Бегство от ответственности

В комнате ожидания комитета «Гражданское содействие» – человек пятнадцать: сирийцы, палестинцы, африканцы… Поговорить с «НИ» согласились трое. Мухаммед, трудяга тридцати пяти лет, уехал из Сирии, чтобы прокормить семью: с началом войны с работой стало туго. На родине у него остались жена, дочь и два сына. Совсем недавно сыновей было трое; один погиб во время бомбежки. В России мужчина три года, работает на производстве обуви в городе Лосино-Петровском. Работодатель у него тоже сириец. Последнюю зарплату выплатил три месяца назад. «Если бы сирийцы помогали друг другу, Сирия бы не разрушалась», – считает Мухаммед.

«Больше всего, конечно, мы страдаем от полиции. Есть документы, нет документов – не отпустят, пока не возьмут деньги, пятьсот или тысячу рублей», – говорит Мухаммед. Ему поддакивает 21-летний Наджим: улыбчивый молодой человек с длинными волосами, убранными в хвост. Постоянно откупаясь от полиции, Наджим (учившийся на родине на электрика и работающий в России то грузчиком, то продавцом) целый год не мог скопить хотя бы небольшую сумму. «Мы были в разных городах, Санкт-Петербурге, Туле. Не везде полиция плохая. В Москве более гуманные люди работают». Наджим уехал из родного Алеппо из-за призывного возраста: его семья посчитала, что на войне всех против всех делать ему нечего.

23-летнему Ахмеду повезло больше: у него светлая кожа и останавливают его реже. Он работает портным. В России у него жила сестра с мужем и детьми, у мужа был свой бизнес. Недавно они уехали в Европу и зовут с собой Ахмеда. Тем более что официально беженцем в России он так и не стал.

Сейчас у Мухаммеда закончилось временное убежище, а Наджим и Ахмед пытаются его получить уже годы. Среди местных ходят слухи, что сделать это можно только за большую взятку, и то есть опасность, что деньги возьмут, а потом откажут.

«Мы думали, что здесь будет намного проще, а оказалось – труднее. Европа дает убежище и помогает, а нас, наоборот, тут преследуют. Нам не нужны какие-то выплаты, просто дайте нам работать и оставьте в покое, а мы сами себя обеспечим», – говорят мужчины.

Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков в начале недели заявил, что огромное количество переселенцев с Ближнего Востока не является проблемой нашей страны. «Ситуация с беженцами – скорее ситуация, которая в настоящий момент в качестве очень острой проблемы стоит для стран Евросоюза. А не для России», – заявил представитель Кремля. Таким образом он прокомментировал призыв российских активистов организации Amnesty International принимать сирийских беженцев.

Делать это Россия попросту обязана, пояснил «НИ» глава российского отделения Amnesty International Сергей Никитин. «Россия является полноправным членом многих международных организаций. И она, как одна из стран – основательниц ООН, имеет очень большую ответственность по приему беженцев. К тому же, если вы заметили, дискуссия о беженцах идет не только в ЕС. Канада, например, увеличила квоту на их прием, Австралия. Это ответственность всего мира». То, что масштабный наплыв беженцев в Россию вряд ли вызвал бы восторг у большинства россиян, не должно быть проблемой: «Необходимо проводить образование в области прав человека, разъяснять, что такие у нас обязательства, так устроен мир. Ксенофобское отношение есть везде. Но с этим надо работать, а не отказываться от приема беженцев только на основании того, что многим это не понравится. Это тоже ответственность властей», – считает правозащитник.

Главный аргумент против массового приема беженцев в России связан с тем, что у нее и так множество проблем в миграционной сфере, заявил «НИ» президент фонда «Миграция 21 века», экс-замдиректора ФМС Вячеслав Поставнин. «Россия является мощным миграционным центром, мы уже абсорбировали 10–15 миллионов мигрантов, у нас больше миллиона беженцев с Украины. О таком массовом приеме, как в Европе, не может быть и речи. Но в индивидуальном порядке, конечно, мы должны их принимать. Мы же подписали Женевскую конвенцию 1951 года. Конечно, мы должны любое заявление рассмотреть». По словам г-на Поставнина, говорить об обязательствах России по отношению к сирийцам преждевременно: «Максим Шевченко все переживает за черкесов в Сирии, даже письмо написал президенту. Но у нас неисполненные обязательства перед жертвами чеченской войны, у них дома разбомбили в начале девяностых, и им до сих пор никто ничего не выплатил. У нас обязательства перед вынужденными переселенцами в Таджикистане, в Казахстане. У нас украинцы, половина из которых, может быть, этнические русские, – с ними тоже надо что-то делать. Проблем своих выше крыши. А мы хотим черкесов репатриировать».

Россия принимает на своей территории всех, кто попадает под категорию беженцев, заявил на днях министр иностранных дел РФ Сергей Лавров: «Иногда даже делаем это далеко выходя за рамки тех критериев, которые положено применять». Впрочем, беженцы из Сирии и Ливии не слишком активно прибывают в Россию, заявил на минувшей неделе глава Федеральной миграционной службы Константин Ромодановский, однако тех, кто пожелает остаться в России, ФМС готова принять. «Скажу более того, мы весьма гуманно относимся, понимая, что там военные действия, всячески будем помогать», – отметил г-н Ромодановский.

«Может быть, к Ромодановскому особо и не стремятся. А у нас с 2012-го довольно большой поток из Сирии», – сказала «НИ» председатель комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина. По ее словам, сведения чиновников о готовности принимать беженцев едва ли соответствуют действительности: так, лишь 20% сирийцев получают право жить в России. «Где-то две тысячи из тех, кто к нам обратился, получили временное убежище – не статус беженца. Это где-то пятая часть. То есть, по крайней мере, 10 тысяч сирийцев пытались получить убежище в России. Конечно, это не слишком реально. Часто им отказывают и, более того, принимают меры, чтобы выслать их обратно. Просто установка такая – убежище не давать», – говорит правозащитница. По ее словам, обязанность России принимать беженцев не зависит от степени ее политической ответственности в этом конфликте: «У нас есть обязательства в гуманитарной сфере: обеспечить людям безопасность, кров, пособие. А на деле у нас не выдают никакого пособия ежемесячного, жилья – ничего этого нет».

По официальным данным, число жителей России, у которых есть бессрочный статус беженца, не достигает и тысячи. Как правило, тем, кто за ним обращается, предоставляют временное убежище – по сути, это отложенное выдворение, не предусматривающее никаких социальных гарантий. Поток ближневосточных беженцев в Россию со временем иссякает, поскольку они понимают, что на минимальное качество жизни они здесь рассчитывать не смогут, добавил Вячеслав Поставнин. «Если кто-то и стремится в Россию, то только по каким-то личным причинам – например, жена у него из России. Сирийцы попробовали, некоторый поток был, конечно. Но, чтобы получить временное убежище, они должны были еще и заплатить сотрудникам УФМС. По крайней мере, они на это жаловались. Нигде такого нет, конечно».

Дети беженцев в Москве не могут поступить в школы из-за электронных заявлений