Кто последний?

В марте в Москве количество судебных постановлений об аресте сократилось с 599 до 529 по сравнению с тем же месяцем прошлого года. Постановлений о продлении срока содержания под стражей тоже стало меньше – 1396 вместо 1183. Зато в два раза чаще стали оставлять людей под домашним арестом – 577 случаев вместо 255. Такую статистику сообщила в апреле прокуратура Москвы. А Мосгорсуд заявил, что в прошлом году по сравнению с 2014-м количество арестов снизилось более чем на 6,5%, а количество ходатайств следователей об аресте – на 4%.

И тем не менее адвокаты все чаще жалуются, что попасть к арестованным сложно. «Чем адвокат может заниматься в 22.15 в понедельник? Гнать в Печатники, записываться в очередь в СИЗО-6, чтобы обнаружить, что в списке на завтра он уже 34-й, а на послезавтра 27-й», – написал 28 марта на своей странице в Facebook адвокат Максим Крупский. Похожий пост он разместил неделю назад: «СИЗО-6. И снова какие-то ублюдки порвали список. Причем список от четверга, первым в нем был. Еще в субботу был на месте. Люблю я наших людей все-таки. Кто-то наивный на новом списке написал: «Не рвать! Будьте людьми!!!»

«Мне интересно, кто тот таинственный вредитель, который под сенью ночи рвет списки на входе в московские изоляторы? Опять Госдеп озорничает или лично Обама? Вчера был в списке вторым, а сегодня уже под номером 35», – жаловался адвокат и бывший следователь по особо важным делам СК РФ Андрей Гривцов, который пытался пройти к подзащитному в СИЗО-4.

Для московского адвоката попасть к своему подопечному, который содержится под стражей, – задача нетривиальная: нередко приходится часами стоять в очередях. «Проблема заключается в отсутствии достаточного количества кабинетов для общения и в неграмотной организации контрольно-пропускного процесса», – сказал «НИ» Максим Крупский.

Он замечает, что в СИЗО-6 содержатся около двух тысяч человек, а кабинетов для разговоров со следователями и адвокатами – всего 13. Причем в двух из них можно присутствовать не более получаса. Кабинетов, где можно общаться без ограничения по времени (а точнее, до закрытия СИЗО), остается 11. «Обычно в день максимум могут пройти 20–25 человек, редко – до 30», – рассказывает адвокат.

Электронная очередь есть только для передач. Адвокаты и следователи, пытаясь как-то решить проблему с очередностью, составляют списки на бумаге и вешают их на двери изолятора. Списки часто рвут те, кто не успел вовремя вписать свою фамилию. По словам Максима Крупского, можно приехать заранее, записаться и сфотографировать листы. В день же, когда надо пообщаться с подзащитным, нужно прибыть в 5–6 утра и опять занять очередь, так как старого списка, скорее всего, уже не будет. Конечно, нередки в очереди споры и даже потасовки.

«Если адвокату нужно обязательно пообщаться с подзащитным, то самый верный способ – ночевать у дверей изолятора. Некоторые отправляют туда своих помощников», – рассказывает Максим Крупский. Ждать часто приходится на улице, в любую погоду. «В каком-то смысле это нас примиряет со следователями, поскольку они в таком же положении. Правда, в каких-то особенных случаях у них есть возможность заранее забронировать кабинет, но в целом все стоят в одной и той же очереди», – говорит адвокат.

«НИ» удалось на условиях анонимности поговорить со следователем Главного следственного управления СК РФ по Москве. «Мы стоим в той же самой очереди, что и адвокаты. Никаких преференций нет. На ожидание приходится тратить целый рабочий день, а времени и так с учетом огромной загруженности постоянно не хватает. Следователи, как и адвокаты, приезжают в пять утра в изолятор, чтобы попасть к обвиняемому даже для производства простого и формального следственного действия», – пожаловался собеседник «НИ». В редких случаях следователь действительно может забронировать себе кабинет в СИЗО. «Для этого надо писать письмо от имени начальника, обосновывая наличие такой необходимости. Как правило, этим пользуются только следователи федеральных органов государственной власти, и то изредка», – заметил наш собеседник.

