Posted 16 июня 2004,, 20:00
Published 16 июня 2004,, 20:00
Modified 8 марта, 09:43
Updated 8 марта, 09:43
Зрители стали собираться задолго до начала судебного заседания, назначенного на 11.00. Примерно полсотни российских и иностранных журналистов пришли посмотреть на начало суда по делу ЮКОСа. Тем более что судьи пообещали, что заседание будет открытым. Еще в мае за представителей СМИ ходатайствовали председатель Фонда защиты гласности Алексей Симонов и глава Союза журналистов России Игорь Яковенко. Они попросили председателя Мещанского суда Александра Лукашенко обеспечить надлежащие условия работы для журналистов. Но тезка президента Белоруссии, видимо, понял просьбу как-то иначе. Во-первых, была запрещена фото- и видеосъемка самого процесса. Во-вторых, в зале суда разрешили присутствовать лишь десяти корреспондентам. Столь низкие квоты объяснили просто – помещение маленькое, а у Ходорковского слишком много адвокатов.
В результате в холле перед залом заседаний вчера утром образовалась настоящая давка. Судебные работники выставили даже оцепление из спецназовцев Минюста. Журналисты заметно волновались – всем хотелось пробиться в зал и посмотреть на Ходорковского и Лебедева в одной камере. Периодически толпа начинала наступление. «Стоять. Три шага назад»! – командовал судебный пристав, представившийся Иваном Ивановичем. – Я сказал: три шага, а не шажка». «А ну смелей, а то всех выведем отсюда», – поддержал его коллега. Пресса не унималась. Тогда спецназовцы силой отодвинули журналистов. «Я ведь и выстрелить могу, – сказал один из громил. – Мне главное одно: тело обратно доставить. Если кто-то из вас прорвется через оцепление – пущу очередь». В доказательство лейтенант Минюста брякнул автоматом.
Через несколько минут за спинами спецназовцев сверкнула знакомая улыбка. «Ходорковского завели в зал суда», – начали диктовать по мобильным телефонам корреспонденты иностранных информагентств. Потом промелькнул осунувшийся Лебедев. На этот раз журналисты промолчали. Зашли судьи, прокурор, родители Ходорковского и адвокаты. Репортеры не стали ждать и все же пошли на штурм. Сквозь ряд людей в форме пробились в основном те, кто громче кричал.
Однако пробравшихся в зал ждало разочарование. Адвокат Ходорковского Антон Дрель заявил ходатайство о переносе слушания по существу, потому что одному из основных защитников олигарха, Генриху Падве, прооперировали глаз, и до 21 июня он будет находиться на больничном. Ходорковский и Лебедев сидели на одной скамейке и изредка перешептывались. Родители Ходорковского не сводили глаз с сына. Экс-глава ЮКОСа держался бодро, хотя позже журналисты сошлись во мнении, что выглядит он плохо. Правда, на все вопросы отвечал внятно и энергично. Лебедев также выглядел измученным, часто пил кефир. А когда он поднимался, чтобы ответить на вопросы судьи, то держался обеими руками за ограждение. Глава МФО МЕНАТЕП дважды просил объявить перерыв, потому что в зале было очень душно, а окна открывать было нельзя.
Перед крыльцом суда Ходорковского ждала «Совесть» – общественное движение в поддержку олигарха. «Поболеть» за нефтяного магната пришли в основном студенты Российского химико-технологического университета имени Менделеева, в котором учился бывший глава ЮКОСа. Одетые в красные майки с портретом подсудимого пикетчики скандировали: «Свобода, свобода, свобода» и поднимали плакаты с лицом Ходорковского.
– А за что все же судят Ходорковского? – поинтересовался я у одного из пикетчиков.
– За преступления против народа, – по-пионерски отчеканил студент.
– А что же вы его тогда поддерживаете?
Студент закатил глаза, подумал и грустно сказал:
– Извините, сказал глупость.
ДОЛЖЕН ЛИ СУД ПУСКАТЬ ПРЕССУ В ЗАЛ?
КОНСТИТУЦИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
СТАТЬЯ 123:
1. Разбирательство дел во всех судах открытое. Слушание дела в закрытом заседании допускается в случаях, предусмотренных федеральным законом.
ЕВРОПЕЙСКАЯ КОНВЕНЦИЯ О ЗАЩИТЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И ОСНОВНЫХ СВОБОД
СТАТЬЯ 6. Право на справедливое судебное разбирательство
1. Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на судебные заседания в течение всего процесса или его части по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а также когда того требуют интересы несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или – в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо – при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия.