17 ноября 1941 года Сталин приказал сжигать дотла свои же деревни

Поколения воспитывались на образе Зои Космодемьянской – отважной 18-летней девушки, замученной фашистами. Впервые страна узнала о ней из очерка «Таня», опубликованного в газете «Правда»27 января 1942 года.

Сергей Баймухаметов

«В первых числах декабря 1941 года в Петрищеве, близ города Вереи, немцы казнили восемнадцатилетнюю комсомолку-москвичку, назвавшую себя Татьяной.

То было в дни наибольшей опасности для Москвы. Дачные места за Голицыном и Сходней стали местами боев. Москва отбирала добровольцев-смельчаков и посылала их через фронт для помощи партизанским отрядам в их борьбе с противником в тылу. Вот тогда в Петрищеве кто-то перерезал все провода германского полевого телефона, а вскоре была уничтожена конюшня немецкой воинской части и в ней семнадцать лошадей. На следующий вечер партизан был пойман…

Партизан был отведен в избу, где жили офицеры, и тут только разглядели, что это — девушка, совсем юная, высокая, стройная, с большими темными глазами и тёмными стрижеными, зачесанными наверх волосами.

Хозяевам дома было приказано выйти в кухню, но всё-таки они слышали, как офицер задавал Татьяне вопросы и как та быстро, без запинки отвечала: «нет», «не знаю», «не скажу», «нет», и как потом в воздухе засвистели ремни, и как стегали они по телу…

В 10 часов утра пришли офицеры. Старший из них по-русски спросил Татьяну:

— Скажите, кто вы?

Татьяна не ответила.

— Скажите, где находится Сталин?

— Сталин находится на своём посту, — ответила Татьяна….

На грудь Татьяне повесили отобранную у неё бутылку с бензином и доску с надписью «Партизан». Так её вывели на площадь, где стояла виселица…

Под спущенной с перекладины петлёй были поставлены один на другой два ящика из‑под макарон. Татьяну приподняли, поставили на ящик и накинули на шею петлю. Один из офицеров стал наводить на виселицу объектив своего «кодака»: немцы — любители фотографировать казни и экзекуции. Комендант сделал солдатам, выполнявшим обязанность палачей, знак обождать.

Татьяна воспользовалась этим и, обращаясь к колхозницам и колхозникам, крикнула громким и чистым голосом:

— Эй, товарищи! Чего смотрите невесело? Будьте смелее, боритесь, бейте немцев, жгите, травите!.. Мне не страшно умирать, товарищи. Это — счастье умереть за свой народ...

Татьяна повернулась в сторону коменданта и, обращаясь к нему и к немецким солдатам, продолжала:

— Вы меня сейчас повесите, но я не одна, нас двести миллионов, всех не перевешаете. Вам отомстят за меня... Прощайте, товарищи! Боритесь, не бойтесь! С нами Сталин! Сталин придёт!..

Она умерла во вражьем плену на фашистской дыбе, ни единым звуком не выдав своих страданий, не выдав своих товарищей. Она приняла мученическую смерть, как героиня, как дочь великого народа, которого никому и никогда не сломить! Память о ней живёт вечно!..

И немеркнущая слава разнесется о ней по всей советской земле, и миллионы людей будут с любовью думать о далёкой заснеженной могилке, и Сталин мысленно придёт к надгробию своей верной дочери».

О Зое Космодемьянской слагали поэмы, писали оперы, книги, снимали фильмы, по всей стране создавались десятки музеев, установлены сотни памятников.

За этим как-то терялась суть ее подвига, в чем он?

После освобождения Петрищево в село приехала специальная комиссия «в составе представителей ВЛКСМ, офицеров Красной Армии, представителя РК ВКП(б)». Был составлен «Акт осмотра и опознания тела Зои Космодемьянской».

Из докладной записки секретаря МГК ВЛКСМ А. Пегова – в МГК ВКП(б), 5 февраля 1942 года:

«1 ноября МГК ВЛКСМ послал группу комсомольцев, в том числе и комсомолку Зою Космодемьянскую, в распоряжение разведуправления Западного фронта. 28-29 ноября она была направлена через линию фронта… В первых числах декабря она ночью пришла в село Петрищево и подожгла три дома (дома граждан Кареловой, Солнцева, Смирнова), в которых жили немцы. Вместе с этими домами сгорело: 20 лошадей, один немец, много винтовок, автоматов и много телефонного кабеля. После поджога ей удалось уйти. Через два дня, в седьмом часу вечера, она вторично пришла в это же село. При попытке поджечь дом на краю деревни она была схвачена немецкими патрулями».

Зою Космодемьянскую и ее товарищей, самоотверженных советских юношей и девушек, которые записывались в комсомольские диверсионные отряды, чтобы сражаться с фашистами, отправили на помощь Красной Армии – выполнять

ПРИКАЗ СТАВКИ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОГО КОМАНДОВАНИЯ № 0428

г. Москва.

17 ноября 1941 года

Опыт последнего месяца войны показал, что германская армия плохо приспособлена к войне в зимних условиях, не имеет теплого одеяния и, испытывая огромные трудности от наступивших морозов, ютится в прифронтовой полосе в населенных пунктах [...]

