Posted 17 июня 2015,, 21:00

Published 17 июня 2015,, 21:00

Modified 8 марта, 03:39

Updated 8 марта, 03:39

Глава Карачаево-Черкесии Рашид Темрезов

Глава Карачаево-Черкесии Рашид Темрезов

17 июня 2015, 21:00
Рашид Темрезов – один из самых молодых глав российских регионов, хотя руководит Карачаево-Черкесией уже пятый год. В отличие от своих предшественников глава КЧР не избегает прямого общения с жителями республики и с представителями СМИ, отвечая на их самые неудобные вопросы. Более того, сам часто инициирует встречи с об

– Рашид Бориспиевич, давайте начнем наш разговор с традиционного в «НИ» вопроса: следите ли вы за публикациями в прессе? Как вы взаимодействуете со СМИ и насколько важно для вас то, что пишут различные издания?

– Конечно, важно! Но ровно в той плоскости, которая полезна для власти. То есть правдивая информация или критика, но конструктивная и справедливая. Не скрою, всегда приятно смотреть позитивные сюжеты и новости. Хотя реагируем и на критику. Как не реагировать?! Это помогает в работе, подсвечивает моменты, которые остались вне поля зрения власти. Из прессы узнаешь многое. Наши чиновники обычно стараются как? Приехали, доложили, что «все хорошо, все замечательно, завтра – коммунизм!» А на самом деле проблем много.

– В одной из московских газет буквально на днях появилась информация о том, будто в КЧР тендеры выигрывают компании, которыми руководят ваши друзья или родственники.

– Мои друзья и единомышленники работают вместе со мной в органах власти. Не враги же должны со мной работать! Что касается родственников: отец у меня врач, мама экономист, но она больше занимается домашними вопросами. Старший брат – врач, младший – юрист, работает федеральным судьей уже бог знает сколько времени. Вот это – мои родственники, моя семья... Нас три сына у отца, десять внуков. Всей дружной семьей живем в одном дворе, в одном доме. Наши дети не считают себя двоюродными. Вот все, что касается моих родственников... Можно много что писать и говорить, но вы же понимаете, как иногда рождаются подобные статьи в каких-то непонятных изданиях или интернет-ресурсах.

– У вас есть оппозиционные СМИ?

– Конечно! Интернет-ресурсы есть, газета есть независимая.

– Она может вас критиковать?

– Более того, я их сам прошу об этом.

– А как это происходит? Вы говорите им: «Покритикуйте меня»?

– Нет, просто приглашаю журналистов на откровенный разговор. Садимся за стол, и я обращаюсь к ним: «Задавайте любые вопросы». Такой формат общения со СМИ у нас присутствует. Как минимум два раза в год собираемся. Плюс прямые эфиры с жителями тоже регулярно проходят.

– А если эта независимая газета о вас напишет что-то нехорошее?

– Что значит «нехорошее»?

– Что вам не очень понравилось бы!

– Если в моей деятельности – будь то средство массовой информации или общественная организация – указали на какой-то недочет или ошибку, я не буду рвать и метать. Мол, зачем это написали! Если критика справедлива – пойду это исправлять. Потому что сегодня один человек в республике отвечает за все как высшее должностное лицо. Недавно поступил сигнал о том, что у нас лекарственные препараты, которыми должны обеспечивать бесплатно, продают в больницах за деньги. За эти факты я признателен журналистам. Уже сделали оргвыводы по двум главным врачам. Или другой момент. Мне не спешат докладывать, скажем, о каких-то сложностях в сфере ЖКХ. А пресса обнаружила конкретную проблему конкретного человека или дома. На это, конечно, мы реагируем, устраняем. Поэтому, конечно же, критика помогает. Я к критике абсолютно спокойно отношусь: зачем мне самому себе глаза замыливать?

– Еще пишут о том, что власти КЧР обещали год назад провести дорогу в Архыз. Но дороги по-прежнему нет.

