Психотерапевт Адриана Имж

– Адриана Николаевна, как нужно реагировать на сообщения о терактах?

– Идея о том, что реакция на такие события может быть однозначно правильной и рациональной, мне кажется утопией. Скорее, если кто-то понимает, что ему становится плохо, тревожно, невыносимо от таких новостей, имеет смысл осмотреться по сторонам, понять, что ему лично прямо сейчас ничто не угрожает. На него никто не нападает. Он не на стадионе в окружении боевиков, не в падающем самолете. Сходить на кухню, открыть холодильник, убедиться, что еда на месте. Оглядеться и убедиться, что дети на месте. Собака на месте. Вернуть себе свою жизнь... Террористические атаки пугают, потому что напоминают, что стопроцентной безопасности нет. Но это не значит, что нет никакой безопасности.

– Должен ли человек изолировать себя от подобных новостей?

– Можно меньше контактировать с новостями. Не участвовать в обсуждениях. Это правило контакта – чем больше с чем-то взаимодействуете, тем больше это на вас влияет. Особенно когда это что-то страшное. Если по кругу повторять: «Нигде не спрятаться», можно сойти с ума. На самом деле спрятаться можно. А порой даже и не нужно, потому что ничего страшного прямо сейчас и прямо со мной не происходит.

– А можно научиться менее остро реагировать на сообщения о катастрофах?

– Обычно к этому очень уязвимы люди, уже склонные к тревожным расстройствам. Есть те, кто более устойчив. Нормальная реакция – это страх, проверка: угрожает ли что-то мне, уточнение мер, которые мне помогут, если что. Когда выясняется, что все в порядке, то и предпринимать особенно нечего, можно успокоиться и жить дальше. Натренировать себя так, чтобы реагировать на подобные события только рационально, невозможно, конечно. У нас разные нервные системы. Кто-то более уязвим, кто-то менее. Особенно в толпе, когда люди начинают буквально источать запах страха, наша реакция будет менее рациональной, чем если бы мы были одни. Но есть простое упражнение, которое помогает со временем чувствовать себя более устойчиво. Нужно задать себе ряд вопросов: а как я сейчас? В опасности ли? Если да, то что я могу сделать для своей безопасности? Если нет, то почему я так переживаю? Может быть, мне будет достаточно выразить соболезнования и просто пойти дальше? Еще более простое упражнение – встать на ноги, опереться, почувствовать свое тело.

– После трагических событий многие пользователи соцсетей начинают морализировать, обвиняя одних в недостаточной скорби, а других – в двойных стандартах. Это способ защиты?

– Точно так же посыпались и комментарии о том, что люди сочувствуют слишком много, не так или не тем. Морализаторство, конечно, способ защиты. Когда человек страдает, ему страшно видеть людей, которым все равно, что он в таком тяжелом положении. Когда человек считает, что переживать можно только за свою страну или за своих близких, не ждет моральной поддержки от сторонних людей (а иногда уверен, что и близкие только пнут, если узнают, что ему плохо), он злится, что кто-то такое сочувствие получает. Просто при такой концентрации катастроф все это процессы ускоряются и получают большой масштаб.

– Катастрофы с жертвами убеждают нас в том, что контроль над нашей жизнью – это иллюзия. Насколько важно ее поддерживать?

– Мы контролируем свою жизнь лишь частично – мы выбираем, на ком жениться или за кого выходить замуж, где учиться, какой улицей пойти домой, какие продукты купить. Но мы часть большого мира. Даже напившийся и устроившийся в постели с сигаретой сосед может сильно испортить нашу жизнь, здоровье, имущество. Важно понимать, что именно мы контролируем, а что мы отпускаем на волю судьбы. Пытаться контролировать пилота самолета, в котором летишь в двадцать втором ряду, – достаточно затратное и бессмысленное занятие...