Из-за такого положения вещей следователям проще работать, когда человек находится под домашним арестом или под подпиской о невыезде. Это существенно экономит время. «Однако далеко не по всем делам можно применить такие меры пресечения из опасений, что обвиняемый скроется. Кроме того, наши начальники далеко не всегда вникают в наши проблемы, а потому крайне неохотно согласуют менее строгие меры пресечения. Начальникам проще и спокойнее, когда все содержатся под стражей. Так они точно знают, что никто не убежит, а следователи предпочитают не спорить с начальниками», – добавляет «НИ» сотрудник следственного управления.

«Попасть в СИЗО в Москве очень тяжело. Огромные очереди. Люди сутками не могут пройти. Кабинетов для работы мало, а арестантов много», – выразил свою точку зрения в разговоре с «НИ» бывший следователь и действующий адвокат Андрей Гривцов. По его словам, в четвертом СИЗО 20 кабинетов для общения, а в «Лефортово» – всего штук пять. Гривцова в списки заранее записывает помощница, а вот в день посещения он сам едет занимать очередь к пяти утра на случай, если прежний список порвут. «Все-таки люди более-менее интеллигентные, но бывают потасовки за списки и проход. Люди начинают обвинять друг друга в уничтожении списков и дерутся. Ситуация всех достала, а никаких мер не принимают, работать невозможно», – сетует Андрей Гривцов.

Иногда очереди в СИЗО приводят к тому, что адвокату так и не удается пообщаться с подзащитным до суда. В таком случае приходится заявлять на первом судебном заседании ходатайство о предоставлении свидания с подопечным и продолжении процесса уже после разговора. А судья может и не пойти навстречу.

В пресс-бюро Федеральной службы исполнения наказаний на вопросы «НИ» ответили, что администрация СИЗО обязана в рабочее время организовать беспрепятственное посещение изолятора защитниками и следователями. Однако следователи в среднем работают с подозреваемыми около трех часов, а иногда могут занимать кабинет на целый день. Адвокаты же часто защищают более чем одного человека. В таком случае арестованных к ним выводят по очереди. А значит, кабинет опять же может быть занят очень долго.

В ведомстве признают, что СИЗО переполнены более чем на треть. «Расчет требуемого количества следственных кабинетов в СИЗО для свиданий защитников с подзащитными и производства следственных действий производится согласно нормам проектирования следственных изоляторов и тюрем исходя из установленного лимита наполнения. В связи с переполнением СИЗО отмечается увеличение количества адвокатов и сотрудников следственных органов, посещающих учреждения для работы с подозреваемыми и обвиняемыми. В учреждениях УФСИН России по Москве при лимите наполнения 8,6 тыс. человек фактически содержится 11,9 тыс. человек, переполнение составляет 37,7%», – отметили в пресс-бюро ФСИН России.

Тюремное ведомство пытается по мере возможности решать проблему – например, переоборудуя в кабинеты для адвокатов и следователей помещения для свиданий заключенных с близкими. «В СИЗО-2 за счет переоборудования ряда помещений для краткосрочных свиданий количество кабинетов возросло на 13, в СИЗО-5 – на 5 кабинетов, в СИЗО-4 увеличено с 6 до 23 кабинетов. При необходимости, по предварительной заявке следователей, время работы следственных кабинетов продлевается. В неотложных случаях работа следственного отделения организована в выходные дни», – заключили в пресс-бюро ФСИН. Кроме того, для увеличения пропускной способности следственных отделений СИЗО были созданы так называемые экспресс-кабинеты, где находиться можно максимум час.

По мнению Максима Крупского, проблему нужно решать комплексно. Во-первых, должна исчезнуть переполненность изоляторов. Во-вторых, необходимо обновить здания СИЗО. В-третьих, стоит организовать хотя бы электронную очередь. «Конечно, это требует финансовых вливаний. Не думаю, что люди, от которых зависит решение проблемы, станут ею заниматься. Они-то в очередях не стоят», – уверен адвокат.