– Про Архыз хотелось бы поговорить отдельно, потому что для нас это очень важный проект. Любой человек в Интернете в режиме реального времени может увидеть, что сегодня там происходит, какие строительные работы ведутся, на каком они этапе. И мы всегда можем ответить четко, что закончили, к примеру, пусковой комплекс первого поселка, что завтра предстоит сделать. Дорога, о которой вы говорите, равно как и все другие инженерные коммуникации, к первому пусковому комплексу построены, сданы в эксплуатацию. Теперь по современной качественной дороге можно из Черкесска приехать в Архыз за час. Но в полном объеме курорт «Архыз» заработает лишь к 2020–2022 году. Так, чтобы мы могли разово принять до 10 тысяч человек. По крайней мере такую задачу ставим перед собой. Планируем создать там порядка 5 тысяч рабочих мест, плюс еще 10 тысяч по смежным направлениям.

– А вообще, к вам много туристов приезжает?

– За последний год число желающих отдохнуть на горнолыжных курортах Кавказа увеличилось. В 2013 году, по данным ски-базы в «Архызе», за горнолыжный сезон было продано 35 тысяч ски-пасов, а за 2014 год – уже 100 тысяч. Для многих гостей, особенно молодых, стала немалым откровением уникальная природа Архызского ущелья и условия отдыха в поселке Романтик. Для любителей старины здесь немало архитектурных памятников аланской культуры, христианские церкви, городища. В Карачаево-Черкесии находится самый древний на территории России действующий православный храм. Работает крупнейшая в Европе Астрофизическая обсерватория Российской академии наук. Сегодня заметен скачок турпотока в Архызе, Домбае и во всем Приэльбрусье. Кстати, в том числе и в Красной Поляне в Сочи. Люди говорят: «И смысл нам несколько часов лететь в Женеву, потом почти столько же ехать на машине до горнолыжных курортов, когда мы через три часа – и у вас?»

– Но надо еще и сервис соответствующий создать, как в Европе...

– В Европе не везде сервис идеальный. Да мы и не хотим брать европейскую модель. Надо, чтобы гости приехали в Карачаево-Черкесию и почувствовали местный колорит. Зашли в казачью избу – попробовали блины, послушали русские народные песни. Зашли в карачаевскую, черкесскую, абазинскую саклю или ногайскую юрту, там бы их угостили блюдами национальной кухни, показали наше традиционное кавказское гостеприимство. Но сервис – здесь я согласен – проблема для всех. Когда строишь новый курорт, начинаешь понимать, что нужны и инструкторы по горным лыжам, и экскурсоводы, и официанты, и отельеры. И так по целому кругу. Мы с компанией «Курорты Северного Кавказа» сейчас занимаемся этим вопросом, подтягиваем Северо-Кавказский федеральный университет, другие вузы и средние технические учебные заведения. То есть параллельно занимаемся всем: строим курорты и набираем людей, обучаем их, отправляем в другие города на учебу.

– Кроме туризма, какие еще экономические источники роста в республике? За счет чего формируется бюджет?

– Мы больше все-таки промышленная или аграрная республика, чем туристическая. Около 60% населения республики – это жители села. Что касается промышленного производства, то основные предприятия у нас – Уральская горно-металлургическая компания (УГМК), «Евроцемент», крупнейший на территории Европы агрокомбинат «Южный» и много других предприятий, созданных за последние годы. Для России они, может, и не являются гигантами, но для республики очень крупные – порядка 600–700 рабочих мест на каждом. Открылась первая в республике фабрика по переработке шерсти, она сейчас единственная в Российской Федерации. Кроме того, Derways – первый частный автомобильный завод в России. Кстати, черно-желтые такси, которые вы видите в Москве, собирают у нас. Ну, не только их. Вся линейка – 12 моделей машин.

– Основная часть России считает, что на Кавказе самая большая безработица. И самые крупные дотации центра идут туда. И часто возникает тема: «Хватит кормить Кавказ!»

