Униженная Родиной мать

Сын Галины Алексеевой Алексей Иванов мог в армию не идти. Когда мальчишке было десять лет, его отец, капитан тогда еще Советской армии, разбился, снимая солдата с мокрой от дождя трубы котельной. Солдат забрался туда, чтобы покончить с собой, когда узнал, что его девушка выходит замуж за другого.

Но Алексей мечтал служить в спецназе. И вместе с двумя друзьям попал в саратовскую бригаду внутренних войск МВД. Потом одного друга комиссовали по состоянию здоровья, а второй сбежал из части и затем дослуживал в другом месте. Алексей же выдержал все, и 3 августа 1999 года с очередной попытки сдал на краповый берет. До конца службы ему оставалось два месяца.

Но 10 августа 1999 года роту Алексея погрузили в самолет и отправили в Дагестан. Потом командование части будет утверждать, что перед отправкой на войну все солдаты написали заявления о том, что они – добровольцы. Когда минувшим летом мать Алексея побывала в воинской части на открытии памятника погибшим в Чечне, она попросила показать заявление своего сына. Но в личном деле Алексея заявления не оказалось. Там были только его автобиография и справка, что в Москве у него остались мать и маленький брат.

О том, что сына послали на войну, мать не знала. В конце августа она получила письмо, больше похожее на записку, где Алексей сообщал, что он «на картошке». 12 сентября 1999 года ему исполнилось 20. А через два дня он погиб.

Весь день 12 сентября мать безуспешно звонила в часть, пытаясь поздравить сына с днем рождения. Звонила она и всю следующую неделю, а телефонистки ей отвечали, что не могут позвать сына. «А он уже летел ко мне», – со слезами вспоминает Галина Алексеева.

Сообщать матери о гибели сына пришли районный военком, его заместитель и врач. На военного комиссара, предшественник которого призвал Алексея в армию, женщина не в обиде. «В военный госпиталь помог лечь, обследование пройти». Женщину, которая еще недавно работала главным бухгалтером в коммерческой фирме, признали инвалидом. «И глаза не видят, и почка отказала, памяти совсем нет, если чего не запишу, забываю». Вдвоем с сыном-школьником они живут на пенсию в три с половиной тысячи рублей.

Когда Алексей погиб, матери выплатили 16 тысяч рублей страховки. Семьям, где были оба родителя, выплачивали по 32 тысячи, а Галине Анатольевне сказали, что на нее «часть мужа не распространяется». Спустя год она узнала, что 2 июня 2000 года российское правительство издало постановление, в котором обязалось выплатить семьям погибших на Северном Кавказе по 80 тыс. рублей.

Галина Алексеева обратилась в военкомат. Там связались с Министерством обороны, где ответили, что за погибших солдат внутренних войск платит МВД. Деньги туда уже перечислены. Мать погибшего солдата позвонила в МВД.

«Если бы мне ответили, что вот вы, мол, слава богу, живете, сами по земле ходите, а есть мальчики-калеки, которым нужны инвалидные коляски, протезы и мы отдали деньги им, я бы слова не сказала». Но Галине Алексеевой заявили, что перечисленные деньги ушли на выплату «боевых» контрактникам.

Она обратилась в фонд «Право матери». Там посоветовали судиться, тем более что Министерство обороны родителям «своих» погибших солдат обещанные 80 тысяч добросовестно платило. Но чтобы подать заявление в суд, требовался официальный отказ МВД заплатить деньги. Юрист фонда составил запрос, и через некоторое время пришел ответ, что Галине Алексеевой в пособии отказано, так как она «не является членом семьи своего сына». «Вот если бы ваш сын был женат, жене мы бы заплатили», – разъяснили матери погибшего солдата в Главном командовании внутренних войск МВД. «Так мне перед отправкой в армию сына надо было не только родить, но и женить на себе?» – спросила женщина. Чиновник МВД согласился: «Да, если бы женили, тогда бы вы были членом его семьи».

Юрист фонда «Право матери» Людмила Голикова утверждает, что МВД неправомерно сузило круг лиц, имеющих право на пособие. «Министерство экономит деньги, выделенные ему на помощь семьям погибших призывников. Ведь женатых среди них – единицы. А подавляющее большинство составляют вчерашние мальчишки».

Министерство внутренних дел, в свою очередь, ссылается на Закон «О статусе военнослужащего», согласно которому членами семьи военнослужащего считаются его жена, несовершеннолетние дети и лица, находящиеся на иждивении военнослужащего. То есть родители погибшего солдата обязаны доказывать, что находились на иждивении своего сына. В противном случае им не положено никаких льгот, кроме «преимущественного права на социальное обслуживание в государственной системе социальных служб». Таким образом государство, по сути, цинично вынуждает солдатских матерей через суд добиваться компенсации за ребенка, погибшего на войне, которой как бы и не существует.