Накрутка балла

Руководитель общественного совета «За права детей на образование» Владимир Морозенко назвал «НИ» причины, побудившие отправить запрос о числе школьников, допущенных до ЕГЭ. Во-первых, стали известны случаи, когда директора элитных школ города вынуждают неуспевающих детей переводиться в другие школы за пару месяцев до сдачи ЕГЭ, чтобы не портить средний результат по учреждению. Во-вторых, некоторых слабых учеников выпускают со справкой и вообще не допускают до сдачи ЕГЭ, чтобы они не портили статистику по всему городу. Ответ на свой запрос общественники получат в июне.

Улучшать статистику стремятся чиновники из департамента образования, поясняет г-н Морозенко. По его словам, в стране идет негласное соревнование за наиболее высокий средний балл ЕГЭ по городу и региону. Департамент же учитывает средний балл ЕГЭ по каждой из школ и составляет собственный рейтинг: «Тех, кто внизу рейтинга, департамент не любит, директоров таких школ увольняют без объяснения причин, таким школам деньги на ремонт дают в последнюю очередь или не дают вообще».

«В этом году к нам в 11-й класс перешли дети из 1-го лицея, но это было еще летом, а в течение года – один ребенок из гимназии № 33 и один из гимназии «Ювента». В том и другом случае это было избавление от не очень сильных учеников, которые дадут низкий результат ЕГЭ», – рассказывает «НИ» директор пермской школы № 114 Валентина Федотова. Она приводит и другой пример: «В прошлом году из лицея № 10 несколько выпускников перевели в школу № 133 и школу № 112 уже в мае».

«Директор лицея № 10, депутат Законодательного собрания Пермского края Ирина Валентиновна Ивенских сама с пачкой личных дел своих учеников развозит их по другим школам, так как эти дети «не вписываются» со своими результатами в картинку лицея. Нет никаких сомнений, что все делается с ведома начальника департамента образования. А г-жа Кочурова (вице-премьер по социальной политике правительства Пермского края. – «НИ») докладывает с экранов телевизора губернатору, что мы перегнали по результатам ЕГЭ Самару. А если посчитать, сколько выпускников просто не были допущены к экзаменам? Кого здесь мы обогнали?» – написали в своем открытом обращении к губернатору Пермского края Виктору Басаргину педагоги и родители учеников школы № 114.

В том же обращении написано и о том, как школа № 114 долгое время не могла получить деньги на ремонт. «Даже решение суда было о выделении денег, но департамент его не исполнял», – комментирует ситуацию Владимир Морозенко. Он отмечает, что школу, находящуюся внизу рейтинга успешности, обычно объединяют с той, что посильнее: «Департамент называет это «оптимизацией». Директор слабой школы увольняется. Обычно при этом увольняют и часть учителей». Такая же судьба ждет и школу № 114. «В момент написания письма стало известно, что школы № 114 не оказалось в списке школ, закрепленных за определенной территорией, то есть у школы теперь нет микрорайона или у микрорайона нет школы», – сказано в заключение обращения к губернатору.

В столице слабых учеников выпускных классов в другие школы не переводят и от ЕГЭ не отстраняют, заверяет «НИ» директор Государственной столичной гимназии Виктор Фертман: «В Москве нет такого понятия, как средний ЕГЭ по школе. В московском рейтинге школ не учитываются минусовые результаты. В нем учитывается количество детей, которые сдали три экзамена больше чем на 220 баллов. В этом году будет еще один показатель: больше чем на 180 баллов. Количество двоечников никто не учитывает».

«Как только начался ЕГЭ, подобная практика стала проходить повсеместно», – поясняет «НИ» эксперт Всероссийского фонда образования Олег Сергеев. По его словам, доля успешно сдавших ЕГЭ выпускников школ является показателем эффективности деятельности органов местного самоуправления городских округов и муниципальных районов, согласно указу президента № 607 от 28 апреля 2008 года: «Поэтому во все эти аферы бросаются для того, чтобы люди не получили двойки».

Низкие результаты ЕГЭ не означают плохую работу школы, возражает Владимир Морозенко: «Если в школе плохо сдают ЕГЭ, это не значит, что обязательно виноваты учителя. Вины департамента здесь гораздо больше. Правила игры задает департамент». Г-н Морозенко добавляет, что именно департамент сокращает число учителей, чтобы оставшиеся работали на 1,5–2 ставки для получения приличной зарплаты. В итоге педагоги устают и не могут работать с хорошей отдачей. К тому же «департамент требует от директоров, а те – от учителей еженедельно массу всяких бумаг и отчетов. Учителям некогда заниматься с детьми, они тратят время на писанину никому не нужных бумаг».

