Posted 16 февраля 2004,, 21:00

Published 16 февраля 2004,, 21:00

Modified 8 марта, 09:44

Updated 8 марта, 09:44

«Вышивать я училась в тюрьме»

«Вышивать я училась в тюрьме»

16 февраля 2004, 21:00
На прошедшей недавно во французском городе Байо выставке художественных промыслов подлинный фурор вызвали вышивки жительницы Твери, 82-летней Натальи Протопоповой. Корреспондент «НИ», навестив художницу, был ошеломлен ее рассказом о жизненном пути едва ли не больше, чем красотой творений ее рук.

Почетный диплом выставки в Байо – не первая награда в жизни Натальи Нифантьевны. За свои необыкновенно красивые вышивки она уже в 50-х удостаивалась почетных грамот Всесоюзных фестивалей народного творчества, медалей ВДНХ. Это стало возможным лишь потому, что Протопопова, отсидев по 58-й статье, сожгла в печке по совету родных паспорт с «волчьей» отметкой, купила через добрых людей новый, чистенький. Реабилитировали ее только в конце 80-х. На все запросы, подаваемые во времена хрущевской «оттепели», когда на весь мир прогремело имя автора «Одного дня Ивана Денисовича», ответ был один: «Для реабилитации нет оснований». А при Брежневе, лишившем Солженицына гражданства, заикаться о том, что ты сидел по одной с ним статье, было опасно. Поэтому даже сын родной не знал всю правду о матери...

Наталья Нифантьевна разворачивает перед нами скатерть: белые лебеди плывут по ней, четыре птицы по углам чаруют оперением, цветы в ажурной вставке переплелись так затейливо, что кажется, будто все это искусно связано крючком, а не вышито по суровому полотну.

«Вышивать я научилась в тюрьме, у опытной каторжанки, просто чтобы скоротать время. Распустила на нитки маечку, подобрала во время прогулки битое стеклышко, чтобы резать им вместо ножниц, и начала работать. Если бы мне кто сказал тогда, что поеду с этими работами во Францию, я бы тому рассмеялась в лицо!»

В тюрьму Наташа угодила за письмо товарищу Сталину. Второкурсница Горьковской фельдшерско-акушерской школы, описав мучения своей раскулаченной семьи, задала вождю поистине детский вопрос: «За что так люди с нами обошлись?». Письмо дошло, о чем свидетельствует штемпель на конверте, сохранившемся в архиве: «Приемная И.В. Сталина». Из той приемной послание Наташи спустили в Горьковское управление НКВД. Следователь требовал назвать имя того, кто подучил ее отправить письмо в Кремль. Сгоряча она выкрикнула на одном из допросов: «Троцкий! Ведь он мой родной дядя!..» После двух лет, проведенных в тюремной камере, девочке вынесли приговор: 10 лет лагерей, плюс 5 поражения в правах.

В Тагиллаге, куда Наташу привезли знойным летом 41-го, ее сразу определили в лазарет, где она и проработала от звонка до звонка. Там и с будущим мужем Николаем, инженером-электриком промзоны, познакомилась, на восьмом году отсидки. Вышла на волю, еще два года ждала любимого. Поженились они в год смерти Сталина, в том же 53-м у Протопоповых родился сын. И прожили они душа в душу тридцать лет. Жизнь после лагеря вообще сложилась, как она говорит, «почти безоблачно». Мир в семье, вышивание – и признание не только в России, но и в Европе. Разве такое бывает? Ведь она должна была обратиться в ту лагерную пыль, в которую обратились многие миллионы. И на воле могла сломаться. «Когда меня освободили, оглянулась на ворота лагеря и сказала: «Всех прощаю, ни на кого не держу обиды». Я всегда крепко верила в Бога, наверное, это и берегло меня...»

Не иначе, как с Божьей помощью, заезжая француженка зашла в Твери в музей и ахнула, увидав протопоповское рукоделие. С тех пор Наталья Нифантьевна уже несколько раз ездила во Францию. На недавней выставке в городе Байо мастерицы, работающие со знаменитыми кутюрье, глядя на работы мадам Протопоповой, сконфуженно заявили, что эта русская искусница, видимо, обладает уникальным «ноу-хау», поскольку повторить подобную работу никто из них не в силах.

Французы покупают ее работы для музеев (по более чем скромным ценам, но она не в претензии), Би-би-си сняло о ней фильм, а в России про нее мало кто знает. Случайно, от тех же французов, узнал Александр Исаевич Солженицын и определил своей «товарке по несчастью» персональную пенсию, наравне с другими политзеками, которым оказывает материальную помощь возглавляемый им уже 30 лет фонд. Государство же оценило 12 лет отсидки мастерицы по 58-й статье в 50 целковых.

«Ну и Бог с ними!» – отмахивается Наталья Нифантьевна. И разворачивает перед нами еще одну чудо-скатерть.

"