«Футбольными фанатами прикрывались»

– Как вы узнали о том, что ваш муж был убит?

– В ночь на 6 декабря мне где-то в половине первого ночи позвонил супруг и сказал, что едет домой. Он и пятеро его друзей, среди которых была одна девушка, в тот вечер сидели в кафе недалеко от места происшествия. Потом вышли на улицу и пытались поймать такси, чтобы разъехаться по домам. Я ждала его дома, когда через полчаса после его звонка с телефона мужа позвонили друзья и сказали, что Егора убили. Я быстро собрала вещи и поехала. Когда добралась до места драки, увидела там лужу крови, битые бутылки и мужа. Он лежал неподвижно на спине. На месте уже были следователи и несколько сотрудников милиции. Остальные ребята были по пути в больницу, они все, кроме девушки, были ранены.

– В каком состоянии сейчас друзья Егора?

– Дмитрий Филатов и еще один парень находятся сейчас в больницах. У одного серьезное ранение в брюшную полость, он уже перенес несколько операций. У второго сильное сотрясение мозга, я точно не знаю, но могу сказать, что он тоже в тяжелом состоянии. Еще двое друзей Егора, Дмитрий Карнаков и Сергей Гаспарян, лечатся дома, хотя у Карнакова проломлен череп, а у Гаспаряна шесть огнестрельных ранений, две пули навылет. Они еле ходят, но на похоронах Егора присутствовали. В ночь убийства сотрудники прокуратуры попросили Диму и Сергея приехать в отделение и дать показания, несмотря на то что им только что сделали операции, вытащили пули. Они приехали. Мы вместе сидели в отделении.

– Как была настроена милиция по отношению к вам и друзьям вашего супруга?

– Сначала они были на нашей стороне, это чувствовалось. Они настаивали, чтобы друзья Егора дали показания. Специально для этого за ребятами отправили оперативников. Потом что-то случилось, может, кто-то приезжал, и после того как всех дерущихся, кроме Аслана Черкесова, отпустили, отношение милиции к нам изменилось.

– Как вы оцениваете происшедшее на Манежной площади?

– Праворадикальные политические силы использовали убийство моего мужа и всю эту ситуацию в своих интересах, прикрывшись футбольными фанатами. Помимо этого, правоохранительные органы сами спровоцировали эти беспорядки на Манежке, когда отпустили на свободу участников драки. Я не заступаюсь за погромщиков и считаю, что это было неправильно, но как по-другому к этой проблеме можно было привлечь внимание Нургалиева и Колокольцева? В блоге президента наши сообщения и просьбы о помощи удалялись моментально. К сожалению, в нашей стране власть слышит людей только тогда, когда они выходят на улицы и перекрывают Ленинградский проспект или громят Манежную площадь.

– А ваш покойный муж разделял националистические идеи?

– Мой муж был обычным человеком. У него была работа, была семья, он ходил на матчи «Спартака», болел за этот клуб, но он не был националистом. Об этом говорит хотя бы тот факт, что один из его лучших друзей, который также получил шесть огнестрельных ранений, – армянин Сергей Гаспарян. В нем не было агрессии, за семь лет наших отношений он не то чтобы руку поднять, даже голоса на меня не повышал. Как и любая семья, мы планировали родить и воспитывать детей. Наши с Егором планы уже никогда не воплотятся в жизнь.