Posted 15 сентября 2015,, 21:00
Published 15 сентября 2015,, 21:00
Modified 8 марта, 03:34
Updated 8 марта, 03:34
Остаться со сносом
Горельеф с изображением Мефистофеля, украшавший доходный дом архитектора Лишневского на Петроградской стороне с 1910 года, считался культурным достоянием Северной столицы, но это не помешало неизвестному с кувалдой уничтожить его. Местные власти обещали разобраться и наказать виновных. Было даже возбуждено уголовное дело по статье «Уничтожение или повреждение объектов культурного наследия». Впрочем, воз и ныне там. Тем временем, по данным Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (КГИОП), на восстановление Мефистофеля, который представлял особую историческую ценность, придется потратить более семи млн. рублей.
Участники митинга против разрушения исторических памятников, собравшиеся в понедельник на Марсовом поле в Петербурге, были возмущены не только уничтожением Мефистофеля. Активисты припомнили городским властям и застройку парка Малиновка, и застройку Аракчеевских казарм, и ситуацию с Конюшенным ведомством (на месте памятника архитектуры едва не построили элитный гостиничный комплекс). Среди требований общественников – отказ от практики частичного сноса зданий при их реконструкции и ограничение передачи религиозным организациям исторических построек.
Тем временем в Москве участники общественного движения «Архнадзор» выявили три десятка исторических зданий, которые были утрачены только за текущий год. В «Черной книге» оказались 24 новых адреса, или 32 здания. В «сносном» списке – преимущественно небольшие постройки, но были среди них и два значительных по размеру комплекса – дома Привалова на Садовнической улице и доходные дома Михайлова на Большой Дмитровке, а также бассейн «Лужники» и даже федеральный памятник – школа, в которой учились Зоя и Александр Космодемьянские. Кроме того, был снесен фабричный корпус Суконной фабрики Бахрушиных XIX века. Охранного статуса постройка не имела, но и разрешения на ее снос не выдавалось. Вестибюль конечной станции троллейбуса «Лужники-Южные» на момент сноса имел статус заявленного объекта культурного наследия. Стилизованная башенка артезианской скважины 1950-х годов статуса памятника не имела, но находилась на территории объекта культурного наследия Шереметьевская дубрава. Это, впрочем, ее от гибели не спасло. Ну а в День города в Москве был снесен мемориальный объект времен Первой мировой войны – госпиталь Красного Креста в Лефортово. Интересно, что постройка была уничтожена через несколько часов после новости о том, что Мосгорнаследие приняло к рассмотрению заявление о признании здания памятником.
Похожие события происходят, например, в Нижнем Новгороде. А в Казани, по словам экспертов, пройдена точка невозврата в плане уничтожения исторической застройки.
Если здание имеет статус объекта культурного наследия, то разрушить его без правовых последствий крайне сложно. Однако историческая застройка, не обладающая особым охранным статусом, оказывается беззащитной перед алчными инвесторами. Дело в том, что некоторые исторические здания не обладают статусом объекта культурного наследия, но при этом имеют определенную ценность. «Законодательство требует их сохранять как необходимый фон для памятников, но оно толком не соблюдается», – говорит «НИ» координатор «Архнадзора» Константин Михайлов.
Как пояснил «НИ» москвовед и один из основателей «Архнадзора» Рустам Рахматуллин, в России отсутствует специальный закон, который защищал бы историческую застройку не только как тип памятника, но и саму по себе: «Существует такое понятие, как ценный градоформирующий объект (ЦГФО). Когда рекомендованному на охрану памятнику отказывают в охранном статусе, то часто такие здания наделяют статусом ЦГФО, что указывает на то, что здание является историческим. Но его охрана практически не работает».
По закону здание старше 40 лет уже считается историческим объектом и, соответственно, может претендовать на статус памятника архитектуры. Константин Михайлов считает, что снос таких зданий вообще нужно запретить и сделать возможными только их реконструкцию и приспособление для какой-то эксплуатации.
По словам собеседника «НИ», в этом году наметилась печальная тенденция: зафиксированные сносы исторических зданий стали возможны без какого-либо разрешения властей и без обсуждения на комиссии по градостроительству. «Это я могу связать только с безнаказанностью инвесторов, – сетует г-н Михайлов. – За исключением единичных случаев, когда власти принимали решительные шаги, запрещали строительство и удавалось предотвратить уничтожение объекта. А так – выписываются какие-то минимальные штрафы, которые воспринимаются как неизбежные издержки, и строительство в ущерб исторической застройке продолжается. Что, разумеется, развязывает застройщикам руки».
Рустам Рахматуллин пояснил, что движение исторической застройки к охранному статусу очень динамичное: «Например, застройщик запрашивает у города, является ли памятником тот или иной объект или нет. Ему отвечают, что не является. Но дело в том, что ситуацию необходимо контролировать в динамике. Надо понимать, есть ли у объекта шанс стать памятником, существует ли заявка на охрану, как долго она лежит, каковы экспертные перспективы». В противном случае складываются ситуации, как с госпиталем времен Первой мировой войны: его снесли, а потом выяснилось, что его в перспективе могли признать памятником архитектуры, обладающим особым охранным статусом.