«С кем угодно может произойти такая ситуация»

Митинг начался с минуты молчания в память о погибших в Париже. Многие пришли на Марсово поле сразу же после возложения цветов у французского консульства. Организаторы планировали собрать 200 человек, но то ли дождливая и ветреная погода, то ли страшные новости из Парижа внесли свои коррективы – к 14.00 на площади собрались лишь около 50 активистов.

Полиция аккуратно обходила небольшую кучку митингующих, избирательно спрашивая паспортные данные. Мегафон вещал из-за вороха цветных зонтов. Активисты указывали на медицинские нестыковки в деле, на то, что отец Умарали не признан потерпевшим, на несправедливый итог суда по выдворению Зарины Юнусовой.

Молодой человек с плакатом, на котором было написано обращение к президенту «просто заставить правоохранителей нормально работать», стоял чуть в стороне от толпы с мегафоном и без зонта. «Зовут меня Сергей, раньше я ни на какие протестные акции не ходил, – признался он корреспонденту «НИ». – Но в этот раз меня очень разозлила сама ситуация. Мало того, что ребенка отняли и убили, так теперь еще и высылают мать! Даже если не убили, а он сам умер – что, Россия маленькая, что ли, не найдется места?..»

На удивление много людей, с учетом петербургского промозглого и ветреного ноября, пришло на акцию мам с маленькими детьми. Ксения с маленьким Матвеем слушали ораторов, кутаясь в шерстяную одежду. «Мы сюда пришли вроде бы за Зарину и ее сына, – говорит Ксения. – Но на самом деле и за себя тоже, потому что в нашей стране с кем угодно может произойти такая ситуация. Мне, как вы понимаете, с маленьким ребенком было не так просто выбраться на акцию, да еще и несанкционированную. Но у меня было ощущение, что людей будет очень мало и, если я останусь дома, мне будет очень стыдно. Ведь я чувствую себя такой же незащищенной в этой стране».

Рядом стоял высокий мужчина, державший за руку уже подросшего мальчика. «Георгий, – представился отец. – А сына зовут Тимофей. Я хочу, чтобы мой сын знал, что происходит, поэтому привел его. Мы сейчас еще к французскому консульству пойдем».

Тем временем общий тон мероприятия переходил в политическую плоскость: говорили о запрещенной в России группировке ИГ, терактах в Париже, Сирии. Вернул тему в нужное русло президент организации «Этнические таджики за миграционную ответственность» Каримджон Еров, который специально ради схода приехал из Москвы.

«Вы спросите, почему здесь нет таджиков или представителей почетного консула? – задал мужчина вопрос, витавший в воздухе. – Потому что сегодня утром в консульстве было аппаратное совещание и гражданам Таджикистана запретили сюда ходить! Я говорю спасибо всем, кто пришел, и прошу прощения у родителей Умарали, потому что наши родители помогали отстоять Ленинград, способствовали тому, чтобы остались живы родители тех подонков, что убили Умарали», – горячился Еров.

Член Совета по правам человека Илья Шаблинский признался «НИ», что не видит «света в конце тоннеля» у этого непростого дела. «В первую очередь я хочу поблагодарить всех, кто вышел на Марсово. Это лучшие люди Питера, они поддерживают честь города, страны и отчасти даже государства. Ведь государство и конкретные люди, служащие, загубили ребенка. Следователи хотят поскорее убрать главную потерпевшую – несчастную мать и обелить полицию, виновную в гибели малыша», – говорит правозащитник. Он напомнил, что по статье 53 Конституции РФ государство обязано компенсировать семье погибшего мальчика вред, нанесенный его служащими.

Тем временем адвокаты Зарины Юнусовой выразили готовность идти в Европейский суд по правам человека, в случае если дело «замнут» на национальном уровне. «Надо ждать заключения городского суда Санкт-Петербурга по делу о смерти Умарали и только потом обжаловать его в Европейском суде», – прокомментировал линию защиты г-н Шаблинский.