За соседку ответил

В начале заседания адвокат Абасмирза Абдуллаев ходатайствовал о допросе судмедэксперта и психолога, составлявших экспертные заключения, поскольку у защиты возник ряд вопросов к ним. Сторона защиты считает, что ссадины и повреждения на теле Щербакова, возможно, могли образоваться от удара об асфальт (по версии следствия, Зейналов нанес молодому человеку не менее 20 ударов руками). «Психолог все пишет о подсудимом плохо, что он вспыльчивый. А я, например, наблюдаю у Зейналова развитое чувство справедливости», – добавил Абдуллаев.

«Экспертные заключения научно аргументированы. На все вопросы следователя эксперты ответили», – возразило гособвинение, добавив, что Щербаков умер не от телесных повреждений, а от колото-резаной раны, что и вменяется подсудимому. Кроме того, ранее характеристики Зейналову давали допрошенные в суде родственники.

Судья Николай Ткачук согласился с доводами прокурора, не найдя оснований для вызова экспертов.

Затем прокурор огласила показания свидетеля Ардеевой (сейчас находится в Азербайджане по уходу за матерью и не может явиться в суд) – соседки девушки убитого Ксении Поповой. Согласно письменным показаниям, ночью 10 октября 2013 года женщина вышла в магазин. Спустя какое-то время она услышала за спиной шаги. Ардеева ускорила шаг, но неизвестный мужчина кавказской наружности на вид 38–39 лет догнал ее и поздоровался. «Он говорил с сильным акцентом: «Сердце мое, я тебя люблю, зачем же ты меня отвергаешь?» Настойчиво пытался со мной познакомиться, обнять, вел себя развязано. Я испугалась».

Со слов свидетеля, от Зейналова несло перегаром. Он шел за женщиной до подъезда. «Мужчина держал входную дверь в подъезд, преграждая мне путь. Я в состоянии шока соврала, что у меня умерла мать, а он рассмеялся и предложил потанцевать. Тогда я соврала, что у меня порок сердца и мне нужно принять лекарство, мужчина чуть посторонился, я смогла зайти в подъезд». При этом он продолжал тянуть двери на себя.

Ардеевой удалось захлопнуть дверь и забежать в свою квартиру. «Спустя некоторое время я услышала крик. Увидела из окна кухни соседей – Егора и Ксению – и мужчину, который приставал ко мне. Мужчины толкались, потом стали драться, зайдя за угол» (квартира Ардеевой находится на первом этаже и окнами выходит как раз к подъезду). Через некоторое время женщина услышала крики Поповой: «Зарезали!»

Во время оглашения показаний Зейналов улыбался.

«Насколько я понял, она или узбечка, или таджичка. На очной ставке Ардеева говорила, что ее напугали и заставили дать такие показания. Кто ее напугал, я не знаю», – поведал суду через переводчика Зейналов. Затем подсудимый, который ранее согласился, что с Щербаковым у него был конфликт, сказал, что ничего такого не помнит, а в протоколах кто-то расписался за него.

Затем прокуроры перешли к изучению видеозаписи – той самой, с которой появилось первое фото убийцы. На ней видно, как девушка в куртке и кепке, с накинутым сверху капюшоном (Ардеева) и мужчина кавказской наружности, похожий на Зейналова, подходят к подъезду. Мужчина распускает руки: пытается сорвать с девушки кепку, лезет обниматься и не пускает в подъезд. Лицо мужчины видно лишь один раз – когда он подходит к подъезду, второй раз – лишь, когда он уходит, со спины. Через некоторое время в объектив камеры попадает лицо плачущей Ксении Поповой, которая в панике забегает в подъезд.

«На видео был не я», – уверенно заявляет Зейналов.

Прокуроры продолжают исследовать вещественные доказательства. На столе появляется коробка с вещами, которые были на Щербакове в ночь убийства. Прокурор достает толстовку с высохшими кровавыми разводами и дыркой от ножевого ранения. Отец убитого Владимир Щербаков пытается унять дрожь в руках, сминая носовой платок.

«Это толстовка моего сына – Егора Щербакова», – подтверждает он чуть дрожащим голосом. Мужчина украдкой смахивает платком наворачивающиеся на глаза слезы. Зейналов чуть улыбается.

«Зачем поменяли показания?» – спросил судья Николай Ткачук.

«Следователь хотел навязать мне много статей, я хотел облегчить свою участь и признался в убийстве, а потом я подумал: я человек верующий, зачем я должен говорить, что кого-то убил, когда я не убивал», – через переводчика посетовал Зейналов.