Posted 15 марта 2011,, 21:00

Published 15 марта 2011,, 21:00

Modified 8 марта, 02:12

Updated 8 марта, 02:12

Стоп-кадр

Стоп-кадр

15 марта 2011, 21:00
Охранники и сотрудники кафе и магазинов все чаще запрещают съемки вверенных им объектов. Причем ограничения распространяются не только на внутреннее обустройство, но и на внешнее оформление зданий. На днях фоторепортер «НИ» столкнулся с тем, что охрана торгового комплекса у станции метро «Петровско-Разумовская» запреща

В конце прошлой недели почти час четверо сотрудников торгового комплекса на станции метро «Петровско-Разумовская», пятеро полицейских и один журналист выясняли, можно ли в столице свободно фотографировать туалетные кабинки. Фотограф «НИ» Владимир Машатин на выходе со станции увидел цивилизованные отхожие места и решил запечатлеть красочный кадр. Фотографировал он, стоя на ступеньках под козырьком метрополитена. Через некоторое время к нему подошел мужчина и сказал, что снимать частную собственность нельзя. Редакционное удостоверение и замечание, что съемка велась не на территории частной собственности, а снаружи, «начальник службы безопасности комплекса» (как он представился) проигнорировал. К разбирательству были подключены еще трое его коллег и сотрудники полиции как метрополитена, так и ближайшего УВД «Тимирязевское». У стражей правопорядка к фотокорреспонденту претензий не возникло, но уехать в редакцию он смог только после того, как продемонстрировал сотрудникам торгового комплекса фотографии туалетов. Ничего провокационного для себя они не обнаружили, но настойчиво рекомендовали больше «частную собственность» не снимать и заметили напоследок, что такие «съемки ведут к терактам».

Юрист Фонда защиты гласности Светлана Земскова считает, что в случае с фотографом «НИ» можно говорить о воспрепятствовании профессиональной деятельности журналиста. «Съемка ввелась без проникновения на частную охраняемую территорию, а Конституцией у нас каждому гарантируется право получения информации, – сказала «НИ» г-жа Земскова. – К тому же корреспондент продемонстрировал редакционное удостоверение, выполнял работу. Действия охранников могут попасть под статью 144 УК РФ. Но у нее очень сложный и труднодоказуемый состав, и, к сожалению, она почти не действует. А просмотр снимков можно вообще расценивать как цензуру».

Редакция «НИ» направила запрос в УВД на Московском метрополитене (подструктура ГУВД Москвы). В нем содержалась просьба прокомментировать произошедшее и разобраться в ситуации. В ведомстве сказали, что заявку к рассмотрению приняли. «В ситуации надо разбираться, но вашего фотографа должны были привлечь за несанкционированную съемку. Она на территории метрополитена производится только с письменного разрешения сотрудников ГУП «Московский метрополитен», – сказал «НИ» представитель УВД на метрополитене Алексей Мышляев. В пресс-службе подземки «НИ» подтвердили, что для профессиональной съемки требуется разрешение, даже если человек снимает не метро. «Важно, на чьей территории он находился, а не что фотографировал. Так что претензии сотрудников комплекса кажутся очень странными», – заметили в пресс-службе. Юрист Светлана Земскова отмечает, что подобные нюансы каждый трактует в свою пользу. «Он же не фотографировал метрополитен как объект. Корреспондент просто воспользовался площадкой метрополитена, чтобы был лучший обзор», – возмущается эксперт.

Владимир Машатин отмечает, что это далеко не первый случай, когда охрана торговых точек, ссылаясь на понятие «частной собственности», требует прекратить съемку и удалить снятые кадры. В Фонде защиты гласности подтвердили, что подобные ситуации стали в Москве давно привычными не только для корреспондентов, но и обычных туристов-фотолюбителей (хотя идею сделать Москву как можно более привлекательной для туристов, в том числе и иностранных, наперебой высказывают чиновники всех рангов, в том числе и высшее руководство страны). Попросят ли человека прекратить съемку, удалить фото или сразу отберут камеру, зависит только от удачи, замечает руководитель службы мониторинга Фонда защиты гласности Борис Тимошенко. «В центре Москвы практически все запрещено снимать. Пару лет назад мы проводили такую акцию, когда человек фотографировал все подряд. Тут же подходили люди в форме, и оказывалось, что в здании с красивым барельефом какая-то секретная или полусекретная контора, – рассказывает «НИ» Борис Тимошенко. – Какая-нибудь внутренняя ведомственная «бумажка», подписанная полковником, для прапорщика более значима, чем закон. Потому что отвечать ему придется именно перед этим начальником».

Запрет на проведение съемки очень часто связан не с тем, что это зафиксировано на законодательном уровне, а с тем, что журналисты могут что-то «накопать», считает сотрудник Центра права СМИ при факультете журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова Светлана Балашова. «У нас есть два основных документа, которые гарантируют гражданам и журналистам право свободно получать и распространять информацию: статья 29 Конституции РФ и статья 47 закона «О СМИ», – говорит «НИ» эксперт. – Но помимо этого существует большое количество положений, приказов, которые не запрещают, но регулируют проведение фотосъемки». Почти у каждой госорганизации подобные правила существуют. «Проведение съемок в зале суда прописано в Уголовно-процессуальном кодексе, например», – замечает Светлана Балашова. Но чаще всего сложности возникают с охранниками частной собственности. «В статье 209 Гражданского кодекса РФ (содержание права собственности) прямого запрета на съемку нет», – говорит эксперт. Запретить снимать могут внутри объекта частной собственности, для введения ограничений на съемку снаружи нужны причины. «Принимать на веру замечания, что, сняв здание, вы разгласите государственную или коммерческую тайну, не стоит. Журналистам было бы неплохо знать, когда устанавливается этот статус. Владелец, например, должен провести ряд действий: поставить гриф секретности, надпись «коммерческая тайна», ограничить доступ», – замечает г-жа Балашова. Например, запрет на съемку прилавка с ценами со ссылкой на «коммерческую тайну» абсурден. Поскольку цены доступны всем посетителям и надписей на них нет, под коммерческую тайну они не попадают.

Борис Тимошенко указывает, что часто запреты на съемку вводят на «стратегических объектах»: Останкинская башня, порты, железнодорожные пути и составы, мосты и многое другое. Конкретного списка никто, конечно, не получает, поскольку он сам по себе является тайной. «Говорят, что фото могут использовать террористы. Но это только имитация борьбы с ними», – уверен г-н Тимошенко. Зачастую фотографы узнают, что они нарушают правила съемки, когда им об этом сообщает сотрудник правоохранительных органов. «Многое зависит от вашего умения договориться и обосновать свое право там фотографировать», – считает Светлана Балашова.

"