– Давайте обратим внимание на то, что Кавказ не тот, каким был даже три, четыре года назад. У Министерства финансов Российской Федерации есть в открытом доступе все цифры дотаций. Любой может ознакомиться с ними, если есть желание.

На встрече с редколлегией «НИ» глава Карачаево-Черкесии рассказал о проблемах региона.
Фото: ЕКАТЕРИНА ВАРЮХИЧЕВА

– Но бюджет КЧР поддерживается субсидиями из федеральной казны?

– Мы в 2014 году впервые вышли из списка высокодотационных субъектов. На языке цифр это означает менее 40% федеральных дотаций от собственных доходов. Более того, по объемам дотаций Карачаево-Черкесия всегда находилась чуть ли не в самом конце списка российских регионов. В отличие от многих других у нас бюджет социально ориентирован на 80%. Раньше был на 60%. И почти 20 с лишним лет не строились социальные объекты, детские сады. Мы же их построили штук 40, не меньше. Первым делом поставили перед собой цель – ликвидировать очереди в детские сады. Спорткомплексов построили больше, чем за все время существования республики. Я сегодня приезжаю в любое село, и первый вопрос председателю поселения: сколько у него детей в этом году пошли в первый класс. Он отвечает, допустим, 35. А сколько родилось? К примеру, 100. Понятно, что прирост. Через три года детки пойдут в садик, а через семь лет в первый класс. И снова встает проблема обеспечения мест в дошкольных и образовательных учреждениях. Поэтому ни в коем случае нельзя останавливаться на одном месте.

– Что вы делаете для привлечения инвесторов?

– У нас довольно прогрессивная нормативно-правовая база для развития бизнеса. Новое предприятие на семь лет от налога на имущество освобождаем. К примеру, крупнейшее на Юге России предприятие «Кавказцемент», входящее в холдинг «Евроцемент Груп», раньше даже не состояло на налоговом учете в КЧР. Сейчас исправно платят налоги здесь. Поэтому я им говорю: «Вы и по социалке помогаете, и завод новый строите. Я со стороны власти буду поддерживать вас всем, что в моих полномочиях. Вам никто не будет докучать проверками». Мы часто встречаемся с предпринимателями и в Москве, и в республике. Я стараюсь делать так, чтобы им не создавали проблем, не вынуждали звонить по каждому вопросу. Не надо щеки надувать: «Мы власть». Я, наоборот, говорю: «Я – ваш помощник здесь». И считаю, что с бизнесом надо разговаривать на равных.

– Вы сказали, что 60% населения живет в сельской местности. Но при этом у вас тоже сохраняется отток молодежи из села. Какие меры, на ваш взгляд, могли бы помочь удержать людей?

– Процесс урбанизации еще никто не отменял. Из молодежи, уезжающей в большой город учиться, мало кто возвращается. Хотя повлиять на ситуацию, наверное, можно. Когда мы в населенных пунктах сделали дорогу, построили новый фельдшерско-акушерский пункт, стадион, детский сад, школу, народ понимает, что все хорошо, и у многих пропадает желание куда-то уезжать.

– И все же, какая ситуация у вас с безработицей?

– Она, конечно, выше, чем в среднем по России, но ниже, чем по СКФО. Точно сейчас не скажу, порядка 4,7 тыс. человек. Я по другим вещам смотрю – по покупательской способности. Вижу, что в республике она высокая. Личные подсобные хозяйства у нас увеличились – их у нас около 75 тысяч сейчас только в сельских населенных пунктах. Еще 20 тысяч в городских округах. Я не беру крестьянско-фермерские или крупные предприятия агропромышленного комплекса, а индивидуальное подворье. Мы достаточно активно работаем с Минсельхозом РФ, оказываем меры господдержки именно личным подсобным хозяйствам.

– На отборочном конкурсе одного из европейских кинофестивалей показали любопытный фильм, как у вас в республике восстанавливают породу карачаевских лошадей...

