Обжалованию не подлежит

Конфликтная комиссия по Москве находится в Колледже сферы услуг №32 на Шаболовке. Школьники, не довольные оценками за экзамен по русскому языку, ждут снаружи, так как в здание положено пускать за 10 минут до рассмотрения работы. Время каждому назначено индивидуально. Прием должен начаться с двух часов, но уже полчетвертого, а внутрь никого не пускают – еще не привезли работы. На улицу выставили стулья, но их хватило только родителям. Выпускники, словно птицы, стараются примоститься на заборе или присаживаются на газон.

«Я все тренировочные ЕГЭ написала на 90 баллов! А теперь – всего 59. Даже троечники в нашем классе получили больше», – недоумевает Анна Герасимова. «Может быть, ты не так оформила?» – «Да как там правильно оформить? Наблюдатели отвечают: вам должны были в школе объяснить. А в школе ничего не объясняли!» У Софьи та же история: пробный ЕГЭ – «отлично», настоящий – 64 балла.

«У нас почти все, кто получил хорошую оценку, платили деньги за дополнительные занятия», – рассказывает «НИ» девушка.

По мнению заместителя председателя Комиссии Общественной палаты по образованию и науке Любови Духаниной, вероятность специального «натаскивания» на ЕГЭ тех школьников, что платят за курсы, есть. «Но нельзя, получив низкий балл, называть всех учителей взяточниками, – рассказала она «НИ». – Может быть, сами выпускники перенервничали на «настоящем» ЕГЭ, а может, на пробном экзамене вариант проще достался. Это ведь только с точки зрения взрослых составителей варианты одинаковой сложности, у детей какой-то материал легче и лучше усваивается».

Наконец, работы привозят. Раздается слабое «Ура!», и выпускники пытаются одновременно прорваться в холл. Там сразу же образуется давка. «Отойдите от стола! Прекратите!» – наводят порядок сотрудницы комиссии. «Черкизовский рынок какой-то!» – возмущаются родители. У стены стоит компьютер с сенсорным монитором. Кто-то открыл программу Paint и написал «Я люблю ЕГЭ» внутри большого, пронзенного стрелой сердца. Проходящие мимо школьники по очереди зачеркивают эту надпись.

Перепроверка работ проходит в кабинете на четвертом этаже. Выпускника и родителя ожидают по два эксперта за отдельным столом. Дверь открывается каждые несколько минут, кто-то называет несколько фамилий. Логики в вызовах нет вообще. То спрашивают третью группу: «Есть кто?», то сразу 22-ю (всего – 23). На четвертом этаже возмущается выпускница: «Я написала, что в тексте конфликт социальный. А надо было – поколений». «Здесь каждое слово сочинения оценивают с точки зрения его целесообразности и места. Но 16-летняя девочка думает по-другому!» – негодует мама еще одной выпускницы. Вот вам и конфликт... поколений.

Парень с девушкой беседуют у окна. «Ой, моя фамилия!» – девушка срывается с места и идет между группками ожидающих своей очереди в заветный кабинет. Через 20 минут она выбегает. В слезах. За ней по лестнице бросается тот самый юноша – успокаивать. «Куда ты? Ведь фамилию пропустишь! – бормочет ему вслед чья-то бабушка. – Одной не повезло – тебе-то хоть, может, прибавят...» В этот момент уже, наверное, в десятый раз вызывают двух парней. Но они опять отсутствуют. «Я их знаю, – спохватывается одна из девушек. – Они внизу. Их в здание не пускают. Говорят, что их работ нет».

Педагоги Тамара Николаевна и Тамара Терентьевна только что отработали свою смену и спускаются на первый этаж. «У нас прошли 18 человек. Всего же по Москве по русскому языку подали около трех тысяч апелляций. Из них отклоняется 70–80%. Но если ребята настойчиво и принципиально объясняют свою позицию, мы им баллы прибавляем», – рассказывают нам женщины. «В деле подачи апелляций, безусловно, важен вопрос ответственности членов комиссии, – пояснила «НИ» Любовь Духанина. – По сути, именно от этих людей зависит, в какой вуз ребенок поступит, и получит ли он аттестат вообще. Именно поэтому все решения конфликтных комиссий пересматриваются в центральной комиссии. А так – все педагоги при перепроверке работы принимают решение в пользу ребенка».

Но это, конечно, при условии, что школьник решится подать жалобу. Одна из выпускниц выходит из кабинета на четвертом этаже с несчастным видом: «Нашли еще кучу ошибок. Сказали, что повысить оценку могут, но тогда придется еще учитывать другие «ляпы». В результате балл окажется тот же. Я согласилась и ушла. Там многие так делают. Ну и стоило в итоге приходить?»

Впрочем, по сравнению с прошлым годом, школьники показали относительно хорошие результаты. Например, если год назад математику не сдали порядка четверти выпускников, то в этом – всего 7%. Однако в 2008 году действовало правило «плюс один балл», когда двойка превращалась в тройку, а школьнику не грозило вручение справки об обучении. Теперь же, по данным Рособрнадзора, порядка 60 тыс. выпускников, проваливших экзамен по математике, оказались под угрозой невыдачи аттестата. И если «пара» им была поставлена незаслуженно и они не обратились в конфликтную комиссию, то единственный шанс пройти госаттестацию – сдать ЕГЭ в резервный день, то есть с 17 по 20 июня. Правда, это правило действует только при условии хотя бы тройки за русский язык. В противном случае, школьникам придется ждать следующего года.

В ТАТАРСТАНЕ ХОТЯТ ВВЕСТИ ЕГЭ НА ТАТАРСКОМ