Глава департамента образования Перми Людмила Гаджиева во вторник заявила, что решение о недопуске ученика к ЕГЭ принимает педсовет школ, а не департамент, и происходит это в том случае, если ребенок пропустил больше половины учебных дней. По ее словам, из 5218 выпускников пермских школ в этом году к экзамену не допущены только 37 человек. Г-жа Гаджиева также отметила, что соревнования между городами по результатам ЕГЭ нет: «Это мы для себя, город Пермь, приняли решение, в инициативном порядке три года назад вышли на начальников департаментов вот в этих городах. И мы обмениваемся с ними по итогам ЕГЭ показателями. И высказывать предположение о том, что мы непорядочны и начинаем подтасовывать данные, просто некорректно. Это оскорбляет. Я считаю, что это просто обвинение даже не в мой адрес, это выступление господина Морозенко в адрес наших школ».

Натаскивание на стресс

Опрошенные «НИ» абитуриенты 2013 года жалуются, что из-за ЕГЭ уроки превращаются в постоянную тренировку тестовых заданий, что отвращает от учебы. «ЕГЭ – экзамен одноразовый. Мы его сдадим и забудем, а знаний не останется. Нас постоянно гоняют по заданиям частей А, В, С. Уже сложился целый алгоритм действий. Многие задания однотипные, в каких-то номерах ты точно не ошибешься, хотя знаний на эту самую тему особо и не осталось. Ты просто знаешь, как надо, а почему тут так, а не иначе, уже никого не интересует», – сетует в беседе с «НИ» ученица 11-го класса одной из московских школ Алена Куваркина. Девушка, по ее словам, смирилась с тем, что «знания придется получать не в школе, а в институте».

Тем, что в ее школе по обязательным предметам идет активное «натаскивание» на тесты, недовольна и другая московская выпускница – Кира Артемова. «ЕГЭ – это лотерея: повезет – не повезет. Поэтому я не считаю целесообразным то, что на уроках готовят исключительно по тем темам, которые могут попасться в ЕГЭ. Ученик должен знать предмет изнутри, разбираться во всех темах, а не только в тех, которые будут присутствовать в тестах. Только в этом случае ученик может действительно считать, что из школы его выпустили со знаниями», – говорит «НИ» девушка.

В противовес этим мнениям одиннадцатиклассница московской школы № 102 Инна Щетнева в беседе с «НИ» уверена, что когда в школах на уроках русского или математики готовят исключительно по ЕГЭ – это плюс: «К примеру, мы повторяли ударения. Эта тема изучается детьми в пятом классе, но спустя время забываются какие-то тонкости. А ведь эта тема вынесена на ЕГЭ прямо первым заданием! Было бы обидно ошибиться там, где не сделает ошибку пятиклассник. Благодаря тому что наши уроки были посвящены ЕГЭ, я смогла вспомнить правила по этой теме и по всем остальным и в итоге чувствовать, что я полностью готова к экзаменам».

«Поскольку цена ЕГЭ слишком высока, работа по натаскиванию на тесты начинается уже в старших классах», – говорит «НИ» президент Всероссийского фонда образования Сергей Комков. По его мнению, это плохо, так как «именно в старших классах школьники должны достаточно серьезно заниматься творческой деятельностью, открывать что-то новое».

«Все зависит от квалификации учителя и от задач, которые перед собой ставит школа. Хорошая школа не готовит к ЕГЭ вообще, а просто учит детей. Обученного ребенка, который понимает технологию сдачи ЕГЭ, нет необходимости в этом натаскивать», – возражает в беседе с «НИ» директор Государственной столичной гимназии Виктор Фертман.

Ученик должен расширять свой кругозор по предмету, а с ЕГЭ это невозможно, полагает в беседе с «НИ» одиннадцатиклассница Марина Кожевникова. По ее мнению, такую форму экзамена нужно отменить: «Это большой стресс для ученика. Мне нелегко справиться со всей этой нагрузкой, эмоционально настроиться тоже сложно». Действительно, период сдачи ЕГЭ традиционно считается одним из самых стрессовых как для школьников, так и для их родителей и учителей. Бывает, что дети не справляются с такой психологической нагрузкой, а в итоге совершают суицид. Например, в июне прошлого года 16-летняя школьница из Бурятии приняла большую дозу лекарственного препарата после провала ЕГЭ. Спасти ее не удалось.

«Любая ситуация испытания вызывает стресс. Однако присутствуют дополнительные факторы. Детей начинают стращать, пугать, ими начинают манипулировать: «Вы меня в могилу сведете своими знаниями», «Попробуй только не сдать» и так далее», – комментирует «НИ» директор центра психологического сопровождения образования «Точки пси» Марина Битянова. Она поясняет, что таким образом родители и педагоги свои задачи перекладывают на плечи детей: «Когда я решаю свою задачу, стресс вполне правомерен и нормален, но когда я решаю чужие задачи, это может стать безмерно высокой нагрузкой. Большая часть психологических проблем, которые испытывают дети во время ЕГЭ, связаны не с их собственными переживаниями, а с этими навешенными».

В НЕМЕЦКИЕ ВУЗЫ ПРИНИМАЮТ ПО ШКОЛЬНОМУ АТТЕСТАТУ И ОПЫТУ РАБОТЫ ПО СПЕЦИАЛЬНОСТИ