– Да, нам из федеральной собственности вернули конезавод, на котором занимаются восстановлением и разведением этой уникальной породы. Карачаевские скакуны, как альпинисты, могут забираться даже на вершины гор. В свое время их широко разводили для охраны южных рубежей СССР. Они несли службу вместе с пограничниками вплоть до Памира и китайской границы. Сегодня даже из Европы приезжают покупать этих умных и сильных лошадей.

– Часто на территориях с двойным названием возникают сепаратистские настроения. В свое время у вас тоже поднимался вопрос разделения республики на два самостоятельных субъекта. Живы эти настроения сейчас?

– Чуть-чуть истории. В конце 80-х – начале 90-х годов, когда по всей стране была такая тенденция, Карачаево-Черкесию некоторые товарищи намеревались разбить на пять субъектов: на Карачаевскую, Черкесскую, Русско-Зеленчукскую, Ногайскую и Абазинскую. Но прошел всенародный референдум, на котором почти 97% жителей проголосовали за единую и неделимую Карачаево-Черкесскую Республику в составе Российской Федерации. Мне часто задают вопрос: «Как у вас там? Есть ли мир и согласие?» Я считаю, что у нас мир и согласие. Но как удается поддерживать их? Конечно, серьезная работа проводится, в том числе органами власти. Но согласие сохраняется в основном благодаря разуму и мудрости наших людей. В Карачаево-Черкесии один из самых больших процентов межнациональных браков.

– Какие у вас контакты с коллегами – другими главами территориальных образований? Братство, сугубо рабочие отношения, конкуренция, ревность?

– Хочу сказать относительно Северо-Кавказского федерального округа. И при Хлопонине (Александр Хлопонин, бывший полномочный представитель президента РФ в СКФО. – «НИ»), и при нынешнем полпреде Сергее Меликове мы часто контактируем. При полпреде создан и функционирует Совет глав субъектов округа. Мы достаточно часто собираемся, обсуждаем актуальные вопросы. В последнее время у нас появился и новый формат общения, когда главы субъектов собираются вместе. Первый раз собрались в Дагестане у Рамазана Абдулатипова, потом в Северной Осетии у Теймураза Мамсурова. Собираемся к Юнус-Беку Евкурову в Ингушетию. Приезжаем, день-два общаемся. Но и вне этих встреч практически с каждым коллегой раз в два-три дня созваниваемся. Что касается конкуренции... У нас так выстроились отношения, что если кто-то что-то сделал, может позвонить и сказать: «У того-то есть желание войти в республику с инвестициями. Я не подхожу, а вы...». Подобное общение считаю очень конструктивным. У нас существуют партнерские и даже дружеские отношения с Оренбургской областью. Летали к ним целой делегацией в гости. Когда госсовет идет или какие-то заседания, тогда встречаемся с другими главами, но все-таки больше из регионов СКФО.

– Вы четыре года у власти, приближается срок принятия решения: переизбираться, назначаться. Вы готовы участвовать в этой борьбе?

– Отвечая на ваш вопрос, соизмеряю – что сделано и что еще предстоит. Конечно, многое еще нужно сделать. Но работать дальше готов.

– Вам многие вопросы приходится решать в Москве. Сколько времени вы здесь проводите?

– Не много. Раз в месяц бываю без совещаний, потому что разные встречи проходят. К примеру, вчера встречался с министром труда и социального развития, с главой судебных приставов. Были переговоры с бизнесменами, которые хотят зайти в республику с очень интересным проектом – строительство масштабного санаторно-курортного комплекса. Москва – это центр принятия главных решений. Хочешь не хочешь, но приходится здесь бывать.

– Многие говорят о необходимости децентрализации власти. Какое министерство или ведомство вы бы у себя приняли, если бы такое случилось?

– Министерство культуры! Тогда мы имели бы возможность показать всему миру, что кавказцы на самом деле мирные и гостеприимные люди, далекие от тиражируемого негативного образа! Продемонстрировали бы свои древние храмы, античные городища, единственный сохранившийся в мире наскальный лик Христа и многое другое. Хотя, думаю, это из области фантастики...

"