Буквы закона

На днях в Центральном районном суде Оренбурга состоялось второе предварительное заседание по иску Елены Леонидовой (фамилия и имя женщины изменены по ее просьбе), которой министерство социального развития Оренбургской области отказало выдать удостоверение о праве на меры социальной поддержки. Леонидова рассчитывала, что государство обеспечит ей 50% оплаты коммунальных услуг и ежемесячную выплату в размере 1345 рублей.

Отказ в ведомстве объяснили тем, что с сыном женщины, Леонидом Леонидовым, по документам, произошла не «гибель» (которая значится в законе «О ветеранах» как повод для государства материально поддержать семью военнослужащего), а «смерть» (так записано в приказе командира части). По документам солдат «умер 31 августа 2013 года, смерть наступила в период прохождения военной службы, связана с исполнением обязанностей военной службы». Его мать не смогла доказать местным чиновникам, что между этими понятиями нет никакой разницы. Тогда фонд «Право Матери» подал иск в суд.

Между тем в федеральном законе «О ветеранах», на который ссылаются чиновники, прописано, что «меры социальной поддержки, установленные для членов семей погибших (умерших) инвалидов боевых действий, распространяются на членов семей военнослужащих (…), погибших при исполнении обязанностей военной службы (служебных обязанностей)». То есть гибель в этом нормативном акте приравнена к смерти.

«Выглядит абсурдно, но чиновники ссылаются на тот самый закон, по которому и положены выплаты, – отметила «НИ» пресс-секретарь фонда «Право Матери» Анна Каширцева. – Они его цитируют, но в результате отказывают. Представитель министерства заявила, что, несмотря на то что законодатель не разграничивает понятия «умер» и «погиб», они считают, что должно быть написано «погиб». Но никто не наделял министерство соцзащиты – исполнительный орган – правом толковать закон! Матери погибших и умерших одинаково имеют право пользоваться мерами соцподдержки, если их сыновья потеряли жизнь при исполнении обязанностей военной службы».

Министерство соцзащиты действительно не имеет права давать толкование статьям федерального закона. Поэтому чиновники и порекомендовали Елене Леонидовой обратиться в суд, отметила «НИ» начальник отдела по работе с ветеранами министерства социального развития Оренбургской области Ольга Бородина. «Само содержание статьи такое, что законодатель по отношению к категории «инвалиды» применяет два термина – «погибшие» и «умершие», а по отношению к другой категории – только «погибшие». Не было в документах у матери написано, что он погиб при исполнении обязанностей военной службы. Мы, органы исполнительной власти, вольно трактовать нормы закона не имеем права, работать на эмоциях – тоже, а должны четко следовать закону», – подчеркнула «НИ» г-жа Бородина. По ее словам, Елене Леонидовой порекомендовали обратиться в суд «из добрых побуждений»: поскольку «она не могла предоставить каких-то других документов, где было бы указано, что ее сын погиб». «Если суд примет положительное решение, то удостоверение она, конечно же, получит», – сказала «НИ» г-жа Бородина.

Правозащитники настаивают, что проводить грань между значением слов в законе – не дело суда общей юрисдикции. «Командиры частей пишут по-разному. Неважно, «погиб» или «умер», – это не имеет никакой юридической силы. Законодатель использует эти понятия как равнозначные. Юристы должны оперировать формулировками, имеющими юридическое значение, а не заниматься доморощенными филологическими изысканиями», – отметила «НИ» Анна Каширцева.

Случай далеко не уникальный. «Мамы погибших военнослужащих, к сожалению, очень часто получают отказы в тех или иных выплатах, – подчеркнула «НИ» Анна Каширцева. – Это явление имеет массовый характер. Радует, что в этот раз представители Минобороны, военкомата поддержали исковые требования фонда, попросили удовлетворить иск. А такое случается довольно редко. Но в данном случае всем очевидно, что отказ в выплатах матери незаконен».

Ранее «НИ» неоднократно рассказывали о трагедии, случившейся в воинской части 66431 (Цхинвал, Южная Осетия). Там в течение десяти месяцев 2013 года по разным причинам погибли шестеро призывников, одним из которых и был Леонидов. Рядовой повесился после месяцев унижений, издевательств, избиений на глазах у сослуживцев, завершившихся в конечном итоге изнасилованием. За несколько дней до смерти солдата старослужащие отняли у него шесть тысяч рублей и мобильный телефон, за возврат которого также потребовали деньги. Поздно ночью 31 августа младший сержант Андрей Кабанов насильно завел Леонидова в фургон военного автомобиля, где, «желая удовлетворить свои сексуальные потребности, под угрозой избиения принудил последнего к действиям сексуального характера». Через несколько часов после этого молодой человек повесился, написав две предсмертные записки, где рассказал о случившемся (одну из записок сжег офицер части, не знавший о существовании второй).

Андрей Кабанов получил 9,5 года колонии строгого режима и лишен офицерского звания. Рядовые Вячеслав Антонов и Антон Салтыков, также издевавшиеся и грабившие Леонидова, пошли на сделку со следствием, так что их дело было выделено в отдельное производство и рассматривалось в особом порядке. Они получили… 2,5 и 3 года колонии. Апелляции «Права Матери» на слишком мягкие, по мнению правозащитников, приговоры суд отклонил.