Лишить германскую армию возможности располагаться в селах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населенных пунктов на холод в поле, выкурить их из всех помещений и теплых убежищ и заставить мерзнуть под открытым небом — такова неотложная задача, от решения которой во многом зависит ускорение разгрома врага и разложение его армии.

Ставка Верховного Главнокомандования ПРИКАЗЫВАЕТ:

1. Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40 — 60 км в глубину от переднего края и на 20 — 30 км вправо и влево от дорог. Для уничтожения населенных пунктов в указанном радиусе действия бросить немедленно авиацию, широко использовать артиллерийский, и минометный огонь, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы, снабженные бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами.
2. В каждом полку создать команды охотников по 20 — 30 человек каждая для взрыва и сжигания населенных пунктов, в которых располагаются войска противника. В команды охотников подбирать наиболее отважных и крепких в политико-моральном отношении бойцов, командиров и политработников, тщательно разъясняя им задачи и значение этого мероприятия для разгрома германской армии. Выдающихся смельчаков за отважные действия по уничтожению населенных пунктов, в которых расположены немецкие войска, представлять к правительственной награде.
3. При вынужденном отходе наших частей на том или другом участке уводить с собой советское население и обязательно уничтожать все без исключения населенные пункты, чтобы противник не мог их использовать. В первую очередь для этой цели использовать выделенные в полках команды охотников.
4. Военным Советам фронтов и отдельных армий систематически проверять, как выполняются задания по уничтожению населенных пунктов в указанном выше радиусе от линии фронта. Ставке через каждые 3 дня отдельной сводкой доносить, сколько и какие населенные пункты уничтожены за прошедшие дни и какими средствами достигнуты эти результаты.

Ставка Верховного Главнокомандования

И. СТАЛИН

Б. ШАПОШНИКОВ

(Центральный архив министерства обороны, ф. 208, оп. 2524, д. 1, л. 257-258)

Сразу же соответствующие директивы были приняты на уровне фронтов, армий, дивизий. И доведены до полков и батальонов.

Приказ, разумеется, был секретный. Он стал известен только в нынешние времена. Но вот интересный факт – из книги Баурджана Момыш-улы, комбата, комполка в знаменитой Панфиловской дивизии, сражавшейся под Москвой. С 1960 года в СССР только на русском языке вышлоне менее двадцати изданий его книги «За нами Москва. Записки офицера». И в ней он писал открытым текстом:

«К нам приехал начальник артиллерии дивизии подполковник Виталий Иванович Марков...

- Знаете, - с грустью сказал он мне, - нам приказано оставить занимаемые позиции и отойти на следующий рубеж. И приказано сжигать все на пути нашего отступления...

- А если не сжигать? - вырвалось у меня.

- Приказано. Мы с вами солдаты…

Ночью запылали дома: старые, построенные еще дедами, почерневшие от времени, и совсем новые, срубленные недавно, еще отдающие запахом смолы. Снег таял от пожаров…

К нам подошла пожилая русская женщина… Она была как комок возмущения…

- Что вы делаете? - строго спросила она Маркова.

- Война, мамаша, отечественная, -ляпнул я.

- А наши дома, по-твоему, не отечественные? Какой дурак назначил тебя командиром? - крикнула она и со всего размаха ударила меня по лицу. Я пошатнулся. Марков отвел меня в сторону...

Деревня горела. Мы уходили, озаренные пламенем пожара. Рядом со мной шел Марков. Мы долго молчали…

Позади нас слышался мерный звук приглушенных шагов. Батальон шел. Батальон молчал.

- Нет! - вдруг поднял голову Марков. - Она тебя правильно побила.

- Она должна была бить вас, товарищ подполковник, а не меня. Вы приказали…»

Через 12 дней после выхода приказа Ставки командующий Западным фронтом Жуков и член Военного совета Булганин доложили:

ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ, ТОВАРИЩУ ШАПОШНИКОВУ

Во исполнение приказа Ставки №0428 от 17 ноября о поджогах населенных пунктов Военным советом немедленно были приняты следующие меры:

[…]

1. Армиям выделены по эскадрилье самолетов Р-5 и У-2, всего 45 самолетов.
2. Изготовлено и выделено частям индивидуальных зажигательных средств - термитные запалы, шары, цилиндры, шашки - общим числом 4 300 единиц.
3. Выдано свыше 100 000 бутылок с зажигательными смесями и приспособления для их использования.
4. Для помощи в создании команд охотников в дивизии направлены из резерва фронта 38 командиров.
5. Утверждены по каждой армии пункты, подлежащие сожжению и разрушению и установлены задания, в связи с этим, родам войск (авиация, артиллерия, команды охотников, диверсионные и партизанские отряды).

За истекшее время сожжено и разрушено 398 населенных пунктов…[За 12 дней. – С.Б.]

[…]

Работа по выполнению приказа Ставки №0428 продолжается во всех частях фронта.

Жуков Булганин

29 ноября 1941 года

(Центральный архив министерства обороны, ф.326. оп. 5045. д. 1. л. 62-63)

Приказ Сталина № 0428 оставил без крова, средств и возможностей существования несчитанные тысячи советских людей жестокой, лютой зимой 1941-1942 годов.