принесет справку с новой работы. Через несколько дней, 12 августа, семье сообщили о смерти мальчика. Теперь следствие выясняет, как погиб ребенок, за здоровье и благополучие которого несли ответственность органы опеки и больница.

Представители общественных организаций, пообщавшиеся с семьей, и знакомые семьи Тонких отзываются о родителях положительно, сообщая, что они не пьющие, не наркоманы, просто бедно живут. Именно поэтому не ясно, почему представители органов опеки пошли на такие карательные меры. Особенно контрастно эта история выглядит по сравнению с недавним случаем в Нижнем Новгороде, где, наоборот, зная о ситуации в семье Олега Белова (мужчина убил свою жену, мать и шестерых детей), местные чиновники даже не позаботились о том, чтобы как-то отстранить отца от жизни со своей семьей.

«Опека в России работает по Семейному кодексу, который давно никто не менял. Этот документ совершенно карательный по отношению к любой семье», – сказал «НИ» глава общественной организации «Право ребенка» Борис Альтшулер. Он заметил, что в Семейном кодексе, а также в законе об опеке и попечительстве есть множество положений о том, как разделять детей с родителями, а затем устраивать ребят в детские дома, но ни слова нет о том, как сохранить семью. «Опека только решает: отнять ребенка или оставить. По закону она не может позвонить соцзащите и заставить их работать, так как вторые не обязаны слушаться этих указаний», – заметил эксперт, добавив, что помочь семье могут только органы социальной защиты. Координационный совет по делам инвалидов при Общественной палате РФ, членом которого является организация г-на Альтшулера, внес этим летом в Совет Федерации предложения изменений в Семейный кодекс, которые связывают деятельность опеки с работой социальной защиты.

Именно по этой причине, считает эксперт, и происходят подобные ситуации: опека либо отбирает детей у тех семей, которым просто нужна небольшая помощь соцзащиты, либо закрывает глаза на случаи, подобные инциденту в Нижнем Новгороде. «О ситуации с Олегом Беловым знали давно, но никто ничего не делал. А где же соцзащита, которая должна была помочь семье?» – возмущается Борис Альтшулер. Он замечает, что, несмотря на вступивший в силу с 1 января новый закон о социальном обслуживании, соцзащита не спешит меняться и помогать людям, а никто за этим даже не следит.

«Опека сегодня выполняет несвойственные ей функции. Это влияет на скорость, профессиональные качества, содержание работы», – заметил в разговоре с «НИ» эксперт Общественной палаты РФ по вопросам социального сиротства Александр Гезалов. Он пояснил, что опека должна выполнять надзорные функции и решать различные юридические вопросы. Выявлять же проблемные семьи и работать с ними должны органы социальной защиты. «Сейчас органы опеки пытаются делать все – и выявлять, и проверять, и отбирать. Успеть все это сделать невозможно. А потому у нас просто ждут, пока ситуация станет критичной, и забирают детей», – утверждает эксперт. Он заметил, что из-за подобной практики многие семьи до последнего боятся обращаться за помощью к соцзащите, опасаясь, что это приведет лишь к карательным мерам.